В период, который мы вспоминаем, нащупывая в кармане зимней куртки маску, я полагала, что по окончании мерлезонского балета я, пожалуй, съезжу в Грецию. Бывала там не раз, но в мечтах иногда хочется улететь в еще неизведанные дали и такой на сей раз должен был стать остров Корфу.
Как обычно, я облазила его на экране вдоль и поперек, десять раз поменяла локацию, пока не нашла точку, где Ионическое море с утра бьет прямо по коленкам, а цивилизация отдыхает отдельно от меня.
И каждое утро начала предвкушать...
Из греческих островов я не посещала предметно не одного. Первой моей капстраной в советский период жизни была именно Греция. И это была лучшая поездка в моей жизни. Веселая молодежная группа от "Спутника", жизнь в скромном отеле в центре Афин, где невозможно было ни проехать, ни пройти, потому что все время бушевали демонстрации... Только потом мне объяснили, что это такой национальный вид спорта, выпускание пара, потому что ни одна из них не дала никаких результатов бушующим. Видимо, поэтому владелец отеля, коммунист (у нас никак не укладывалось это тогда в головах), с таким пиететом относился к группам достигшего всего СССР. Мы можете смеяться сколько угодно, но со словом "безработица" мы нос к носу столкнулись у себя лишь в 90-е. А греки жили с ним всегда.
Так вот - хозяина мы увидели не сразу. А лишь 9 марта, когда он приехал и разгневался на своих, узнав, что 8 марта нам подали в подарок по случаю женского праздника лишь кувшины с вином.
На столах появилась метакса.
С того дня я больше никогда ее в рот не брала.
К счастью, максимальный удар на себя приняла мужская часть группы. А на следующий день у нас по плану стоял круиз по маленьким греческим островам.
Утром, спустившись на завтрак, я поняла, что нахожусь в кафе в гордом одиночестве. Молодость - страшная сила, и у меня не было серьезных последствий. Разве что ощущение некого блюдечка в верхней части головы, из которого начинает что-то выплескиваться, когда ты наклоняешься или просто качаешь ею в разные стороны. Мужская часть группы простонала просьбу принести что-нибудь им наверх. И я напихала в карманы любимого венгерского пиджака маленькие упаковки джемов, масла, а в руках принесла то, что дали сердобольные работники кафе.
Про острова не помню ничего.
Мы были людьми дисциплинированными. Надо значит надо. Поехали все. Но надо ли говорить, что больше всего основную часть группы интересовало то, что моряки называют вежливым словом "гальюн". А я, зайдя на кораблик, опустила руку в правый карман и поняла, что случилось нечто непредвиденное и ужасное. Видимо, поэтому и были стерты дальнейшие ощущения.
Там лежал мой заграничный паспорт, а внутри, между его страничек - не замеченная, не выложенная, раздавившаяся в процессе, маленькая пластиковая коробочка с маслом.
Надо ли вам описывать, что я почувствовала, увидев промасленные страницы?
Из Греции меня, к счастью, выпустили и на Родину впустили, даже не пожурив, быть может, потому что "я была моложе, я лучше, кажется, была", а, может, фраза с искренней слезой во взоре про то, как хочется домой, сработала покруче, чем "Же не манж па сис жур" Кисы Воробьянинова.
Ныне пришли времена, когда чужие острова растаяли в дымке мечт, как золотая рыбка льва Бонифация. И я всё чаще думаю, смогу ли простить испанцам, грекам, итальянцам содержимое транспортных самолетов с их "подарками" нашим, мягко говоря, небратьям.
Но интересные воспоминания из головы не выкинешь, как то блюдечко, которое рассосалось через пару дней в районе Олимпии - на поляне, где когда-то бегали обнаженные античные атлеты. Мужественные и красивые в нашем пылком воображении. Местные почему-то на них были совсем не похожи.
Больше всего меня позабавила сценка, как мужская часть другого экскурсионного автобуса пыталась взобраться на место, которое занимала единственная женщина, которой разрешалось присутствовать на Олимпийских Играх. Почему же именно туда?!
Здесь я решила себя проверить - было ли такое. Что за место, не путаю ли я. Там же почти ничего не уцелело.
Но - эврика! Из статьи в журнале "Наука и жизнь", которому мы доверяли: "В древности на состязаниях присутствовало примерно 45 тысяч зрителей, и они располагались на зеленых склонах. Одна небольшая трибуна (она сохранилась) предназначалась для элланодиков и официальных гостей. На противоположном склоне возвышался, тоже сохранившийся, каменный жертвенник богини земледелия Деметры. Отсюда за состязаниями наблюдала жрица - единственная женщина, имевшая на это право, поскольку остальным представительницам прекрасного пола категорически запрещалось присутствовать на играх. Женщин, нарушивших запрет, надлежало сбрасывать в пропасть, однако случаев исполнения этой кары не зафиксировано".
Значит, оно было, это место! И теперь на эту руину залезали все, кто ни попадя, без всякого риска упасть в пропасть.
"Чего мужиков-то так тянет на женский постамент?" - спрашивали мы, девочки, друг у друга в автобусе на обратном пути.
Мужики были не наши, а время показало почему.
Какая я сегодня добрая однако...
А ведь хотела написать о греческой кухне, как о политике - в любимую рубрику. Теперь уже в другой раз. Поем каши с маслом, а то банду хвостов накормила, а сама еще ни в одном глазу.
В карман ничего не положу.
Храм, кстати, разрушили не мы. Это было еще до нас, не помню уже, в каком веке.
Вам на закусочку предложу названия нескольких глав "Застольных бесед" Плутарха:
Надо ли философствовать за вином
Должен ли хозяин дома указывать угощаемым их места за столом или предоставить выбор места им самим
Почему в осеннюю пору люди более склонны к еде
Почему мясо овец, задранных волками, лучше на вкус, а шерсть более подвержена вшивости
Надо ли за вином возлагать на себя цветочные венки
Лучше ли усваивается разнообразная пища, чем простая
Почему женщины не едят сердцевину латука.
Последняя в свете последних событий с Лиз Трасс меня потрясла. Но эта глава безнадежно утеряна. Поэтому думайте сами.
