«Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» - так называется уникальная книжная серия, которую с 1983 года выпускает Сектор фольклора народов Сибири Института филологии Сибирского отделения Российской академии наук. Основная цель серии — научное издание избранных произведений, представляющих вершинные достижения устно-поэтического творчества народов сибирско-дальневосточного региона (в том числе славянских переселенцев: русских, украинцев, белорусов). Тексты представлены на двух языках: языке оригинала и в русском переводе с обязательным сохранением особенностей народной речи, диалектных форм языка. Каждый том начинается со вступительной статьи, где приводится краткая история собирания и изучения того фольклорного жанра, который представлен в книге, сведения об особенностях бытования жанра в народе и исполнения (к каждому тому прилагается грампластинка или аудиодиск с реальными записями исполнителей). На сегодняшний день выпущено 34 тома (всего планируется 60), все они оцифрованы и доступны на сайте Новосибирской государственной областной научной библиотеки (вот ссылка).
Для пятничного праздничного чтения мы выбрали из этой серии сказки: якутов, алтайцев, манси, бурятов, а также русских сибиряков. Всем известно, что сюжеты сказок повторяются у разных народов, но каждый народ привносит в них свои традиции, языковые и культурные особенности, поэтому читать сказки разных народов не только увлекательно, но и познавательно. Почему мы выбрали именно сказки сибиряков? Потому что наступает зима (вот прямо сейчас идет крупный, пушистый снег), а сибиряки как никто знают, что в долгие, темные, зимние вечера лучшее спасение от хандры – это увлекательная сказка. Вот как описывал процесс слушания сказок якутами в нач. 20 в. поэт и фольклорист А. Е. Кулаковский:
«Сказку слушают с раннего вечера и до «предутреннего сна», то есть подряд тринадцать-четырнадцать часов. (Богачи иногда заставляли рассказывать сказки подряд по трое суток с короткими перерывами для сна и еды.) Слушают все с затаенным дыханием, сильно увлекаясь и стараясь не проронить ни одного слова. Каждый позабыл свои заботы, свое горе и унесся в волшебный, прекрасный мир чарующих грез… А сам сказочник, как истинный поэт, увлекся больше всех: у него даже глаза закрыты, чтоб окончательно отрешиться от «грешной» земли с ее злободневными дрязгами и прозой…»
Сказки и сказания не случайно исполнялись зимними вечерами и ночами. Алтайцы «представляли себе зиму (середину января) временем, когда мир распадался на две части: старый и новый. Поэтому приуроченность исполнения сказок к зимнему периоду носит обрядово-ритуальный характер, в котором функция магического очищения и противостояния разгулу нечистой силы в этот переходный период («страшное» время) являлась основной. В противостоянии людей зимней спячке мира и взывании нового его рождения большую роль играл комплекс тех обрядов, которые усиленно демонстрировали жизненную активность. В этих обрядах исполнению сказок и сказаний придавалось особой значение. В позднейший этап бытования это утратило свою магическую предназначенность, поэтому исполнение сказок стало возможным в другое время уже с целью развлечения слушателей.»
У манси исполнение сказок тоже носило сезонный характер: их рассказывали с ноября по март, в самые сильные морозы. Мансийские сказки делились на священные и несвященные. Священные сказки, или мифы-сказки, могли рассказывать только мужчины, при соблюдении определенного ритуала и в отсутствие чужих людей, тем более другой национальности. Подготавливали особым образом помещение, почтенные мужчины занимали место рядом со сказителем, проводились особые обряды. Все это делалось в полном молчании присутствующих. Священный миф о возникновении Земли и жизни на Земле женщины слушали только до середины, а затем их вежливо просили покинуть помещение. Женщины без возражений вставали и спокойно, без суеты выходили вместе со своими девочками-подростками, а на улице спрашивали друг у друга: «О чем же дальше говорится?»
Чтобы не нарушить ничьих традиций, мы выбрали для сегодняшнего чтения самый безобидный и популярный жанр – сказки о животных. С одной стороны, эти сказки содержат в своих сюжетах наиболее древний слой фольклора – мифологические и тотемные представления народа. Наиболее они заметны в этиологических сказках, объясняющих происхождение зверей или птиц, особенности отдельных их черт. С другой стороны, сказки о животных, записанные в 19-20 вв., уже во многом стали частью сатирического и детского фольклора. Так, среди исполнителей русских сибирских сказок о животных, записанных в нач. 20 в., немало детей. В таких сказках героям-животным приписываются черты людей, а в сюжетах проглядывается сатира на общественные явления. Особое значение в рассказывании сказок о животных и бытовых имеет язык: он должен быть ярким, сочным, лаконичным, чтобы выразительно имитировать повседневную речь народа, ее диалектные особенности, прибаутки, комические интонации. И тут остается только пожалеть, что, несмотря на строгую работу переводчиков, в русских переводах языковые национальные особенности почти незаметны.
Итак, давайте, почитаем короткие и веселые сказки о том, как у воришки-горностая почернел хвостик, а заяц вовсе лишился последнего, но не стал унывать, потому что нашел животное, трусливее себя; как лиса с петухом перехитрили друг друга, а собрание зверей так и не состоялось из-за страшного мурлыки.
Эти сказки – для затравки. Дальше читаем в книгах!
*****
Якутские народные сказки. — Новосибирск : Наука, 2008
![Якутские народные сказки. — Новосибирск : Наука, 2008. — 458, [3] с., [4] л. цв. ил., факс., портр. ; 22 см. + 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. редкол.: ...А.П. Деревянко [и др.]. Т. 27). Инв. номер 2335298-КХ](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/5128156/pub_6364a627988ccc7a528e9c75_6364a7ef988ccc7a528f7b08/scale_1200)
Почему у горностая хвост почернел
Горностай — вор с давних пор. Раз он вор, то, наведываясь в одну семью, имел привычку время от времени тайком съедать припасенное в сусеке масло.
— Кто же такой крадет и съедает наше масло?! Вроде не мышка, — так говоря, долго подстерегали-караулили.
И вот как-то раз сусек открыли — выбегает горностай. До той поры, говорят, горностай был белым-белым.
— Оказывается, это черный разбойник, забираясь, крадет и съедает [масло]! — так сказав, один раз взяли ожиг в саже: старушка открывает, а старик встречает. Когда горностай* выбегал, горностай, ловкий из ловких, проскользнув, выскакивал, — прижав его к краю сусека, [старик] ожигом задел половину хвоста.
Вот с тех пор, говорят, хвост горностая стал черным, как сажа на ожиге.
*****
Мифы, сказки, предания манси (вогулов). — Москва. — Новосибирск : Наука, 2005
Трусливый заяц
Зайчишка живет. Однажды, посиживая за пнем, услышал: бежит кто-то! Испугался, побежал. Собака охотника зайчишку учуяла, стала преследовать и гонит. Зайчишка и убегает, и убегает! При этом кричит:
— Нос мой, чуй, чуй! Глаза мои, глядите, глядите! Уши мои, слушайте, слушайте! Передние лапы мои, помогайте, помогайте! Ноги мои, помогайте, помогайте! Кожа моя, двигайся, двигайся! Спина моя, изгибайся, изгибайся! Хвост мой, помогай, помогай!
Убегал, убегал, наконец, остановился, оказывается, устал, начал спрашивать:
— Нос мой, чуял?
— Если бы я не чуял, тебя бы там съели, выпили.
— Глаза мои, видели?
— Если бы мы не видели, тебя бы там съели, выпили.
— Уши мои, слышали?
— Если бы мы не слышали, тебя бы там съели, выпили.
— Передние лапы, помогали?
— Если бы мы не помогали, тебя бы там съели, выпили.
— Ноги мои, помогали?
— Если бы мы не помогали, тебя бы там съели, выпили.
— Кожа моя, двигалась?
— Если бы я не двигалась, тебя бы там съели, выпили.
— Спина моя, изгибалась?
— Если бы я не изгибалась, тебя бы там съели, выпили.
— Хвост мой, помогал?
Хвост его чуть не плачет, говорит:
— Как же я, бедняжка, помогу, ведь ты меня, как прут, выпрямил.
Зайчишка рассердился на хвост, побежал дальше и закричал:
— Пуур-пур, мой хвост!
Собака его хвост и откусила. Вот поэтому у Зайчишки и короткий хвост.
*****
Бурятские народные сказки о животных. Бытовые. — Новосибирск : Наука, 2000
Заяц
Однажды заяц искал что-нибудь поесть и бродил по кустам и зарослям. Увидела его хитрая лиса и погналась [за ним], желая съесть. Заяц обошел кусты и спрятался в густой чаще. Хитрая лиса не смогла его найти и, не сумев отыскать, убралась прочь.
Заяц, съежившись, сидит в кустах и, плача-причитая, говорит:
— Почему лесные звери меня всегда обижают и пытаются съесть?
Никто меня не боится, я же всех зверей боюсь-сторонюсь и знаю только прятаться.
Когда шел он так по лесу, вдали показался волк. Заяц испугался волка и побежал в степь. Там паслись овцы. Увидев зайца, все они побежали.
Посмотрел на тех овец заяц и сказал:
— Овцы меня испугались и убежали, [значит] есть животные, которые и меня бояться, — так [заяц] перестал корить себя и резво-резво побежал к себе домой, говорят.
*****
Алтайские народные сказки. — Новосибирск : Наука, 2002
Собрание зверей
Собрались [однажды] все звери. Они закололи трех коней, мясо сварили. Все сваренное мясо положили в одну кучу, в тепши налили бульон и сели есть. Зайсан-медведь перечислил про себя всех зверей, собравшихся на собрание, оказалось, что только кошка не пришла на собрание. Узнав, что кошка не пришла на собрание, медведь спросил:
— Почему вы кошке не сказали, чтобы [она] пришла сюда?
Испугавшиеся звери сказали:
— Кошка очень плохая. Она задиристая. К тому же она лезет царапаться. Поэтому мы сюда ее не позвали. Если она придет сюда, то всех нас перебьет.
— Это и вправду так? — так удивленно спросил медведь.
— Правда, все правда! — так запищали звери.
Когда звери сели за стол и стали разговаривать, то увидели кошку, идущую по дороге. Зеленые глаза ее блестят, а сама же она: «Мяу-мяу!» — так, пугая других, мяукает.
Испугавшись, все звери разбежались в разные стороны. Барсук залез в печь, медведь забрался на печь, волк, заяц и другие звери залезли в подполье.
В это время кошка зашла в избу. Увидела, что в избе никого живого нет. На столе мясо лежало. Тогда кошка запрыгнула на стол и принялась есть мясо. Кошка, поглядывая туда-сюда: «Р-р-р!» -так мурлыча, стала есть.
У медведя, увидевшего это, ясный ум его померк*, испугавшись, он подумал:
— Все, что говорили звери, оказывается, правда. Эта кошка и вправду задиристая, оказывается, она очень плохая, оказывается. Когда она съест все мясо, то наверняка набросится на меня.
Волк, заяц и все другие зверюшки, сидящие в подполье, напуганные, разговаривают между собой:
— Эта жадная кошка, когда съест мясо, то может наброситься на нас. Надо бежать отсюда. Давайте сейчас же убежим отсюда! — так волк подал голос.
Никто из них не решался бежать раньше других, тогда волк сказал зайцу:
— Ты беги вперед всех, ты бегаешь быстрее всех.
Заяц волку так сказал:
— Нет! Перестаньте! Я раньше всех не побегу, у меня ноги длинные, она меня поймает за ноги. Ты сам вперед беги, сильного зверя она не поймает.
— Нет, не побегу, у меня хвост длинный. Если она поймает меня за хвост, что тогда будет? — так сказал волк зайцу.
Медведь, лежа на печи, боялся, дрожал и не заметил сам, как пошевелился. Увидев это, кошка сильно испугалась, юркнула в подполье. Сидящие там звери подумали, что пришла смерть, испугались, дрожа вылезли из подполья и убежали.
Кошка, испугавшись зверей, полезла на печь. Медведь с испугу упал с печи на пол и покалечился. Кошка, испугавшись медведя, побежала от него и полезла в печь. Барсук же, испугавшись кошки, еле живой, на печь полез.
Зайсаны-правители, испугавшись кошки, даже не проведя собрания, разбежались.
*****
Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: волшебные и о животных. — Новосибирск : Наука, 1993
Лиса и Петя-петух
Идет лиса из дальних стран, из пустыни. Завидела красного петуха на дереве.
— Здравствуй, Петя, милое чадо! Грешен ли ты? Покайся. Будешь в грехах прощен, в царствие небесное пущен.
Вот Петя стал спускаться с ветки на ветку, с сучочка на сучочек да на сыру землю. Лиса его — хвать! И говорит:
— Помнишь, Петя, как я в курятник наведывалась, а ты крыльями хлопал да кричал. Прибежали люди с ружьями да с кольями, так я насилу убралась.
Тут Петя призадумался, как от беды спастись. И говорит:
— Лисица, ласкова моя лиса, ласковые твои слова! А шел я митрополиту, принес бы тебе сладкие просвиры.
Лисица призадумалась, петуха в когтях поотпустила. Петя не возробел, не растерялся, на дерево встрепыхался:
— Эх, лиса, есть ли тебе сладкие просвиры и есть ли у тебя зубы для крепких орех?
Тут лиса запричитала:
— Ах ты, Петя-петух! Сколько я по свету ни ходила, ни гуляла, а такого насмеянья над собою не слыхала, как от тебя, дурака — красного петуха.
Тут лиса в лес ушла и сказку всю с собой унесла.
*****
Если вы любите авторские сказки, рекомендуем обратить внимание на следующие лекции на ютуб-канале библиотеки Белинского:
Автор публикации – Анна Кузьмина (отдел фондов и обслуживания), Библиотека Белинского