Снова заговорили о репарациях. Россия муссирует разговоры о репарациях Германии за ущерб СССР. Вот нашелся глава СВР Нарышкин, он еще в 2019-м году высказал мысль, что стоило бы «пересмотреть итоги» работы советской Чрезвычайной комиссии, исследовавшей злодеяния немецко-фашистских войск в годы войны на оккупированных территориях:
«Историкам, конечно, известно, что в годы войны преступления нацистских оккупантов тщательно фиксировались, и в 1942 году для этого был создан специальный орган. <…> Я полагаю, что пришло время обратиться к этим документам, чтобы сделать их достоянием широкой общественности».
Что он имеет в виду? Намерен ли он был, наконец, пересчитать нанесенный стране ущерб и предъявить новый строгий счет потомкам преступников? Или просто «пришло время обратиться к этим документам», которые зачем-то наши же спецслужбы и скрывали все эти десятилетия, чтобы сделать их «достоянием широкой общественности»? Правда, сам Нарышкин к своей идее уже не возвращался. Возможно, понял, что дело это неподъемное. А возможно, сейчас там уже о совсем других репарациях задумались.
А между тем комиссия с бесконечным названием «Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР», действительно, созданная в 1942 году, проделала, без преувеличений, огромную работу.
«Репарации Германии покроют всего 0,6% ущерба СССР...»
Члены комиссии и сотрудники секретариата выезжали в освобожденные районы, производили обследование могил и трупов, собирали многочисленные показания свидетелей и освобожденных узников немецких тюрем и концлагерей, допрашивали пленных солдат и офицеров, изучали вражеские документы, фотоснимки и другие улики чудовищных преступлений, фиксировали ущерб, нанесенный промышленным и сельскохозяйственным предприятиям, городам и селам страны…
Да, некоторые историки (например, польские) обратят внимание, что ряд «злодеяний» самого СССР советская комиссия припишет фашистской Германии. Например, расстрел польских военнопленных в Катыни, осуществленный на самом деле НКВД. Фашистам приписывали и подрыв плотины и машинного отделения ДнепроГЭС в августе 1941 года (была и советская хроника об этом, подделанная, об этом стоит рассказать и отдельно, учитывая провокационные и спекулятивные разговоры о возможном подрывы дамбы Каховской ГРЭС), хотя донесения об успешном выполнении операции Сталину шли, и он на них отвечал.
Другие данные были сами по себе просто труднопроверяемы. Например, ущерб сельскому хозяйству считался от максимальной производительности всех предприятий на оккупированных территориях.
«Только за период Отечественной войны недопроизведено, следовательно, потеряно народным хозяйством в районах и на предприятиях СССР, подвергавшихся оккупации:
- 307 млн. т каменного угля,
- 72 млрд. квтч электроэнергии,
- 38 млн. т стали,
- 136 тыс. т алюминия,
- 58 тыс. тракторов,
- 90 тыс. металлорежущих станков,
- 63 млн. ц сахара,
- 11 млрд. пудов зерна,
- 1922 млн. ц картофеля,
- 68 млн. ц мяса
- и 567 млн. ц молока.
Эти колоссальные количества товаров были бы произведены районами и предприятиями СССР, подвергавшимися оккупации, даже в том случае, если бы производство в этих районах и на предприятиях оставалось на уровне 1940 года.
Материальный ущерб, причиненный народам Советского Союза гитлеровской Германией, в ничтожной мере покрывается за счет перемещения, в порядке репарации из Германии в СССР, промышленного оборудования. Стоимость этого оборудования составляет всего 0,6% от размера только «прямых потерь имущества» СССР в период Отечественной войны».
Так пишет в своей знаменитой книге «Военная экономика СССР в Великой Отечественной войне» Николай Вознесенский, член Политбюро ЦК, председатель Госплана, академик.
Известно, что Сталин лично эту книгу читал в рукописи и даже правил. Например, вспоминает автор «Свободноего пространства» журналист и историк Павел Гутионтов, Сталин вычеркнул единственный абзац о помощи нам союзников (написал на полях: «Не то!»), оставил лишь упоминание в другом месте о том, что помощь эта составила «4 процента отечественного производства». Потом со временем поправили на 7. Обе цифры сейчас вызывают недоумение. (А Вознесенского расстреляли в 1949-м).
Тем не менее комиссия проделала огромную работу, и многие данные были зафиксированы ей — единственной. Так они сохранились для истории.
Определимся с понятиями
Контрибуция — это платежи, налагаемые на проигравшее в войне государство в пользу государства-победителя. Что-то вроде дани, взимаемой с проигравшего по требованию победителя — обычно в силу мирного договора между ними, заключенного по итогам войны.
Контрибуция могла использоваться для покрытия военных расходов победителя, но обычно включала и значительные суммы сверх того (а иначе за что воевать?). И исторически считалась совершенно нормальным явлением, своего рода цивилизованной альтернативой хаотического разграбления побежденной страны.
Наполеон все свои завоевания заканчивал мирным договором с условием выплаты контрибуции, «насобирав» таким образом более 500 млн франков. Однако после окончательной победы над ним союзники по антифранцузской коалиции, в свою очередь, наложили на Францию контрибуцию в 700 млн франков.
Репарация — это форма материальной ответственности страны-правонарушителя перед страной — жертвой правонарушения. Если, допустим, одна страна напала на другую страну, нанесла ей ущерб, а затем проиграла войну, то она должна заплатить пострадавшей стране. Но не в силу того, что она проиграла, а в качестве материальной ответственности за причиненный ущерб. Репарация — это не дань победителю, а компенсация жертве».
Трофей — брошенные неприятелем, отвоеванные в бою военное снаряжение, оружие или техника. Как правило, в контексте чаще имеют в виду военные трофеи. Однако различают и обычные (гражданские) трофеи, добытые в результате боевых действий на территории, (ранее) контролируемой противником.
Как это делали с Германией: количество, учет, сохранность, целесообразность
По данным историка М. Семиряги, за несколько лет, в течение которых СССР взимал репарации, было демонтировано и отправлено на Восток
- 2885 разных фабрик и заводов,
- 96 электростанций,
- около 340 тыс. различных станков,
- 200 тыс. электромоторов,
- различное научное и лабораторное оборудование (к примеру, телескопы из университетской обсерватории в Берлине),
- оборудование бассейнов,
- вагоны и паровозы,
- гражданские и военные корабли…
Всего получено 1 118 000 тыс. единиц оборудования.
Репарации взимались с Германии до 1953-го. Этим занимались сорок наркоматов.
В учетные единицы и в общий тоннаж не вошли тысячи километров железнодорожных путей, разобранных на территории Германии и Польши, и то, что при погрузке оборудования по требованию Госкомитета обороны вагоны догружались до максимальной грузоподъемности обезличенными материалами: сырьем, готовой продукцией, инструментом и разным имуществом. Словом, и повагонный, и тоннажный, и поштучно-количественный учет был весьма относительным.
А вот что говорят документы об учете вывозимого.
Скажем, описывается получение германского оборудования на Ленинградском заводе «Большевик» Наркомата вооружения СССР:
«Отгрузка оборудования и материалов производится с нарушением порядка отправки трофейного имущества, установленного приказом НКВ от 12 мая 1945 г. № 119. В большинстве случаев подробные описи отправленного трофейного оборудования и материалов не составляются…
Описи отгруженного оборудования с указанием наименования станков, фирмы, технической характеристики и состояния их, а также комплектовочные ведомости на многоместные станки отсутствуют.
Маркировка мест произведена неудовлетворительно. Часть мест не имеет никакой маркировки. Кто производил погрузку в этих эшелонах, неизвестно».
А вот — о сохранности «трофейного» имущества на «особой» базе Наркомчермета СССР при Нижнеднепровском металлургическом заводе имени К. Либкнехта:
«…Огромное количество трофейного оборудования в три тысячи вагонов, находящихся под открытым небом, охраняются всего только четырьмя сторожевыми постами. В 1946 году задержано на территории завода с похищенными материалами 72 человека и, кроме того, 55 случаев хищения пресечено на месте.
Хищению подвергались манометры, аккумуляторы, наждачные станки, электроплитки, пишущие машинки, электропровода, наждачные камни, напильники, дюралюминиевые трубы, сверла, шарикоподшипники и многое другое.
На открытых складах часто обнаруживались вскрытые ящики, содержимое которых было похищено».
Литература в штабелях
Периодически немцы говорят о необходимости возврата более 1,3 млн редких и ценных книг и манускриптов, а также более 250 тысяч музейных ценностей и 266 тысяч архивных дел. СССР возвращал некоторые вещи в ГДР, а в начале 2000-х кое-что вернула и Россия.
Организованные изъятия культурных ценностей проводились силами трофейных бригад, которые были отправлены в замки Центральной Европы.
Из замков выносили мебель, картины, скульптуры, рояли, фарфор и другие предметы, которые подлежали транспортировке. Конфискацией книг занимались особые библиотечные отряды трофейных бригад, которые посещали сотни библиотек Германии и Польши, а также книгохранилища из награбленных нацистами книг на Востоке.
Отбором книг, которое было организовано представителями крупных библиотек Советского Союза, руководила Маргарита Рудомино, директор Библиотеки иностранной литературы в Москве.
Сколько же было завезено в страну «трофейной» литературы, ценной или «политически вредной», никто толком не знал. Даже уполномоченный Совмина СССР по охране военных и государственных тайн в печати К. Омельченко, лицо пунктуальное и точное, и тот говорил о «нескольких миллионах» книг. Хотя выдержки из его доклада завотделом пропаганды ЦК ВКП (б) А. Усову от 8 сентября 1948 года кое в чем расширяют и детализируют представление о «трофейных» библиотеках:
«…По Ленинграду и Ленинградской области трофейную литературу получили 38 учреждений в количестве 859 821 единицы, не считая библиотеки Академии наук и Госфонда, в которых имеется свыше 2 миллионов экземпляров трофейных изданий. Из этого количества в 18 учреждениях и предприятиях проверка закончена. Всего по Ленинграду проверено 300 177 единиц, исключая Академию наук…»
О том, сколь политически безответственно подходили в ряде случаев к ввозу трофейной литературы, свидетельствует хотя бы такой факт:
в Томске на завод № 631 вместе с неописанным оборудованием были завезены портреты Геббельса и Гитлера...
Человеческое измерение репараций
Сталин после Победы очень ревниво отнесся к славе маршала Жукова. Его подслушивали, выбивали показания из подчиненных. Министр госбезопасности Абакумов провел негласный обыск в московской квартире Георгия Константиновича, а потом и на даче.
Результаты обысков ошеломляют: отрезы разнообразного сукна, люстры, сервизы, картины, охотничьи ружья, золото, серебро килограммами…
Из Главкома Сухопутных сил Жуков тогда слетел до командующего войсками округа, но добивать его Сталин не стал. Вообще, едва ли не на каждого генерала в Германии легко нашлось, сколько потребовалось, компромата. Жуковский замполит генерал Телегин… Руководители оперативных секторов «гэбэшные» генералы Сиднев, Бежанов и Клепов… Начальник управления контрразведки генерал Зеленин… Генерал Крюков и жена его певица Русланова…
Где-то в тиши жилища «чахнуть над златом», любуясь совершенно бесполезными драгоценностями и предметами типа дамского ридикюля из плетеного золота весом в четверть кило, — как у Сиднева.
Интересно, могла ли генеральша куда-либо выходить с ним, ну хоть в советский театр?
Этим вопросом задается историк Никита Петров, автор фундаментальной биографии первого председателя КГБ Ивана Серова (тоже, надо сказать, не бессребреника). И, похоже, тоже не знает ответа.
Ничего удивительного. Люди из нищей страны, хоть и в генеральских мундирах. Ладно, золото и бриллианты, но — у каждого! — обнаружили по четыре-пять аккордеонов!
<...>
В страну хлынул сумасшедший, избыточный поток предметов западной, в основном, естественно, немецкой цивилизации. Мебель, одежда, автомобили, мотоциклы, велосипеды, ковры, сервизы, хрусталь, бронза, люстры, радиолы и пластинки, паркеровские ручки и фарфоровые пастушки (от старого Мейсена и драгоценных датских фигурок до бюргерского кича), бижутерия, фотоаппараты, часы, игрушки и тысячи других обольстительных мелочей. Они привозились, дарились, менялись, продавались, вкрадчиво заполняли витрины, украшали дома богатых, тревожили мечтания бедных, исподволь формируя новый общественный вкус».
Это были так называемые трофейные подарки, о которых в мае 1945 года распорядился лично Сталин.
«Каждому увольняемому бойцу продать по дешевой цене трофейные товары и дать жалование за столько лет, сколько он прослужил в армии,
— об этом генералиссимус заявил 22 мая 1945 года на совещании по вопросам демобилизации Красной армии. — При демобилизации не отпускать бойцов и офицеров с пустыми руками — раздавать радиоприемники, велосипеды и др. вещи».
<...>
Советские военнослужащие считали, что они имеют полное право на свою долю военных трофеев. Каждый из них мог предъявить побежденной Германии личный счет, в том числе — материальный. Так к этому относились и Сталин, и Жуков, и рядовой боец.
В 1944 году, когда военные действия были перенесены за пределы Советского Союза, в качестве поощрения за хорошее несение службы всему личному составу (от солдат до генералов) было разрешено отправлять на родину посылки, правда, с оговоркой — «не более одного раза в месяц».
Приказом НКО вес посылок был установлен
- для рядового и сержантского состава — до 5 кг,
- офицерского состава — до 10 кг,
- генералов — до 16 кг.
Посылки солдат и сержантов принимались бесплатно, офицеры и генералы платили по 2 рубля за кг.
Запрещалось оправлять в посылках: оружие, предметы военного снаряжения и обмундирования Красной армии, воспламеняющиеся и взрывчатые вещества, ядовитые вещества, медикаменты, всякого рода жидкости, скоропортящиеся продукты, письменные вложения, деньги в различной валюте, всякого рода литературу и другой печатный материал на иностранном и русском языках.
Посылки отправлялись через военно-почтовые станции. Для этого выдавали специальные «разрешительные» справки...
<...>
Общие репарационные обязательства Германии документально зафиксированы не были. Не удалось создать эффективного централизованного механизма взимания репараций и учета выполнения репарационных обязательств Германией. Страны-победительницы, включая СССР, удовлетворяли свои репарационные претензии в одностороннем порядке.
Это была сокращенная версия большого текста Павла Гутионтова о репарациях, которые с Германии забирал СССР. Полностью текст «Заводы, корабли, чулки, шляпы, пижамы» читайте на сайте «Свободного пространства».