начало
Крысь проснулся с колотящимся от ужаса сердцем. Откуда-то снаружи раздавались истошные вопли:
– Подъем! Подъем! Все на бега! Все на бега!
– Ну вот, опять все сначала, – заворчал Мохнорыл, широко зевнул и потянулся, – давай, что ли по семечке – и вперед. А то не отстанут, так и будут орать. Житья нет от этих крысиных бегов…
Крысь не стал спорить; наскоро позавтракав, друзья выбрались из норы. Светило яркое солнце, снег искрился, как всамделишные бриллианты. Крысь с Мохнорылом побрели на главную площадь. Там уже собралось всё крысиное население. Посреди площади высилось непонятное сооружение, к которому был привязан воздушный шарик. На самом верху сооружения сидела большущая толстая крыса и командовала в мегафон:
– Бегут все! Не отставать, не отставать! Главный приз – пожизненный запас Сыра! На старт… внимание… Марш!
Крыса куснула сиротливо болтающийся шарик, тот с громким треском лопнул. Звук лопающегося шарика, усиленный мегафоном, оглушил Крыся, и он непроизвольно зажмурился.
– Ты чего? Беги давай! – ткнул его в бок Мохнорыл. – А не то костей не соберешь!
Крысь согласно кивнул и побежал во всю прыть. Рядом, не спеша, трусил Мохнорыл.
– Ну ты, эта, не очень-то выкладывайся, – бубнил он, – да осторожнее, а не то лапы отдавят!
Крысь огляделся – они бежали в плотной толпе крыс. Крысы вели себя совершенно безобразно: всячески мешали друг другу, кусались, царапались, обзывались нехорошими словами. На бегу некоторые организовывались в небольшие группы и с визгом кидались под лапы бегущим сзади, отчего образовывалась куча-мала, из которой торчали лапы, хвосты и яростно оскаленные пасти. Крысь чуть было не попал в такую свалку, испуганно шарахнулся и принялся искать выход из толпы. Однако везде он видел сплошные крысиные спины.
– Держись! – крикнул Мохнорыл, Крысь схватился лапками за его могучий хвост, и новый друг потрусил какими-то ему одному ведомыми закоулками, осторожно выбираясь из месива крысиных тел. Крысь даже не смог зажмуриться, до того захватывающим было зрелище. Мохнорыл плыл по крысиной толпе, словно ледокол! Он продирался через нее, как боевой слон через ряды пехоты. Но делал это так аккуратно, что не наступил ни на одну лапку, не отдавил ни одного хвоста и ни разу никого не укусил. И даже не выругался.
Наконец, Мохнорыл добежал до куста саксаула и мигом взобрался на него.
– Уф! – фыркнул он, – можешь отцепляться. Садись на ветку, теперь будем смотреть.
Крысь с трудом разжал онемевшие лапки, и вцепился в ветку гостеприимного кустарника.
– Что это было?! – пискнул он испуганно. – Разве это соревнования?
– Так бывает всегда, – сокрушенно сказал Мохнорыл, – такие уж тут обычаи.
Крысь свесился с ветки и посмотрел вниз. Заметно поредевшая толпа наиболее удачливых крыс уже подбегала куда-то к горизонту, а те, кому не повезло, расползались по своим норам, волоча подбитые лапы и покусанные хвосты. Некоторые шипели и огрызались, некоторые просто шли, понурив усатые морды.
– Это бег без правил, – пояснил Мохнорыл, – хотя вроде надо соблюдать правила, но на самом деле – можно все, что угодно. Кусаться, царапаться, ставить подножки… Каждый сам за себя.
– Но мы ведь так и не увидели, куда бежали! – спохватился Крысь. – А я хочу увидеть.
– Бесполезно, – махнул лапой Мохнорыл, – ты не умеешь пробивать дорогу среди себе подобных. Ты такой же чокнутый, как и я.
– Зато я умею кое-что другое! – вдруг вспомнил Крысь.
Он скосил глаза к носу, отчего морда его приобрела дурацкое выражение, сосредоточился и… Мохнорыл с удивлением увидел, как шкурка Крыся начала приобретать яркий оранжевый цвет и покрылась темными полосками.
– Жжж! – сказал Крысь и пояснил. – Это такое заклинание. Для вызывания летательных способностей.
На спинке у Крыся вдруг развернулись прозрачные перепончатые крылья.
– Жжж! – зажужжали крылья.
– Я полетел! – весело сказал Крысь. – Посмотрю, как там все закончилось, а потом вернусь!
И он полетел. Крысь летел над толпой, которая его не замечала. Потому что у всех крыс была единственная цель – Сыр, и им не было дела до того, кто там летает в поднебесье.
А Крысь смотрел сверху и удивлялся. Крыс становилось все меньше и меньше – наиболее слабые отставали и возвращались домой, не солоно хлебавши. Наконец, Крысь увидел огромную клетку, в которой был заперт столь вожделенный Сыр. Только одна, самая стойкая и быстрая крыса добралась до этой клетки, остальные уже валялись в изнеможении, потеряв к Сыру всяческий интерес. Крыса подошла к клетке на подгибающихся лапках, потянула задвижку и…
Хлоп! Ее отбросило, как катапультой, в колючий кустарник.
Пораженный Крысь завис возле Сыра, порхая на своих прозрачных крыльях.
Тут возле самой клетки открылся потайной лаз, из которого вынырнула та самая толстая крыса, что командовала на площади.
– Че зыришь? – хмуро спросила она Крыся, совершенно не узнав в нем существо своего вида. – Разве не знаешь? Бесплатный сыр получает вторая крыса, а никак не первая!
Крыса пакостно захихикала и вцепилась зубами в Сыр.
– Зачем же тогда все эти крысиные бега? – удивленно спросил Крысь, спускаясь на землю.
– Для стимула к жизни для крысьего племени – раз, – пояснила крыса, набивая сыром пузо, – для моего развлечения – два, для того, чтоб сыр достался мне – три! Вот увидишь, завтра они снова побегут за сыром, как миленькие! Крысью натуру не переделаешь!
– Ах ты! – изумился Крысь. – Ух ты! Ну и гадкие у вас тут правила!
– Правила как правила, – проворчала крыса, – какие хочу, такие и устанавливаю, какие хочу – отменяю. Я ведь не абы кто, я Крысиный Король! А ежели ты с правилами не согласен – так никто тебя в Крысьем царстве не держит, скатертью дорога!
– Спасибо на добром слове, Ваше Величество! – поклонился Крысь. – Я уж и впрямь, лучше пойду… У меня только один вопрос: а кто кладет сюда Сыр?
– Да мне без разницы! – ответил Крысиный Король. – Главное, я умею этим пользоваться! Пока это дурачьё соревнуется и бежит по пересеченной местности, я спокойненько пройду подземным ходом и – вуаля! Сыр мой. Главное, выбрать момент.
Крысь махнул хвостом и полетел обратно к кусту саксаула. Мохнорыл терпеливо сидел на ветке и наблюдал. Все крысиное население, несколько оправившись после соревнований, уже сновало по улицам туда-сюда, не меняя озабоченно-угрюмого выражения мордочек.
– Я видел все, – доложил Крысь, опустившись на ветку рядом с Мохнорылом, – и скажу тебе, это было довольно поучительно, хотя и не очень приятно.
И он рассказал другу о своей встрече с Крысиным Королем и разговоре с ним.
– Подумать только! – изумлялся Мохнорыл. – Вот хитрец какой! А мы-то дурачки…
– Выходит, это не ты дурачок, – сказал Крысь, – хотя все тебя и считают сумасшедшим. Ты-то ведь никогда всерьез не бежишь за Бесплатным Сыром, так, делаешь вид…
– И то правда, - согласился Мохнорыл, – давай уж спускаться. Только крылья того… сверни что ли… Нам лишнее внимание привлекать – ни к чему.
Крысь согласно кивнул, и шкурка его окрасилась в ровный серый цвет. Друзья спустились с гостеприимного саксаула и потрусили на окраину города, не забыв натянуть на морды угрюмо-озабоченное выражение, как у всех местных жителей.
Они сидели в неказистой, но теплой норе Мохнорыла, и грызли семечки. Довольные светлячки распространяли зеленоватый свет и мурлыкали, а Крысь рассказывал Мохнорылу о своих путешествиях. О Разлюли Малине, что спит под снегом до весны, о Счастливом Оазисе Бабочек, в котором все меняется и меняет свои названия, о незадачливом Матросе, о Городе Термитов, о Храбрых Зайцах, Трын Траве и дисциплинированных Тушканчиках. Мохнорыл ахал, всплескивал могучими лапами и радостно смеялся. Он тер свою чумазую морду, вытирая слезы, выступившие от смеха, и Крысь видел, как его шкурка действительно становится белоснежной.
– А пойдем со мной! – вдруг предложил Крысь, – что тебе тут делать? Ты ведь романтик, а здесь все гоняются за Бесплатным Сыром… Даже Корабельные Крысы ведут более осмысленную жизнь, чем местные… А еще – можно к Бабочкам податься, летать научишься… Пойдем!
Мохнорыл серьезно посмотрел на Крыся.
– Я бы с радостью, – сказал он, – возможно, я когда-нибудь и приду к тебе в гости, и мы вместе сходим и к Бабочкам, и к Зайцам, и куда-нибудь еще. Только я нужен здесь. Ко мне часто заходят соседи: погреться и посмотреть на свет моих светлячков. И уходят уже не такими злыми и обиженными на весь белый свет. Крысы ведь тоже имеют право на жизнь. И на счастье. Кто, кроме меня, расскажет им, что счастье – это не только Бесплатный Сыр и вечные Крысиные Бега?
Я посажу цветы возле своей норы и отмою шкуру. Видишь ли, есть некоторая выгода в том, что меня считают ненормальным – мне можно то, чего нельзя всем остальным. Только я раньше этого не понимал, а теперь – у меня есть своя цель.
– А ты не боишься, что твои цветы вытопчут, а за белую шкуру – просто побьют? – забеспокоился Крысь.
– Неа, – беспечно махнул лапой Мохнорыл, – я же ненормальный! И надо этим пользоваться. Видишь, какой я большой? Я наших крыс знаю, если уж здесь каждый сам за себя – нипочем поодиночке со мной не справятся! А Крысиному Королю до меня дела нет, он только своим Сыром и озабочен.
– И то правда, – успокоился Крысь, – ну, тогда мне пора! Скоро весна, Разлюли Малина проснется… Так я побежал?
– Зачем? – удивился Мохнорыл. – Ты ведь и летать умеешь, я сам видел!
– Летать – это хорошо, – возразил Крысь, – однако я и по земле ходить люблю. Когда пешком идешь, видишь совсем другое, чем когда крыльями машешь.
– Я тебя провожу, – решительно сказал Мохнорыл.
Друзья вышли за пределы Крысьего царства. Крысь принюхался.
– Весной пахнет! – удивленно сказал он.
– Весной пахнет! – расплылся в довольной улыбке Мохнорыл.
– Ну пока, дружище, – сказал Крысь, – желаю удачи!
– И тебе удачи, – ответил Мохнорыл, – жди в гости!
И Крысь побежал вверх по бархану. На самой вершине он оглянулся и посмотрел на унылое Крысье царство. Мохнорыл сидел у подножия бархана и махал ему лапой.
«Ничего, – подумал Крысь, – скоро и здесь расцветут цветы.» Он ещё раз помахал Мохнорылу на прощание и отправился восвояси.
«Подумать только, – размышлял Крысь на бегу, – одна Пустыня, а сколько разного народу! И у всех свои правила…» Он бежал и вскоре увидел свой шалашик, и заснеженную Разлюли Малину, и недоделанный колодец.
«Наконец-то, я дома! – облегченно подумал Крыс. – Пора уже и за работу приниматься! А то чего это – зима да зима! Вон, у Бабочек – всё время лето! А я – что ли хуже насекомых? Что они там говорили?..» И Крысь, вспомнив то, чему научился в Оазисе у Бабочек, принялся творить весну.