Киссинджер и Байден разошлись в оценке роли США в событиях на Украине. Но велика ли разница в их оценке?
Обозреватель французского издания Causeur («Собеседник») Гарольд Хайман считает, что между двумя видными деятелями демократического и республиканского лагерей в США — президентом Джо Байденом и бывшем госсекретарем Генри Киссинджером назрело противостояние из-за противоположных подходов к российско-украинскому кризису. Позиция Киссинджера, по его мнению, более реалистична: он призывает к началу переговоров, предостерегая от дальнейшего затягивания конфликта – иначе он может перерасти в некое подобие Первой мировой войны с непредсказуемыми последствиями. При этом Киссинджер выступает против уступок стран НАТО России, считая, что последняя не должна получить «никакой выгоды» от спецоперации на Украине и обязана вернуть 15-20% «оккупированных» территорий.
Смысл позиции Киссинджера в том, чтобы прекратить тратить американские средства на периферийных направлениях, а сконцентрировать их на главном, китайском направлении. Важнее всего не допустить дальнейшего углубления сотрудничества КНР и РФ, а конфликт на Украине его только усиливает. Одновременно США должны быть готовы к снижению напряжённости в отношениях с Китаем. Необходимо воссоздать знаменитый «треугольник Киссинджера»: Москва и Пекин должны быть гораздо ближе к Вашингтону, чем друг к другу – в этом залог сохранения американского мирового лидерства. Вот ради всего этого и надо прекратить конфликт на Украине.
Позиция Байдена несколько иная: необходимо максимально измотать Россию, чтобы в итоге поставить нам ультиматум – либо сотрудничество с США против КНР, либо полная изоляция от передовых западных технологий, непрекращающееся экономическое давление и балансировка на грани ядерной войны.
Первая стратегия более реалистична: Киссинджер всегда считал, что Россию нельзя победить с помощью прямого давления – это только сплачивает народ, но всегда можно переиграть путём демонстрации дружбы и готовности договариваться. При этом вызывает сомнение, что бывший госсекретарь не видит невозможности возврата к состоянию до 24 февраля (а тем более передачи Крыма): это будет означать явное и тяжёлое поражение, и, следовательно, неприемлемо для российской политической элиты. Поэтому 15-20% бывшей территории могут стать предметом торга: официально США не признают их присоединения к России, но и препятствием для соглашения о прекращении огня они не станут. Взамен Россия должна будет максимально дистанцироваться от Китая и как можно быстрее возвратиться в политическую систему Запада.
Позиция Байдена более уязвима. В том, что Запад «выдержит» нынешнее противостояние с Россией, сомнений нет: материальные и производственные ресурсы Западной цивилизации на порядок выше, чем у РФ. Затягивание конфликта играет против нас. Но для противостояния США вынуждены привлечь все ресурсы Запада, развязав тем самым руки Китаю. Поэтому затягивание конфликта играет и против Запада, а полной победы над Россией только путём оказания военной и экономической помощи Украине достичь не удастся. На прямое же военное столкновение с Россией Запад не пойдёт, потому что независимо от того, кто формально одержит верх, главным выгодоприобретателем от этого будет Китай.
Таким образом, стратегии Байдена и Киссинджера расходятся в методике, но идентичны в главном – не допустить любого сотрудничества РФ и КНР, заставить Россию встать на сторону Запада в противостоянии с Китаем. Со своей стороны, нам нельзя уверовать в созданный нами же образ Киссинджера, как «друга России». Основой для переговоров с Западом может быть только полная ликвидация русофобского проекта «Украина» с дальнейшим восстановлением российского контроля над всем постсоветским пространством. Только в обмен на это можно гарантировать нейтралитет в китайско-американском противостоянии. Но и Запад должен понимать: полного разгрома КНР мы не допустим. О возвращении же в политическую систему Запада речи не может быть вообще. Только на этих условиях можно говорить о каких-то «переговорах».