Лето было в самом разгаре. У Сергея подходил к концу отпуск. И вот как-то утром он сказал:
- Мы с этим строительством забыли, что обещали твоего отца свозить на родник. Наверное, он и сам не вспомнил. Всё ещё переделывает в доме. Надо съездить. Он, конечно, и потом на своей машине может вас довезти, но подниматься ему будет трудно, а я помогу.
- Так давайте сегодня и съездим, чего тянуть, - предложила Юля, - Сейчас к Егоровне схожу, спрошу, сможет ли она сейчас поехать с нами.
Она зашла к Егоровне, поздоровалась и спросила:
- Мы собираемся показать отцу родник. Вы не хотите поехать с нами?
Егоровна рассеянно ответила:
- Да, да, конечно. Давно там не были. Твоему отцу полезно там побывать. Я сейчас соберусь.
Юля внимательно посмотрела на неё:
- Антонина Егоровна, вы чем-то расстроены?
Егоровна, помедлив, сказала :
- Сын звонил, звал к себе. Я ему говорю, как же я тут всё брошу и поеду, да ещё в такую даль?! Очень просто, - говорит - продай дом и приезжай. Пока ещё здоровье позволяет добраться до Приморского края. Вот заболеешь, кто за тобой ухаживать будет?
А когда я наотрез отказалась, он сказал, что будет искать покупателя на свою половину. Сейчас это ведь возможно и без его присутствия. Говорю ему, как же я буду жить с чужими людьми в одном доме. На что он отвечает, ты ведь сейчас живёшь с кем-то, пусть они и купят.
А когда я ему ответила, что с этих жильцов не возьму денег, закричал, что они собрались покупать дочери квартиру и им нужны деньги. Я, конечно, поняла, что я им не нужна, а им нужны только деньги.
Эх, дожила — он же у меня единственный сын...
Юля растерялась:
- Антонина Егоровна, мы с удовольствием выкупили бы его часть дома, но у нас нет сейчас таких денег.
- Юленька, дело совсем не в этом. Я не собираюсь брать с вас деньги. Для меня вы самые родные люди. Дело в моём сыне. Он меня зовёт к себе не для того, чтобы позаботиться обо мне. Как ни прискорбно, ему просто нужны деньги. Он прекрасно знает, что в нашей деревне дом практически невозможно продать. И он молчал все эти годы. Теперь узнал, что у меня постояльцы, вот и решил меня позвать к себе, а дом продать, рассчитывая, что вы купите. А я ему совсем не нужна.
Глаза её наполнились слезами:
- О, Господи, как же мы вырастили такого эгоиста?! Всё тряслись над ним — как же, единственный ребёнок, пылинки с него сдували... - лицо её стало жёстким, - Пусть попробует продать, я теперь против не буду. Я точно знаю, что никто не купит, даже если захочет. А вы, Юленька, живите, как жили и даже в голову ничего не берите. Я вообще не хотела вам говорить об этом, но у вас ведь есть, - она тепло улыбнулась, - Одна дивчина, от которой ничего не скроешь.
Она помолчала, потом, вздохнув, бодро произнесла:
- Ничего, жизнь продолжается, так ведь? Я сейчас соберусь, позвоню Михайловне, если она дома, то и её возьмём.
- Вы позвоните ещё Петровичу. Мы поедем на двух машинах, так что места всем хватит.
Через полчаса все собрались, кроме Михайловны — она уехала к дочерям.
Больше всех обрадовались дети:
- Водички вкусной родниковой попьём.
Когда они доехали до родника, заполнили все ёмкости, что взяли с собой. Сначала поднялись на уступ дети, Юля и Егоровна.
Отец Юли с любопытством смотрел, как они стояли наверху, подняв руки кверху, как кружилась Лада. Потом Сергей помог подняться Петровичу и Виктору Ивановичу.
Петрович сразу протянул руки ладонями вверх, закрыл глаза и так молча стоял, не двигаясь с места. А отец Юли, недоверчиво улыбаясь, поднял руки вверх, с недоумением поглядывая на всех. Но постепенно лицо его расслабилось. Он закрыл глаза, и уже улыбнулся как-то по-детски — непосредственно и радостно.
Егоровна, выждав какое-то время, воскликнула:
- Ну, хватит, спускайтесь вниз.
Уже около машин Виктор Иванович взволнованно произнёс:
- У меня слов нет... Я как будто помолодел лет на десять. Мне даже стало казаться, что я стою на своих ногах. Потрясающее ощущение!
А Петрович воскликнул:
- Вода в роднике, конечно, сильная. Но эта процедура, или как её назвать, просто чудо какое-то. Егоровна, а почему это мы раньше только воду пили?
Егоровна засмеялась:
- Да так бы и пили, если бы Женька с Ладой не залезли на этот уступ. Лада сразу почувствовала, что там место непростое. Поэтому и вода такая целебная.
- Егоровна, - засмеялся Петрович, - Если так постоянно заряжаться, то мы с тобой лет до ста доживём.
Она улыбнулась:
- Можно и больше жить, если в полном здравии и ясном уме.
- А вот что дети чувствуют там, если у них и так энергия брызжет? Вот ты, Женька, что почувствовал?
- Я? - переспросил тот, сшибая веткой головки цветов, - Мне хотелось так высоко подпрыгнуть, чтобы увидеть деревню сверху.
- А я её видела, - спокойно сказала Лада, - Деревню, наши машины.
- Ну да?! Как это? Ты же не подпрыгивала, я видел, - удивился Женька.
- А зачем подпрыгивать? Просто представила, что я поднимаюсь по синим лучикам вверх. Оттуда и видела всё — деревню, и как к первому дому подъезжает синяя машина.
Взрослые переглянулись. Егоровна понимающе улыбнулась.
А Сергей весело воскликнул:
- А мы сейчас и проверим. Когда мы ехали сюда, там на улице вообще никаких машин не было.
Но когда они стали подъезжать к деревне, то все увидели, что у первого дома действительно стоит машина синего цвета.
***
Продолжение следует...