Дядя и племянник прогуливались по весеннему парку Сипаново и любовались. Дядя любовался облачными пелериночками. А племянник любовался в целом, детали его не очень интересовали.
Дядя догадывался, что слово «пелериночка» имеет какое-то особенное значение, не вполне подходящее к облакам. Но словосочетание «облачные пелериночки» звучало так нежно, что великодушный дядя Вася разрешил себе эту вольность.
— Сережа, помнишь, была такая книга Льва Кассиля «Кондуит и Швабрания»? Ты ее читал?
— Еще бы не читал. Только называется она «Кондуит и Швамбрания».
— Очень может быть, — пробормотал дядя. — А ты помнишь, кто это такие, люди или предметы?
— Предметы, — не очень уверенно сказал племянник. — Кондуит — это лекарство такое. Витаминки, вроде ундевита. А Швамбрания...
— Погоди, я сам догадаюсь, — попросил дядя. — Наверное, это там, где живут швабы?
— Тогда было бы Швабрания, — засомневался племянник. — По-моему, Швамбрания — это такая страна, которой нет на карте.
— А где она есть?
— Погоди, дядя, я сейчас вспомню.
Миновав закрытый киоск с мороженым, они спустились к реке Растеряихе. Река была после зимы бурой и слегка озадаченной происходящими с ней переменами. Дядя нагнулся и погладил реку. Та встрепенулась и легонько коснулась дядиного запястья, как добрая старушка — руки благодетеля. Дядя поежился и вытер запястье о бедро.
— Не надо меня лизать, — укоризненного сказал он речке.
Та вздохнула и поковыляла дальше мимо тяжелых берегов.
— Я вспомнил, — сказал Сережа. — Там, в этой книжке о мальчике, который родился в высокогорном ущелье. Мальчик выкормили местные пастухи. Пастушьи собаки приносили ему галеты и лизали щеки. Потом мальчик немного вырос и увидел в речке зеркало. Оно отражало не то, что находилось вокруг, а поодаль.
— Это как? — спросил дядя.
— Я не знаю, дядь Вася, — Уж такое было зеркало, отражало, что хотело. Мальчик пустился на этом зеркале в дальний путь по реке. Он посетил много стран, и везде с ним происходили разные приключения. Например, в одной стране его приняли за странствующего дервиша, в другой хотели женить на маркизе де Помидор, в третьей оторвали усы, а в четвертой, он, наоборот, обзавелся бородой, а потом сбрил ее потому, что влюбился в цыганку Клару. Но мальчик нигде не останавливался надолго потому, что ему нужно было найти кондуит жизни. И вот этот кондуит — он никак не находился, и мальчик впал в отчаяние, но потом утешился. В таком путешествии он провел всю жизнь, а под старость вновь прибыл в высокогорное ущелье. Там одна собака облизала его щеки, а пастух дал ему газету.
— Галету, наверное, — уточнил дядя.
— Нет, газету. Мальчик сделал из нее кораблик и пустил по речке. А зеркало плыло рядом с корабликом и отражало все, что находилось в будущем. И вдруг мальчик увидел в зеркале отражение своего кораблика, который перевозил кондуит жизни. И книжка на этом заканчивается.
— Интересная история, — сказал дядя. — По-моему, каждый человек ищет свой кондуит, но многие не находят.
— Зеркал на всех не хватает, — высказал предположение племянник. — Или речек.
— Может быть... А что же такое Швамбрания?
— Это страна, которой нет на карте.
— А где же она есть? — спросил дядя.
— Слушай, пойдем домой, — сказала племянник. — Минтая по дороге купим.
— Да вон оно плывет, — сказал дядя. — Вот Швамбрания!
По Растеряихе плыло зеркало с потертой амальгамой. Почему-то оно не тонуло, а скользило неторопливо мимо дяди и племянника.
— Ты видел, что в нем отражается? — спросил дядя.
Вместо ответа племянник разулся и зашел до щиколоток в воду.
— Дядя Вася, вода целуется, — восторженно сказал он.
— Счастливый ты, Сереж, — сказал дядя. — Вокруг столько чудес, а тебе все равно.
Они еще посидели на берегу реки, а потом пошли под навесной грибок, хотя солнца особенного не было, и там еще посидели. До самой ночи они больше не проронили ни слова. Когда находишь кондуит жизни, говорить не о чем.
Подписывайтесь, а то загрущу