Сегодня, дети мои, я расскажу Вам одну африканскую сказку. Сказку о льве и волке. Начнем.
Давным-давно жил был лев, молодой и сильный.
— Как Симба? — спросила Машенька
— Не думаю, но если тебе так будет удобнее, то, как Симба. Выглядел он точно как Симба.
— Тогда Симба.
И жил он себе в саванне. Хорошо ему там было, а иногда было не хорошо, иногда было, прямо скажем, — плохо. Жил себе лев и жил. Много думал, мало делал, но думать — это натуга, так что все не так просто. Думал много он, а потому странный был, и не принимали его в прайде, ибо говорили ему сородичи: «Горе от ума». Образованные были львы в то время, и в Африке Грибоедова читали, а вы, дети мои, в школе потом прочитаете эту пьесу… О чем я? Да, лев жил один. И бродил лев один, и все думал себе.
Как-то раз гулял лев по саванне и увидел волка.
— Это что еще за тварь?
— Я тебе тварь Божья, а не какая другая.
«Любопытно», — подумал лев.
Так познакомились лев с волком.
— Мне кажется, что это очень странное знакомство. Мне было бы неприятно, — удивился Максим.
— Да, я бы ему врезал, — поддакнул Тема.
— Вот вы и не львы, и не волки. Наверное, вы еще маленькие такие сказки слушать.
— Не маленькие, не маленькие, не маленькие! — заревели дети.
— Хорошо, хорошо, дальше рассказываю.
Волк был очень старый и очень умный. Как волк до саванны добрел, осталось загадкой, ибо на все спросы-расспросы льва волк отмалчивался.
«Ну и ладно, черт с ним, зато толковый», — еще подумал лев.
— Что значит «толковый»? — уточнила Леночка.
— Хорошо соображает… ну, голова хорошо работает, умный, в общем.
— А, теперь понятно.
Долго ли, коротко ли, да вскоре лев и волк стали друзьями. И задружились они крепко-накрепко, как вы говорите, не разлей вода. Лев показывал волку свою саванну, свою природу и свой мир. А волк слушал и внимал. Потом уже волк рассказывал о своей тайге, о своей природе и о своем мире. А лев слушал и внимал. Так, многое стали знать друг о друге, два царя: царь саванны и царь леса. И, говоря о царствах, своих понимали, что не царства это вовсе, а свобода и творчество мысли. Ибо думали оба много, а царствовать даже и не знали как. И многое стали перенимать друг у друга, ибо много полезного и нужного узнавали, и применяли к себе. И был процесс взаимообмена.
— Все-таки иногда Вы говорите очень непонятно. Мы не понимаем всех слов.
— Да-да, не понимаем. Вот последнее, что Вы сказали?
— Не умею я по-другому сказывать. Не могу.
— А мне папа говорит, если не можешь — сходи в туалет, — засмеялся Вова.
— Какой ты грубый, Вова! — и стыдно стало Вове.
— Извините, я не буду больше.
— Не надо. А слова мои может и не все понятны, зато историю вы и так поймете. Я эти сказки взрослым обычно рассказываю.
— Взрослым? Зачем им сказки? Я, когда буду взрослая, не буду сказки слушать, — поразилась Марина.
— И я!
— И я тоже!
— А я вам говорю, что когда вырастите, то сказки вам еще нужнее будут, чем сейчас. Только взрослые все равно не все понимают.
— А это все потому, что Вы словами непонятными говорите, — опять завела Леночка.
— Может быть, может быть. Давайте дальше.
Так время шло. Постепенно лев превращался в волка, а волк постепенно превращался во льва. Золотая шерсть льва местами становилась серебристо-белой, а серебристо-белая шерсть волка местами становилась золотой. Но оба не замечали в себе внешней перемены, а знали только внутреннюю и делились этим друг с другом, ибо понимали друг друга и принимали, дружили. Любили.
— Подождите, подождите! А разве лев — это не кошка? — задумчиво потянул Толик.
— Так.
— И разве волк — это не собака?
— Так.
— А разве дружат кошка с собакой?
— Это не просто кошка и собака, это два царя свободы: это лев и волк. И не просто дружат, а любят. Сейчас важно будет, послушайте. Это как раз к твоим мыслям, Толик.
Но потом случилось несчастье. Настал этот день. Лев и волк пошли на водопой. И встали по обе стороны реки: насупротив друг друга. И подошли к воде с разных берегов и увидели себя в глади водной как в зеркале. И увидели перемену внешнюю, и не поверили сначала. И поднимают голову, и смотрят друг на друга, и опускают голову, и опять смотрят на себя. И мысль тянется и тянется в головах их. Тягучая.
А потом как разозлились! Как возненавидели друг друга за все эти перемены и изменения.
— Я больше не я.
— И я больше не я.
И набросились друг на друга. И дрались они в воде, и кровь их лилась в чистую воду, и клоки шерсти вырывали они друг у друга, и зубами рвали тела друг друга, и рычали они с ненавистью друг на друга.
А внутри лев плакал, ибо больно ему было терзать друга своего, но не показывал боли своей, потому что стыдно было ему, и казалось ему, что волк злится больше и ненавидит больше и не любит его, льва, и виноват лев во всем. И не знал лев, что волк тоже так думал, а волк был старый, и стыдно ему было, что как будто не смог понять он льва, что лев сильно злится, хотя любой гнев от боли.
И вот дрались они, и убивали друг друга, чтобы свою боль сердечную перекрыть болью телесной. И кажется, получилось. Или все-таки нет?
— Получилось! Это же сказка. Получилось, они подрались, а потом помирились, — воскликнула Анечка.
— А я думаю, что не получилось, — возразил Витя.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что это звери дикие. И лев злой, и волк злой.
— Вот сказал я сейчас, что любой гнев от боли, а ты говоришь, что злые.
— Так тогда и значит, что больно был им обоим, и ничего не получилось у них, и убили они друг друга.
Да, не получилось, и убили они друг друга. Ибо никто из них не был достаточно смел, чтобы уязвиться, но стыдились оба самих себя. И стыд их погубил их. Погубил золотого льва и серебристо-белого волка, двух царей.
Изнемогшие и смертельно раненные они разомкнули свои болезненные объятия, и взглянули в глаза друг другу. И увидели, что каждый боялся, и каждый стыдился, а потом поняли оба, что уже стало поздно совсем. Ибо, помните, дети, что есть время, когда поздно уже — когда умирать приходится, а все остальное время — не поздно еще.
И времени не было изменить ничего, и силы оставляли их. И сказал лев:
— Прости меня, друг.
— И ты, друг мой, прости меня.
И улыбнулись друг другу в последний раз, и умерли они.
И стали люди с тех пор водоем называть «Мисава», что значит «мир». Вот вам и сказка о льве и волке, о друзьях не разлей вода.
— Сложная сказка, — заключил Толик.
— Да-да, очень сложная, — все закивали.
— Я и говорю, что для взрослых, но вы сами попросили.
— Все равно, спасибо Вам за сказку, интересная, — сказала Машенька.
— Да, непонятная, но интересная. Мы теперь будем играть во львов и волков. Будем дружить крепко-крепко, как лев и волк. А если поругаемся, то не будем драться, а будем мириться.
— Это главное, дети мои. Это главное.
