Одним из первых открыл свой новый сезон Театр на Таганке, главным режиссёром которого в декабре прошлого года стал Юрий Муравицкий, ранее поставивший здесь два спектакля "Le Тартюф. Комедия" и "Вишнёвый сад". Каждый из них, как и многие другие его спектакли, стал весьма громким событием в театральной жизни. Юрий Муравицкий является обладателем престижных российских и зарубежных театральных премий, в том числе, Национальной театральной премии «Золотая Маска».
__________
- Юрий, Ваши спектакли не остаются без внимания не только профессиональных театральных критиков, но и большинства театральных блогеров. И у меня есть предположение, что последние к Вам даже более неравнодушны. Как Вы вообще относитесь к критике?
- Критика критике рознь. То, что меня всегда смущает в критике – это претензия на объективность – когда человек высказывается не с позиции «это моё мнение», а с позиции «истинно говорю вам», рассуждает, как должно быть, не поняв и половины из того, что увидел. Сократ говорил, что самое страшное – иллюзия знания. Еще откровенно триггерит высокомерный снобский тон, этакое снисходительное суждение человека, который в иерархии находится гораздо выше тех, кто спектакль создавал. Такого у нас тоже хватает. А когда точный разбор, по делу – очень интересно и полезно читать. Даже если ругают. Это так ценно, когда тебя понимают – что ты хотел сказать, чего хотел добиться. Когда подмечают какие-то вещи, которые ты мог пропустить просто. Я иногда вношу коррективы в спектакль, после того как прочитаю что-то такое. Такая обратная связь очень важна. Мне очень нравится, что сейчас наступило такое время, когда каждый зритель может написать отзыв в соцсетях. Я, как и многие мои коллеги, эти отзывы с интересом читаю. Иногда они бывают точнее, чем профессиональные рецензии.
- Как думаете, кто Ваш зритель? Можете его описать?
- Думаю, что мой зритель – это зритель, с которым у нас совпадает чувство юмора, ну или, как минимум, у которого есть чувство юмора и самоирония. Никаких других – возрастных, классовых или гендерных – отличительных признаков нет. Судя по тем же отзывам в соцсетях, мои спектакли «заходят» и молодёжи и зрителям старшего поколения. Главное, чтобы человек был готов посмеяться не только над тем, что происходит на сцене, но и над собой. У нас ведь традиция –относиться к театру очень серьёзно. Лично меня эта серьёзность всегда пугала и настораживала.
- Вы ощущаете себя революционером в театре?
- Человек, который что-то делает в театре, а уж тем более, режиссёр, должен быть революционером. Это, в хорошем смысле этого слова, норма. Все те люди, которые сделали что-то значимое в театре, опыт которых нас вдохновляет - революционеры. И естественно, я тоже хочу быть революционером в театре. Используя опыт и приемы предыдущих поколений режиссёров, я всегда пытаюсь найти какое-то новое соединение. Самому становится интересно, что получится, когда пробуешь соединить не сочетаемые, на первый взгляд, вещи. Наверное, в этом есть что-то революционное.
- Кто в больше степени оказал на Вас влияние как на режиссёра?
- Да вот, собственно, все те трое, чьи портреты Юрий Любимов поместил в фойе театра на Таганке и кого он тоже считал своими учителями – Бертольд Брехт, Евгений Вахтангов, Всеволод Мейерхольд. Я бы ещё добавил Джорджо Стрелера – в определённый момент на меня большое впечатление произвела его книга «Театр для людей». Я и сейчас считаю, что следую его принципам в работе. Это что касается ХХ века. Ну а если ещё и окунуться вглубь веков, то Шекспир, конечно. Это величайшая фигура театра. Центральная, я бы сказал.
- Как драматург Вы написали несколько пьес. В театре на Таганке очень активно работает режиссёрская лаборатория, где проходят открытые репетиции спектаклей самого разнообразного репертуара. У Вас не было соблазна поставить там свою пьесу?
- В театре на Таганке не драматургическая лаборатория, а именно режиссёрская. И она очень практичная – таким образом театр ищет режиссёров, и значительная часть сегодняшнего репертуара вышла из этой лаборатории. Что касается моих пьес – у меня было несколько попыток их поставить. Как-то я репетировал свою пьесу «Одноклассники.» – и что-то не пошло, потом я пытался поставить свою пьесу «Пopнoгpaфия» – и тоже как-то не задалось. Чтобы поставить пьесу, нужно смотреть на неё трезвым взглядом. Трепетное отношение к тексту мешает в работе. Мне очень тяжело переходить от роли драматурга к роли режиссёра и относиться критически к своему тексту. А критический взгляд просто необходим. В общем, сам ставить свои пьесы я не горю желанием, а навязывать их кому-то другому для постановки в лаборатории Театра на Таганке я не вижу смысла. Видимо, как драматург я не очень амбициозный. Хотя, периодически, мои пьесы где-то ставят, и это приятно.
- А чем Вы сами руководствуетесь при выборе пьесы для постановки?
- Я выбираю пьесы, которые качественно отличаются своей театральностью. Мне нравится ставить Шекспира, в первую очередь, потому что он использует театральную условность по максимуму - когда, допустим, героиня переодевается в мужчину и все окружающие в это верят, в жизни же такое невозможно. Или приём «театр в театре», когда герои пьесы разыгрывают какие-то сцены по сюжету. И Чехова я тоже люблю, как ни странно, именно за театральность его пьес. В «Чайке» главная героиня актриса по профессии, а в «Вишнёвом саде» - актриса по натуре, она постоянно играет, они все там играют. Я убеждён, что Чехов писал «Вишнёвый сад» под впечатлением МХТ, когда он, находясь там продолжительное время, решил про это написать, но местом действия выбрал не театр, а имение с вишневым садом.
- А если бы у Вас был свой собственный театр, на выбор репертуара которого никто бы не влиял, с каких постановок Вы бы начали?
- Начну ответ с патриотичного высказывания: мне, в принципе, нравится то, что происходит в театре на Таганке. А что касается своего театра, то если бы я его начал с нуля – начал бы с Древней Греции – с рождения Театра. Я сейчас набираю актерский курс в Международном Московском Университете – вот с этого и начнём. Как это не парадоксально, для меня древнегреческая трагедия или тот же Шекспир гораздо современнее звучат, чем, допустим, драматургия ХIХ-ХХ веков. Видимо, прошёл определённый цикл, и мы сейчас приходим к какой-то новой сакральности.
- Вы с декабря прошлого года заняли пост главного режиссёра театра на Таганке. В какой степени Вы стали влиять на его художественно-репертуарную политику?
- Сложно определить степень. Непонятно, как её измерять. Даже если бы я вообще никак не хотел влиять на политику театра, я бы всё равно на неё влиял, потому что, безусловно, мы с Ириной Викторовной обсуждаем и репертуар и режиссёров, которые будут ставить. Это нормальный естественный процесс. Я не пытаюсь и не вижу смысла влезать во все процессы руководства театром, но и не самоустраняюсь – мол, я режиссер, я не хочу ничего решать, я хочу ставить спектакли – нет, всё очень гармонично складывается.
- С кем Вам легче найти общий язык – с молодыми артистами или с мэтрами театра?
- Как с публикой, так и с актёрами – я не разделяю по возрасту. Всё зависит от открытости человека и его способности воспринимать что-то новое, включаться в новую историю, реагировать на новые неожиданные предложения. И в этом смысле, конечно, Любовь Семёновна Селютина – идеальна! Её номер в «Вишёвом саде» - она сама его придумала, предложила – и сразу стало ясно, что он попадает «в десятку». Интересно работать с артистами, у которых уже есть опыт, но которые не успели зациклиться на прошлом, «забронзоветь».
- Идея Вашего спектакля рождается до или во время репетиций?
- К началу репетиции идея-решение спектакля обычно уже есть. Меня так учили. Для меня это необходимость. Мы сейчас начали репетировать «Чёрная кошка, белый кот». Я очень долго думал, как это сделать. В какой-то момент хотел отказаться, пока не придумал, как нужно перенести в театр всё это «веселье». И я придумал, что это будет цирк, клоунада. И уже с этой отправной точки начал работать.
- А что, если актёр никак не принимает Вашу идею и начинает с Вами спорить?
- Тогда ему надо просто уйти. Шучу. Мне очень важно суметь заразить артистов своей идеей. Я не против дискуссий, люблю, когда задают вопросы, когда предлагают. Но спор с режиссёром – это бессмысленное занятие, потому что режиссёр создаёт правила игры. Сам я никогда не спорю с автором, всегда иду за ним, просто добавляю своего какого-то безумия. Ты приходишь в какое-то пространство – и ты должен существовать по правилам этого пространства. И я, кстати, когда смотрю спектакли других режиссёров, всегда вижу актёров, которые спорили с режиссёром – они всегда менее выигрышно смотрятся в постановке. Такой актёр просто выпадает из системы координат.
- Как бы Вы определили свой стиль режиссуры?
- Как сочетание, казалось бы, взаимоисключающих вещей – гротеска, иногда доходящего до китча, и минимализма.
- Что для Вас идеальный спектакль, а что Вы считаете провалом?
- Я вывел для себя формулу идеального спектакля – это сочетание актёрской свободы и точности. А провал - это когда то, что происходит на сцене, не соответствует тому, что Вы делали до этого. Есть даже известный анекдот на эту тему: «Режиссёр ставил спектакль, но его никто не слушал, все делали по-своему, он был не доволен, ни у кого ничего не получалось... Но был один артист, который всё просто идеально делал. А на премьере этот артист всё делает по-другому. Режиссёр забегает за кулисы и кричит: «Ты что наделал?!» А он ему: «Так, спокойно! Вы, когда работали, я Вам мешал?» Вот это, наверное, самый страшный сон режиссёра!
- Как Вы видите свою режиссёрскую миссию?
- Каждый спектакль, как и любой творческий акт, любой настоящий опыт должен изменять всех, кто имеет к нему отношение, соприкасается с ним – и создателей и тех, кто воспринимает. Хотя бы немного мы все должны стать другими. Постоянное изменение – главный принцип развития. А сейчас, я бы добавил к этому – создание альтернативной реальности, хотя бы на время. Сейчас важно помогать людям (и самому себе) преодолевать ужас окружающего мира, накопившийся негатив и дарить ощущение радости, игры. Как выясняется, люди это ценят и нуждаются в этом. Так что, как бы странно это ни звучало из уст режиссёра- экспериментатора: «смех и радость мы приносим людям!»
________
Обычно я всегда что-то пишу после интервью. Но сейчас мне просто очень захотелось повторно пересмотреть все спектакли Юрия Муравицкого, но уже сквозь призму нашего с ним интересного разговора.
#юриймуравицкий #театрнатаганке #чббк