Друзья мои, добрый вечер! Я, наконец, дома! Да, после приезда дел тоже было невпроворот: помыть машину, несмотря на моросящий дождь, накрывший столицу, купить кое-что из продуктов, чтоб слегка заполнить холодильник и, наконец, разобрать чемодан и еще кое-что по мелочи..
Но! Теперь о главном! Дорогие мои, если вы отписываетесь, будьте любезны не хлопать дверью, а уходить культурно, попрощавшись! Удерживать я никого не буду! Не имею на это ни права, ни желания, но в таком случае, простите, не хочу засорять свою страницу ненужными подписками! Зло? Да, просто наболело! Я терпеливый человек, но иногда и моему терпению наступает край! Да, мне надоела игра в одни ворота!
И прошу прощения у людей, ставших мне настоящими друзьями за то, что вы вынуждены читать эту прелюдию!! Я с Вами навсегда, и Вы со мной!!!!
А теперь вернемся к роману, но прежде, чем идти дальше, напомню, что начало и предыдущие части можно найти здесь:
Поехали!!!
Следующий день у Ксении был свободным, поэтому они с Романом, посовещавшись, отправились в Сан-Ремо. По дороге она рассказывала, что за два года объездила всю Италию и Францию, частично Швейцарию; окончательно влюбилась в Ниццу, но жить там никогда бы не согласилась. Италия, и только Италия — вот идеальное место на Земле! В какой-то момент ей стало стыдно, что они все время говорят только о ней.
- Ром, а почему ты ни слова не сказал о своей семье? Я ведь даже не знаю, кто у вас с Моникой родился? Это нечестно!
- У меня все, как положено! - улыбнулся он. - Дом — полная чаша, почти полная: кот, щенок, сын Джерри, бульдога Нойманнов, и сын, уже совсем взрослый! В ноябре два года исполнилось! Отличный парень растет! Хочешь посмотреть мой зоопарк?
-Конечно! – оживилась Ксения и с удовольствием углубилась в изучение снимков в мобильнике, который протянул ей Роман.
- Завидую по-хорошему! А вам теперь девочку надо, а то у вас одни мальчишки! Ой, скатилась до банальности, но ведь девочка не помешала бы.. Кстати, вы с Моникой счастливы? Ты так трогательно ухаживал за ней тогда, в Турции. На вас приятно было смотреть, - она попыталась улыбнуться, но на глазах выступили слезы. - Прости, я снова о своем. Первый раз смогла заплакать только через полгода, когда брошку получила, сделанную из наших обручальных колец. Всю ночь тогда ревела, зажав ее в кулак. Утром пришла в кафе, и сеньор Чезаре, хозяин, испугался моего внешнего вида. Представляешь, какой опухшей я была? Теперь плачу значительно чаще, но научилась это делать грамотно, чтоб не приходилось потом весь день от людей прятаться... – она попыталась улыбнуться, но глаза снова заблестели.
- Бедная ты моя девочка, - вырвалось у него. - Ксюш, я ведь за тобой приехал! Хочу, чтобы ты была со мной! Серега не против! Мы с ним обсудили недавно эту тему, - нервно заговорил он. - Ты подумай! У меня еще есть два дня! Если ты согласишься…
Он обнял ее, но она вывернулась, попыталась проглотить непрошеные слезы и, не слушая его, заговорила:
- Господи, какая глупость! А как же Моника? Ребенок? Ты даже не сказал, как мальчика зовут! И толком его не показал!
- Я не женат, если это для тебя главное препятствие! Помнишь, перед отъездом в Германию я признался тебе в любви? Прошло три с лишним года, но ничего не изменилось! С Моникой у нас был временный союз и договор! Она его выполнила. Даже сын не знает, кто его мать! - Роман убеждал ее, но при этом подсознательно не хотел называть имя сына.
- Ничего не понимаю! – передернула она плечами. – Ладно, пошли лучше гулять по городу! Но предупреждаю, он большой! Хочешь, покажу тебе «Аристон», где фестивали проходят? - ловко перевела она разговор.
Ксения больше не затрагивала скользкую тему, к продолжению обсуждения которой не была готова. Роман понял ее нежелание говорить и решил дать ей время свыкнуться с мыслью о возможной жизни с ним. Он чувствовал, что она боится покидать свое уютное убежище, тот микромир, в котором ее пригрели и не стали ни чем спрашивать. Здесь она надежно защищена, а в Гамбурге или Москве окажется на перекрестке разных мнений. Жданов знал, что ее обсуждают, осуждают, и не все смогут правильно расценить ее возвращение, а тем более жизнь с ним. «Нам нужно время, Ксюхе нужно время, чтобы привыкнуть ко мне заново, поэтому спешить нельзя, но и тормозить нежелательно», - как только выход из неловкого положения оформился, он повеселел и совершенно искренне стал наслаждаться самым загадочным местом на карте мира для всех советских подростков 80-х годов.
Они гуляли по центральным и узким извилистым улочкам, наслаждались самой атмосферой города.
Домой возвращались уже в сумерках. Еще по дороге Ксении позвонил сеньор Чезаре, и она тут же предложила зайти в кафе поужинать и выпить домашнего вина.
- Почему бы тебе не встретиться с моими друзьями? - подмигнув, спросила она. – Они чудесные люди! Приглашают нас на ужин.
Пришло время Роману познакомиться со всеми друзьями Ксении или Стефании, что почти ежевечерне собирались там же, где работали днем. Побыть вдвоем, как рассчитывал Жданов, не удалось, зато он от души пообщался с очаровательной сеньорой Пиной, как она сразу попросила себя называть. Немолодая сеньора прекрасно говорила по-немецки и тут же поведала, что много лет прожила в Риме, работая гидом с немецкоговорящими туристами, а в родной город вернулась несколько лет назад, оставшись вдовой. Здесь жили ее родители и брат. Родителей давно уже нет; она живет в их доме, а свою небольшую квартирку сдает Стефании. И каждый день бывает в этом кафе, хозяин которого – ее родной младший брат. По секрету, сеньора прошептала, что ее русскую дочку давно пора выдать замуж, потому что все ее книги очень грустны, и Роман, с ее точки зрения, вполне подходящая кандидатура! К тому же это ведь он на одной из фотографий, что стоят на каминной полке в ее бывшей спальне? Роман утвердительно кивнул. А уж когда дама узнала, что ее новый знакомый — врач, то окончательно убедилась в правильности своего первого впечатления:
- Интуиция меня еще никогда не подводила! - гордо заявила она. - И потом это неправильно, что молодая женщина по собственной воле живет абсолютной монашкой. К тому же доктор не может быть плохим человеком!
Невольно Роман нашел себе сообщницу. А самое интересное, что своей энергией сеньора чем-то напомнила Марину, разве что лет на пятнадцать постарше и менее напористую:
- Вы поможете переубедить эту упрямицу? Кажется, она будет сопротивляться? - поинтересовался Жданов.
- Конечно, а как иначе? Твой главный враг — ее черный цвет!! Ведь пошел уже третий год! Ты посмотри: сегодня на ней снова черная рубашка, черный джемпер, черные джинсы и черная куртка! Только шарф слегка отличается! Это, кстати, прорыв! Я ей подарила это теплое чудо грязно-розового оттенка на Рождество. Что-то более яркое она бы не взяла. А вообще, не удивлюсь, что и бельишко в тех же мрачных тонах, хотя смотрится это, уверена, очень сексуально. Ведь так? - хитро подмигнула ему новая знакомая.
- Лично мне нравится, но как в этом выглядит Ксе..., pardon, Стефания, увы, не знаю... - принял правила заданной игры Роман.
- Так значит? Ну что ж... это ваш прокол, молодой человек! Но вот что я вам скажу: как только я окончательно заставлю ее отказаться от траура, она будет готова к следующему шагу.
- Понял! Придется еще подождать! Но я ждал дольше, поэтому, наверное, справлюсь! Но теперь это будет очень сложно… - вздохнул он.
- Чтобы ускорить этот момент, помогите мне! Вы ведь явно ее любите? – Сеньора внимательно посмотрела ему в глаза.
Он выдержал ее изучающий взгляд:
- Это так заметно?
- Как вам не стыдно отвечать вопросом на вопрос! Вы же воспитанный молодой человек, - притворно возмутилась сеньора. - Впрочем, можете не отвечать. К чему ненужные слова, если я все вижу в ваших глазах. А Стеф, да она сама попросила ее так называть, мне стала дочерью, и кажется, я могу вам доверить свою девочку, - она еще раз оценивающе окинула взглядом Романа, видимо, решая, стоит продолжать дальше или и так вполне достаточно, и заговорила. - Видите ли, юноша, у нас с этой красавицей почти тридцать лет разницы, а сложно дружить с человеком, когда осознаешь, сколько лет между вами. Представьте, я уже водила группы туристов к Колизею, а нашу малышку где-то в Москве мама возила в коляске. Чувствуете? К тому же своих детей не получилось… И вот, оставшись одна, я приехала доживать сюда, к морю и здесь судьба преподнесла мне подарок…
Роман слушал ее и радовался за Ксению. «Да, Ксюха притягивает к себе хороших людей, и здесь ей очень повезло…»
- Сеньора Пина, простите, а что вы сказали про доживать у моря? И почему я вдруг стал юношей? – удивленно спросил он.
- А-а, - засмеялась пожилая женщина, - все очень просто. Вы, наверно, знаете, что гиды частенько выдают слухи или что-то подобное за проверенные временем легенды с целью привлечь внимание и заинтересовать туристов?
Жданов кивнул, а она продолжила:
- Так вот, я не исключение. Однажды, уже не помню к чему, якобы процитировала слова Нерона о смерти. Что-то в таком духе: где бы ни жил человек, умирать он должен у моря, ведь это место, где сходятся воедино все три стихии: земля, вода и воздух. Сомнений ни у кого не возникло. Что же касается юноши, здесь все просто! Ты сорвался с места и помчался в полную неизвестность ради одной зеленоглазой особы. Не так ли? А на такое безрассудство взрослый солидный человек не способен! К тому же все мужчины моложе шестидесяти у меня именуются юношами, - Сеньора задорно подмигнула собеседнику, а тот вместо ответа только развел руками:
- Браво!
- Ты ловко ушел от моего вопроса, но как мать я имею право знать, ты давно любишь мою девочку?
- Больше трех лет, но безнадежно… - признался Роман.
- Не спеши с выводами! Жизнь непредсказуема, - подмигнула ему интересная сеньора.
Ксения, заподозрив, что против нее затевается некий заговор, решительно разлучила эту парочку, нашедшую общий язык. Она увлекла своего гостя разговором, в который постепенно включились все собравшиеся в этот поздний час на ужин. И только сеньора Пирина исподтишка наблюдала за своей любимицей и радовалась появившемуся вдруг блеску в зеленых глазах.
Когда Ксения с Романом собрались уходить, Чезаре, о чем-то посоветовавшись с сестрой, подарил им еще три дня полной свободы:
-Стеф, можешь считать себя в отпуске! Покажи своему другу наши необыкновенные места.
Вместо ответа Ксения подошла и поцеловала сеньора, шепнув на ухо:
- Grazie!
- Per fortuna! – улыбнулся он, провожая ее взглядом.
- Кажется, им хорошо вместе, - поделился Чезаре с сестрой. – Может, он поможет ей оттаять?
Сеньора Пирина в ответ только улыбнулась…
.. .На улице пара, не сговариваясь, повернула к морю..
Пасмурная ночь; небо затянуто плотной завесой облаков, издалека слышался рев набегающих на пляж волн.. Мрачноватая картинка, но их это не остановило..
- Почему-то в последнее время мне нравится смотреть именно на шторм. Вроде, море волнуется; ветрено, а мне хорошо, - призналась она, пытаясь перекричать стихию..
Роман смотрел на воду, и больше всего ему хотелось поцеловать свою спутницу, но что-то его остановило. «Не время», - прошептал внутренний голос.
А ночью они снова сидели на террасе и, не обращая внимания на ветер и холод, вспоминали о Москве, о Степане, о… в общем, о прошлой жизни.
Неожиданно Ксения сменила тему:
- Ром, а все-таки вы ведь не ради ангины в день нашего отъезда из Гамбурга поехали в клинику? Сейчас хотя бы можно все узнать? Я ведь даже выписку, или как там это называется, после его смерти не читала. Все бумаги отец забрал..
- Ксюх, я и тогда считал, что Степану не стоило от тебя ничего скрывать, а сейчас уже и подавно. Накануне я убедился, что с ним не все в порядке и почти заставил поехать утром со мной. В общем, мы с Яном еще тогда предложили ему лечь к нам на операцию. В январе шансов было больше, но он протянул до осени, и … Порок сердца, который определили только в шестнадцать. До определенного периода он никак не давал о себе знать. Знаешь, в его организме затаилась мина замедленного действия…
- Спасибо! Больше не надо! В общем, шансов у него почти не было… Вот, все и встало на свои места… теперь и с смс-кой все прояснилось. Получается, это были его последние слова: «Я люблю тебя! Держись!», потому что он чувствовал? Господи, как это страшно… Ром, спасибо! Ты приехал хотя бы ради того, чтобы я смогла об этом заговорить, - сказала она.
Жданов молчал, но ему хотелось ответить, что он приехал за ней…
Извинившись, Ксения скрылась за дверью спальни. Через какое-то время, не выдержав, мужчина постучался и заглянул к ней. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку.
- Ксюш, ты спишь? – негромко спросил он.
Не отвечая, молодая женщина повернулась и отрицательно помотала головой.
- Можно?
Она кивнула.
Роман подошел к кровати и сел на краешек:
- Поговорим?
- Попытаемся, - сквозь слезы проговорила она.
- Ксюх, не реви! Лицо опухнет. Сама же утром будешь недовольна, а мы в Ниццу собрались…
Он вел себя с ней так же, как с сыном: обнял и прижал к себе, чувствуя ее слезы на футболке.
- Я и сама не хотела, но почему-то не могу остановиться. Они сами текут, правда, - призналась она.
Ксения так и сидела, прижавшись к нему и спрятав лицо у него на груди, от этого ее голос звучал глуше и иногда прерывался всхлипами… Но собравшись с силами, она заговорила:
- Ты не бойся! Это не истерика.. Я одного понять не могу: неужели он так и не научился доверять мне? Зачем сознательно убеждал меня, что в порядке? И ведь внушил - я ему поверила..
- Ксюх, он тебя любил, и ты это знаешь. Ты неверно все понимаешь. Он терпеть не мог, когда его жалели. Я это с детства помню. Степке, наверно, года три было, когда Володя посадил его на мой велосипед. У меня уже «Дружок» был двухколесный, с которого эта мелочь тут же и свалилась.. Естественно, отец хотел его придерживать поначалу, но куда там! Он всегда хотел все делать сам! А тогда видно было, что ему досталось. Руку, кажется, даже зашивали. Ему сочувственные слова говорили, а он только зло сопел и ворчал, что сам виноват, и при этом ни слезинки! Бабушка его обнять хотела, пожалеть, а он выворачивался. Вот такой характер. А в школьные годы он единственный из класса почти никогда не болел, потому что скрывал до последнего, а ведь был младше всех. Знаешь, они с Танечкой были очень близки, но не тогда, когда это касалось его здоровья. Он никогда не жаловался. А потом, когда мы уже стали взрослыми, Степка в двадцать два года рванул в Германию, и выживал там сам. Перед отъездом рассорился с отцом, отказался взять у него в итоге деньги. Володя предлагал, чтоб было легче устроиться в первое время, ведь Степка ехал в никуда. И выжил, устроился… Вот и привык рассчитывать только на себя… А вернулся из-за Танечки, и опять-таки ухаживал за ней сам. Она умерла у него на руках.. Мне Темка рассказывал, что тогда увидел его слезы в первый и последний раз…. А ты сумела подарить ему счастье, разве он мог тебе признаться в слабости после этого? - он говорил и гладил ее, как ребенка, по голове, по спине…
«Господи, она сейчас как мой Степка, когда ему приснится что-то страшное. Наверное, в первый раз за все время высказалась. Два с лишним года держать все в себе.. Как она выдержала? Бедная девочка», - думал он, прислушиваясь к ее дыханию.
Ксения так и уснула у него на руках, а он, устроившись чуть поудобнее, снова, как тогда, в сентябрьской Москве, охранял ее сон.
Утром ее разбудил пьянящий аромат свежесваренного кофе.
- Ром, ты, наверно, из-за меня не выспался? – спросила Ксения, появляясь на кухне.
- Высплюсь, когда сына женю, - отшутился Жданов, наливая ей кофе. – Садись, будем завтракать. Мы вроде в Ниццу собирались? Наши планы в силе?
- А то, - улыбнулась Ксения. – Ром, ты прости меня за ….
- Прекрати! А что вообще было? Мы просто нормально поговорили. Сколько ты должна была носить это в себе? Тебе надо было выговориться, и лучше это делать в компании, - тут он запнулся, - черт, хотел сказать, близкого человека. А ты, кстати, хорошо выглядишь!
- Спасибо! Быстро завтракаем и отправляемся. Ницца для меня – это место подзарядки или перезагрузки. Наверное, сегодня мне это надо..
Сама она пила только кофе…
А в Ницце первым делом потащила его в кондитерскую лавку.
- Ты не представляешь, какая очаровательная мадам здесь работает. Я всегда покупаю у нее конфеты для Пины. Моя подружка их обожает, - делилась Ксения. – Кстати, рекомендую и тебе купить сладкие сувениры. У нее есть конфеты довольно долгого хранения…
Самый притягательный уголок Прованса подарил им солнечный, почти теплый день и приоткрыл свои тайны.. До позднего вечера они бродили и по улицам, Английской набережной, долго сидели в ресторанчике и говорили, говорили, говорили…
Лайки и комментарии, подписка,если повествование заинтересовало, приветствуются и очень радуют автора, добавляя уверенности в себе или, в крайнем случае, настроения))) Заранее спасибо! Удачи!