Смена была шумной.
«Дай быстро бы их всех организовала» вздохнув, подумала Нор, наблюдая как бригадир пытается в сотый раз объяснить стажерам нюансы обслуживания ветряков в период пылевых бурь. Нет, всё это, безусловно, они изучали в теории несколько лет, но то теория, а то поверхность, где снаружи и так ни хрена не видно из-за густого тумана, а изнутри маска покрывается испариной из-за разности температур.
Нор собрала ремонтные комплекты, пересчитала, погрузила на палету механического погрузчика. Ей жутко хотелось вытереть пот со лба.
- Стой! Что творишь?! Маску не снимать, даже если ее по глаза зальёт! – она сама вздрогнула от неожиданной строгости собственного голоса. Паренёк с запотевшей напрочь маской от испуга мгновенно убрал руки от защёлок и вытянулся чуть ли не по стойке «смирно». Нор сурово постучала по прозрачному пластику своей маски кулаком. Глупость подростков зашкаливала.
К концу смены она мечтала работать воспиткой в «детской», чтобы на корню пресекать появление бестолочей на поверхности. Кто только их отбирал и готовил. Уму непостижимо. Правда, надо отдать должное, ее новая соседка была достаточно внимательная и быстрая, и почти не тупила. Почти.
На входе в убежище было два шлюза. Один физический, второй номинальный типа КПП. Вперёд пропускали зелень, часть из них обязательно досматривали на предмет контрабанды, скорее в назидание другим новобранцам, чем по протоколу. Остальные просто шли через рамку, которая скорее всего не работала много лет. Потом толпа смены медленно двигалась через камеру наружной дезинфекции, молодежь фыркала и гудела, пропустившие мимо ушей инструктаж умники спешно натягивали обратно маски, глаза у них слезились, а нос мгновенно забил резкий запах растворов. Рабочие терпеливо шли позади, молча и без лишних эмоций наблюдая за новобранцами. Воздух в «шлюзах» был плохо насыщен кислородом, дышать в масках становилось труднее с каждой лишней минутой, привычные это знали и не расходовали силы зря. Оператор «шлюза» в кислородной маске бодро раздавала команды и затрещины мельтешащим малолеткам. Благо, в смене их было не так уж и много. После «шлюза» и дезинфекции Нор отвёл в сторону появившийся из ниоткуда Гибс.
- Отойдем, у меня плохие новости.
Он завел ее в каморку для личных досмотров, закрыл дверь на защёлку изнутри.
- Сядь. Это будет неприятно.
Нор приготовилась было снимать обувь, она сегодня пустая, ничего запрещённого.
- Что ты делаешь, Нор! Апрель мне в … - он осекся. – Не знаю, как такое сообщать, но лучше ты узнаешь сейчас всё как есть, чем потом будешь собирать слухи. Нор. Ты слышишь? Слушаешь? – девушка все ещё держалась за шнурки ботинок.
- Нор. – его голос стал суше. – Дайне погибла.
Он сделал паузу, немного отошёл насколько позволяло пространство помещения. Нор молча продолжала расшнуровывать ботинки, методично выдергивая шнурки из отверстий. Даже головы не подняла.
- Нор, это правда. Не шутка, не проверка. ДАЙНЕ БОЛЬШЕ НЕТ! Информация от начальника шахт, подтверждено службой безопасности, и, - он промедлил, - и Райзом.
- Райзом? Он-то каким боком? – спокойно, слишком спокойно, спросила Нор. – Где Райз и где шахты.
- Это шок, я понимаю, вы так долго вместе жили и работали, черт, что ты делаешь, прекрати раздеваться!
Нор уже разулась, вынула из ботинок стельки, стащила обмотки и приступила к застежкам комбинезона.
Гибс схватил ее за локоть, затащил обратно на плечо спущенный рукав.
- Хватит, я вижу, что контрабанда отсутствует. – сказал он громко и четко.
Нор стала одеваться. Монотонно и пугающе спокойно.
- Райз, он отправил ее в каре чинить задвижки. Не прямо он, конечно, но он, они там что-то тестировали, неудачно. Ее и механика отправили на поверхность ремонтировать задвижки. Кар не проехал через развалины, сдетонировал аккумулятор. Машина выгорела изнутри до тла, от них не осталось ничего, нашли только это.
Он протянул девушке маленький черный кусочек.
- Что это? – Нор недоверчиво прикоснулась к ошметку.
На кусочке плотной синтетики, будто специально оторванной именно в этом месте, красовалась часть надписи, которая что-то очень сильно напоминала. Нор ещё несколько минут не могла понять, что именно. Спустя эти несколько минут она спокойно обулась и вышла из комнаты досмотров, крепко сжимая в кулаке клочок языка ботинок, которые она подарила на день рождения Дайне. Надпись была уникальная, нашивку Нор печатала сама. Ошибки быть не могло.
Не выходило из мыслей только одно: как мог уцелеть в таком огне этот кусочек, и не уцелело больше ничего.
- Чушь какая-то! Хрень полная!
- А? Что? – Анни, уже вернувшаяся в отсек, ошарашенно смотрела на Нор своими полупрозрачными глазами.
Нор не обращала внимания на соседку, роясь в углублениях остова своей койки.
- Да где же это?! – Нор злобно выругалась и сильно ударила ладонью металлическую планку остова. Койка стоически снесла побои. Девочка побледнела, хотя была и без того белая как мел.
- Ты брала вирт-очки?
Девочка отрицательно замотала головой и прошептала:
- Только прибралась немного. – голосок дрогнул, Анни готова была разреветься от страха.
- Тут была такая маленькая штуковина, прямоугольная, с контактами. Не могу найти. – Нор вытряхнула очередной мешочек со всякими безделушками, на пол посыпались микроэлементы, какие-то кусочки пластика, проволока.
- Я не брала. Честно. – Анни прижалась спиной к стене.
Нор крикнула от злости и плюхнулись на пол спиной к образовавшейся горке хлама. Она обхватила голову руками и опустила ее между согнутыми коленями, раскачиваясь взад -вперед, словно психически-больная.
- Я сложила всё, что валялось там, - Анни кивнула в сторону койки, - в коробочку, может эта штука тоже там. Вот. – девочка осторожно подошла, нырнула рукой через плечо соседки, с опаской протянула ей маленький пластиковый контейнер.
Нор нервно дернула крышку, немедленно вытряхнув содержимое на пол. Через минуту, ничего не объяснив, она схватила Вирт-очки, найденный чип, спецовку и выскочила из отсека. Анни шумно выдохнула, села на пол среди разбросанного хлама, принялась медленно складывать всё по местам. В «детской» у нее даже было весьма неприятное прозвище из-за стремления к идеальному порядку и упорядочивания, от которого она так мечтала отделаться после выпуска.
В коридоре, только пробежав половину блока, Нор сбавила шаг под косыми взглядами возвращающихся со смены соседей. В мыслях вихрем кружило негодование вперемешку с отчаянием и несогласием. Тот, кого она осмелилась считать своим другом, а не приятелем или знакомым, тот, кому могла доверить свои тайны, тот, кто мог всегда подкинуть здравую идею, оказался предателем, подставившим Дай, собственноручно отправил ее умирать, и даже ничего не сказал, не сообщил. Казалось, внутри нее разрасталась огромная черная дыра. Нор перебирала фразы и слова, которые хотела высказать Райзу, но даже в мыслях довольно быстро срывалась на крик и обвинения. Но этим было делу не помочь. «Надо успокоиться» - бормотала девушка себе под нос, теребя Вирт-очки прикрытые спецовкой. Широкий коридор жилого закончился, она свернула в боковой ход к техническим помещениям, потом ещё дважды свернула, тоннели становились всё уже и темнее, наконец она упёрлась в проржавевшую низенькую дверь электрораспределительного щита. Осмотрелась, убедившись, что за ней никто не шел, достала из густых волос заколку, поддела простецкий замок на щитке. Вместо ожидаемой кучи проводов из углубления в стене наружу торчали только два кабеля – один для питания, второй для сетевого соединения. С третьей или четвертой попытки заветный чип встал на свое место под скрытой панелью очков. Подключение кабелей заняло непростительно много времени – руки Нор тряслись, как от лихорадки. Зияющая дыра внутри пульсировала и заставляла дрожать всем телом.
- Только не плакать, при нем плакать нельзя! – срывающимся тихим голосом сказала рыжая сама себе и погрузилась в Вирт.
Соединение, зал ожидания. Прорисовка здесь была минимальная, да реалистичность и не требовалась. Этот приватный вирт они часто использовали для обсуждения контрабанды, а иногда для личных разговоров, всё, сказанное здесь, невозможно было расшифровать, перехватить или подслушать по сети. Вечно сидящий за монитором терминала Райз получал уведомление и выходил на связь обычно в течение нескольких минут. А если был занят, оставлял «записку». Минута, две, пять. Тишина, ни ответа, ни индикаторов. Иногда бывало и такое, когда их смены не совпадали во времени, и Райз спал. Тогда она просто говорила все, что хотела сказать, получала уведомление о записи сообщения, и уходила. Что-то вроде автоответчика. Сегодня что-то было не так. Привычные элементы управления комнатой были недоступны. Нор попробовала все способы оставить сообщение, но не смогла. Она прошлась вдоль стен «зала», и начала просто стучать в них, не понимая, что делает не так. Злость нарастала внутри, а все отрепетированные слова смешались в яростные ругательства и обвинения. Ни звуков, ни сообщений. Пустота. Значить это могло только одно – Райз удалил свою комнату, закрыл канал. Была слабая надежда на то, что это просто сбой, однако, Нор слишком уж хорошо знала Райза. Что бы он ни сделал, виноватым себя никогда не считал, высокомерие и забота о собственной шкуре всегда оказывались сильнее.
Встретиться с ним лично сейчас было нельзя. После всех этих смертей администрация ввела временный запрет на перемещение между блоками. Обычное сообщение с терминала отправить ему она тоже не могла – истратила весь лимит по обращениям к персоналу среднего класса. Нор в последний раз со всей силы ударила кулаком в виртуальную стену, и сдернув очки, заскулила от боли. В тесном тоннеле в реальности ее кулак налетел на проржавевшую дверь щита, кожа на костяшках содралась. Сидящая на полу рыжеволосая девушка безвольно отпустила Вирт-очки, оставляя их болтаться на кабелях, обхватила руками коленки и заплакала, кривясь от боли. Ей казалось, что нет ничего проще, чем сказать о своих чувствах, прямо и без лицемерия, вместо того чтобы молча исчезнуть, заставляя людей чувствовать себя виноватыми. Райз был не из тех, кто вообще мог прямо говорить о себе, даже когда дело касалось не его одного. И это невыносимо бесило практически всех, кто был с ним довольно близок. Близок. В памяти всплыло милое азиатское личико в круглых очках.
Послышались шаги в тоннеле за поворотом. Кто-то спускался по лестнице к камерам охлаждения Апреля. Нор перестала хлюпать, закрыла дверь щита, спрятала очки под спецовку и медленно пошла в жилой отсек, когда шаги на лестнице стихли. Конечно, можно было попробовать связаться с ним через охрану или Гибса, или написать с чужого терминала. Но что-то подсказывало, что сейчас это не лучший вариант.
«Айлин, не могу связаться с Райзом. Мне нужен ПВ с ним. Срочно. Иначе солью «детектив» кому-то более заинтересованному!»
Так вовремя Нор вспомнила об авансированном пакете яда дикой кошки, все ещё хранящемся у нее в нише койки. Айлин она почти не знала, но была уверена, что той важно расположение Райза, причем и рабочее и личное. Уж слишком понятные взгляды азиатка бросала в сторону своего руководителя. Уж слишком холодно по отношению к Айлин он себя вел при посторонних, и особенно на сделках со знакомыми женщинами.
На сообщение появилось отметка о прочтении, однако, отвечать Айлин не торопилась.
***
Коробка хлопнул ладонью по столу, звук был громкий и хлюпающий, вероятно, ладони начальника охраны вспотели.
- Я тебе велел найти канал! Тихо и без лишних глаз! А какого черта сделал ты? – ему очень хотелось орать, но вместо этого он рычал и хрипел, нельзя было, чтобы снаружи расслышали тему беседы.
- На счёт «тихо» ничего не припоминаю. Да и это случайность, я уже говорил. К тому же, канал я нашел. А ещё все отвлечены событием, разве это не на руку? – Райз как всегда был внешне совершенно спокоен и излишне смел.
- Да?! А ты у нас специалист по таким вопросам?! Администрация плевать хотела на твои доводы. Думаешь, они оставят теперь твой бизнес без внимания? И вообще все это?!
- Вам «переработка» не светит, о чем разговор? Чего вы боитесь? Сомневаюсь, что переживаете за мою судьбу.
- Потому что ты вообще ни черта не понимаешь! Одно дело, мелкие сделки с хламом, который тащат с поверхности. Совсем другое – торговля с внешкой! – Сэм-коробка вдруг пошел красными пятнами ярости.
- Торговля? С кем? С дикими кошками? – Райз ухмыльнулся, но смешно ему уже не было. Подтвердились самые смелые догадки по неосторожности начальника охраны, который уже прикусил язык и заиграл желваками.
- Я имел в виду провоз яда и охоту на кошек. И вообще не обязан перед тобой отчитываться. По твоей милости меня могут снять. В моих интересах сделать виноватым кого-то ещё. Может тебя, а Райз? Есть что предложить за иммунитет?
- Допустим, есть. Какие гарантии, что ко мне не будет претензий?
- Никаких, пока ты мне не дашь на то веских оснований! Не тебе здесь ставить условия. Последние свидетели сгорели к хренам со всеми доказательствами по твоей милости!
- Ммм. – Райз уже решил достать свой козырь из рукава, но не мог упустить возможность потянуть время, наслаждаясь мечущимся по коморке Сэмом.
- Что? Я так и знал. Пшел вон отсюда.
- Один свидетель скорее всего жив, как и доказательства того, что вы называете «торговлей».
- Что ты несёшь? Я лично осматривал кар, гору металлолома, которая от него осталась. Мои ребята выгребали оттуда пепел.
- Когда пришлось послать группу на поверхность к фильтрам, мне велели проложить маршрут в навигаторе кара.
Я продублировал его на личные терминалы механика и водителя. Чтобы долго не объяснять, скажу только, что протокол передачи данных этого типа двусторонний.
- Говори человеческим языком и ближе к делу. – Коробка Снова пошел пятнами.
- Я до сих пор получаю ответные сигналы с устройства водителя через передатчик на поверхности. Если бы она была в каре во время пожара, то ее терминал расправился бы точно так же, как терминал механика. Из этого следует вывод, что она выбралась наружу. И, возможно, даже все ещё жива.
Глаза начальника охраны округлились.
- Но там нашли достаточно пепла для двоих людей, расплавленные комбезы! Ботинки в конце концов! Наша подошва плавится в ноль, но этот полимер ни с чем не спутать!
- Вот именно, этот полимер. Водитель – соседка моей знакомой, бывшая соседка. Незадолго до перевода получила в подарок ботинки, сделанные на заказ не без моего участия. Подошва у них была не из стандартного полимера. Кроме того, носки ботинок были металлические. Вы нашли их? Металл не горит.
Сэм обрушил свой внушительного размера кулак на столешницу и зарычал ещё сильнее.
- Опять эта Рыжая, - Коробка заскрежетал зубами, упустить такую очевидную деталь было для него непростительно. - Что если она была в стандартных ботинках? Ты не можешь знать!
- Могу конечно, перед отправкой я ее видел.
Коробка сменился в лице, сжал свои огромные кулаки.
- Пришлешь раппорт. И чтобы ни единая душа не узнала, что девчонка. – Коробка понизил голос, - Дайне за номером Т18 мертва официально. Искать никого не будут. Тому есть неопровержимые доказательства. Ты понял меня? Сиди тихо. Когда будешь нужен, я за тобой пришлю. И без глупостей!
- Раппорт будет через час. – тон Райза на мгновение изменился, но взбешённый Сэм этого не заметил.
- Будут устроены публичные похороны, церемония прощания. - зачем-то сообщил Коробка. – Хочешь гарантий, убеди рыжую подружку в правдивости истории, поверит она – остальные и подавно.
Ему в голову вдруг пришел отличный план, как выйти сухим из воды и не слить ничего про торговлю администраторам. Неисправности кара повесить на мертвого сервисника, ведь даже по отчетам ничего править было не нужно. Всё сходилось. Несчастный случай. Сэм жестом велел программисту покинуть его «кабинет», и довольный своим гениальным планом принялся составлять раппорт в администрацию медленно тыкая пальцами в терминал.