В школе нам представляют Пушкина писателем, поэтом, прекрасным семьянином, готовым вступиться за честь жены, и немного декабристом. Но Александр Сергеевич был тем ещё троллем. Когда он спорил с кем-то его ирония не знала предела, сарказм сочился из каждой строчки, и гений мысли раз и навсегда испепелял своим глаголом репутацию журналиста.
Обстановка в стране
Я думаю, что нам сейчас несложно представить начало правления Николая I. Человек он, может, был неплохой. Но не повезло ему и, не успев сесть на трон, столкнулся с декабристским восстанием.
Чтобы не потерять власть, данную ему Богом, как тогда считалось, он решил ввести «чугунную» цензуру». К ней ещё организовали Третье отделение (тайную полицию) для борьбы с крамолой, а начальником там сделали А.X. Бенкендорфа.
Конечно, нельзя было дискредитировать российскую армию писать клевету, оскорблять чувства верующих посягать на религию, режим правления, ценности, личную жизнь. Но это было и до Николая, он идёт дальше: цензура теперь не говорит, что полезно, а что бесполезно, она не допускает к печати вредные произведения, оценивает обоснованность суждений авторов и исправляет ошибки.
Но авторам оставляли одну маленькую лазейку: цензоры смотрели только на то, что действительно написано. Толкованием мысли и чтением между строк они себя не обременяли.
Заступники режима
Итак, в 1820-х и 1830-х годах орудовали в литературе и журналистике Фаддей Венедиктович Булгарин, Николай Иванович Греч и Осип Иванович Сенковский. Не было тогда телевидения, поэтому любую мысль о замечательности нынешнего режима нужно было доносить до людей в книгах и журналах. Делали они это с разрешения и под защитой начальника Третьего отделения А.X. Бенкендорфа.
Например, в романе «Дмитрий Самозванец» Булгарин устами Шуйского утверждает, что «казни — залог спокойного царствования».
Также три товарища занимались тем, что писали пышные похвалы друг другу под видом рецензий. Поэтому становились темой для насмешек пушкинского круга. Но потом случилось то, о чём, я думаю, Булгарин очень долго жалел.
В 1830 году А.А. Дельвиг в «Литературной газете» пишет рецензию на книгу Булгарина «Дмитрий Самозванец». Автор творения решил, что с критикой в его адрес обрушился Пушкин. И крепко обругал светило литературы и его седьмую главу «Евгения Онегина». Глава эта, по словам Булгарина, была начисто списана с его романа «Иван Выжигин».
Конечно, потом выяснилось, что никакого плагиата не было, потому что седьмая глава вышла за год до публикации бестселлера Булгарина. Но Пушкин обиделся и, несмотря на цензуру, вступил в борьбу с Фаддеем Венедиктовичем.
Пушкин вышел на тропу войны
Вместе с опровержением плагиата Александр Сергеевич бросает вагон камней в огород Булгарина в ответной статье. Не забываем, что у Фаддея Венедиктовича есть протекция правительства. Пушкина такой чести не удостоили. Поэтому в своём фельетоне великий поэт выбирает для своего оппонента псевдоним Видок.
Оцените всю глубину иронии: Видок — это французский преступник, который сидел в тюрьме столько раз, что пальцев не хватит, чтобы сосчитать. В один прекрасный момент он переметнулся на сторону полиции и предложил им свои знания преступного мира. В 1827 году он опубликовал мемуары — отличное прикрытие для «рецензии».
Теперь стоит сказать, что Булгарин сначала был частью революционного движения, а потом стал писать доносы и сотрудничать с тайной полицией. Об этом Пушкину стало известно от приближённых к Николаю I министров.
«Он при сем случае пишет на своих врагов доносы, обвиняет их в безнравственности и вольнодумстве и толкует (не в шутку) о благородстве чувств и независимости мнений», — описывает Пушкин Видока-Булгарина.
В конце Александр Сергеевич предлагает признать сочинения Булгарина «крайним оскорблением общественного приличия». И на этом месть за поруганную честь не заканчивается наше светило пишет эпиграмму:
Не то беда, что ты поляк:
Костюшко лях, Мицкевич лях!
Пожалуй, будь себе татарин, —
И тут не вижу я стыда;
Будь жид — и это не беда;
Беда, что ты Видок Фиглярин.
Фигляр — это прозвище, которое дали Булгарину в обществе. Текст эпиграммы никто не хотел печатать, поэтому она разошлась в рукописном варианте. Правительство было в ярости от этой выходки, цензура приостановила деятельность «Литературной газеты» и запретила упоминать о Видоке (бедный французский сыщик).
«Литературную газету» не закрыли, но поменяли редактора. Тогда Феофилакт Косичкин (псевдоним А.С. Пушкина) начал писать для журнала «Телескоп».
В фельетоне «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем» Пушкин теперь уже пишет про взаимнопохвалу Греча, Булгарина и их друзей:
«я слишком лестно отзываюсь о самом себе; я мог бы говорить в третьем лице и попросить моего друга подписать имя свое под сими справедливыми похвалами…».
Пушкин в своей ядовитой манере описывает Булгарина как жадного, недалекого, тщеславного доносчика и «переметчика».
Чем на самом деле недоволен Пушкин?
Борьба Пушкина — это, конечно, не просто медиадуэль ради защиты самого себя. Его не устраивала, во-первых, монополия на эксклюзивы, так как единственная частная газета, имевшая право печатать политическую информацию, которую одобряло Третье отделение, была булгаринская «Северная пчела».
Во-вторых, Александр Сергеевич был против газет, которые хотели навязать точку зрения правительства. В-третьих, Булгарин превратил журналистику в предприятие для заработка денег, не заботясь об объективности.
Что я думаю?
Давайте взглянем на этот конфликт глазами Булгарина. Он, как и любой издатель на сегодняшний день, занимался рекламой и продвижением своего журнала, заботился об имидже и пытался соответствовать своей аудитории, хотел угодить ей. Он хорошо понимал то, чем она живет, и что читает. Булгарин ориентируется на «средний слой» населения.
Значит, конфликт Пушкина и Булгарина — это не просто борьба против коммерциализации СМИ, это борьба элитарной журналистики и массовой. Борьба тех, кто делает качественный и сложный, но независимый контент, и тех, кто находится на попечении государства.
Булгарин пытался как можно больше заработать любыми способами и возвысить свои произведения. В этом он под стать Рогозину, который выкладывал свои песни на сайт Роскосмоса.
Несмотря на протесты Пушкина, в журналистике происходили процессы, которые нельзя оценивать, как хорошие или плохие. Журнал Булгарина не учитывал интересы интеллигенции, он хотел работать для среднего класса. Возможно, деятельность Булгарина — это предпосылки для зарождения «массового читателя», который появится только на рубеже XIX-XX веков, когда произойдёт «Восстание масс».
Пушкин писал фельетоны и эпиграммы. Как вы думаете, почему эти жанры перестали существовать?
Автор: Анастасия Шендрик, глаголом жгу сердца учеников и рассказываю смешные истории.
Читайте статьи автора также в телеграм-канале "Записки репетитора" — по этой ссылке