История эта вовсе и не история – так, эпизод из жизни - но воспоминания о рыжегривом заботливом Коське, который вместе с третьим «А» несколько лет назад посетил музей, в котором я недолгое время работала, до сих пор вызывают улыбку.
Перечитала про улыбку… подумала: грустного в этой истории, пожалуй, больше. Много больше.
Впрочем, вам решать.
Итак, по-порядку.
В нашем городе открылся новый музей.
В строго назначенное время третий «А» в составе двадцати пяти активных и гиперактивных отпрысков прибыл на экскурсию.
Ну, как прибыл?! Пятидесяти-руким и столько-же-ногим комом вкатился в вестибюль и, не дожидаясь учителку и сопровождающую домосидящую мамашу, с гиканьем загалопил куда глаза глядят.
Глаз у третьего «А» было тоже пятьдесят и глядели они куда ни попадя.
И пока учительница меняла с трудом собранные родительские деньги на билеты, третьеклашки с рвением голодной саранчи уже захватили всю неогороженную территорию первого зала.
Через минуту и огороженную тоже.
А ещё через несколько мгновений любознательный третий «А» уже вовсю знакомился с экспонатами. Самостоятельно. Причём, особый интерес вызвали те экспонаты, что были не приколочены, не приварены, на ключ в шкафы не заперты и за стекло витрин не замурованы.
Знакомились энергично.
Так энергично, что когда появилась экскурсовод, а прошло минут пять, не больше, о том, что сие заведение есть музей, напоминала лишь вывеска над входом.
Только она, манекен да учителка с мамашей не участвовали в броуновском движении: всё остальное вовсю вращалось, перемещалось и даже каталось по полу.
Началась экскурсия. Но сколько ни пыталась экскурсовод заинтересовать познавательно-самостоятельных третьеклашек, те с неизменным воплем «смотрите, что я нашёл!» то и дело метались от пушки к кольчуге, от кольчуги к ядрам, от ядер к мешкам с зерном.
Мешки, надо сказать, стояли за деревянным прилавком - точной копией тех, что в начале века располагались в ярмарочных рядах. Но третьеклашек такая несерьёзная преграда, понятно, остановить не могла.
Вот за этим музейным экспонатом и случился казус.
А всё потому, что очень старались создатели экспозиции добиться максимальной достоверность. Очень! Вот и не стали заказывать пластиковых да стеклянных петушков, а сварили самые что ни на есть настоящие – из сахара. Получились они замечательные: большие, коричневые, на длинных палочках… Естественно, как только третьеклашки выяснили, что петушки настоящие, ни одного экспоната на прилавке не осталось. Учительница с сопровождающей мамашей кинулись на спасение сладких предметов экспозиции, да куда там!
И вот тут надо отдать должное находчивости экскурсовода: когда все попытки вернуть петушков на место оказались тщетными, она буквально прокричала: «Дети! Петушки просроченные! Их есть нельзя!»
Не поверите, но через минуту все до одного экспоната заняли прежние места на прилавке.
Группа двинулась в следующий зал.
И только рыжеволосый Коська, сколько ни звала его учительница, никак не мог отойти от прилавка.
- Догоняй своих, - поторопила Коську работница музея. – Они тебя потеряют.
- Сейчас. Только можно, я всё-таки петушок возьму?
- Да зачем тебе просроченный петушок?! Сказала же экскурсовод, что его есть нельзя!
- Мне нельзя. А моей бабушке можно. Она вообще любит просроченные продукты. Даже в магазине их караулит. Каждый день. Стоит и ждёт, когда их вынесут.
ПС: Эх… Великая сила в руках медиа: благодаря их предостережениям даже дети знают, что просроченные продукты есть нельзя.
Одна Коськина бабушка не знает.
Оттого всё стоит и стоит в магазине - караулит, когда ж вывезут уценённые продукты с истекающим сроком.
Или не оттого?!
ПС2: Если у медиа такая сила – пусть они скажут тем, кто считает прожиточный минимум, что он стал совсем минимум-минимум. Так ведь можно и без ярмарочных экспонатов в музее остаться – а там не только петушки, ещё и мешки с крупой: ну, как Коськина бабушка придёт?!
2014