Лопнувшая версия.
Поздним вечером, когда я еще не отдышавшийся от своей страстной подружки, весь из себя крутой и умный, не удержался и расхвастался. Так сказать, распустил павлиний хвост перед красавицей. А этого ну ни как делать нельзя, пока дело чисто не закроешь. Примета такая ходит среди сыскарей. Все пойдет кувырком и накроется медным тазом, когда ты разболтаешь все о почти законченном деле.
- А у меня денежка скоро появится хорошая. Моя частно-розыскная деятельность начала приносить доход.
Галинка дремлет, прижавшись ко мне всем телом, но все же сонно интересуется.
- И что ты там нараскрывал, и на сколько?
- Доказал, что самоубийство на самом деле было убийством. А вот сколько рубликов мне положено не знаю. Не обговаривал это с клиентом. Сколько заплатит, столько и будет. У человека горе, мне как то неудобно про деньги заикаться.
- Зря, такие вещи надо сразу решать, чтобы потом обиды не таить. Это ты про дело курсанта, который с балкона выбросился. - Моя женщина заинтересовалась на столько, что переместила свою симпатичную головку с моей груди на свою ладошку. -_ И кто его убил?
- Коллега. Такой же, как он курсант. Дунаев служил ему препятствием на пути к старшинской должности.
- Глупости. За это не убивают. Намудрил ты что-то.
Такая оценка моего детективного труда обидеть не обидела, но ударила по самолюбию так, что легкая сонливость мгновенно улетучилась.
- Вот и не глупости, милая. Завтра на опознании все выяснится.
- Как вы мужики можете из-за пустяков быстро разозлиться. Я тебе свое мнение сказала. Я же не виновата, что так твою информацию восприняла. Я тебе и сейчас говорю, что какое то старшинство слишком мелкий повод для серьезного дела. Не бывает так в жизни, да еще среди военных. Они друг для друга, что братья. Для них казарма – дом родной. У меня отец был военным, и братья двоюродные офицеры.
И правда, чего это я дернулся. Завтра все выяснится, ждать не долго.
В субботу, ровно девять утра я позвонил главному воспитателю курсантов, и получил приказ быть ровно в десять на проходной института. Все отлично. Я со свидетелем Приваловым, который выгуливал вечером собаку, трясемся в промерзшем УАЗике участкового. Печка у него в машине не работает. А три женщины – свидетельницы должны подъехать на такси. Я пожертвовал им на это тысячу рублей. Как ни как, а я отрываю их от дел семейных и законного выходного.
С вояками приятно работать. Ровно в десять на проходной появился товарищ полковник собственной персоной и провел нашу гражданскую группу в штаб института, где в его большом кабинете и проходит опознание. Пять курсантов, среди которых Головко, не выделяются ни ростом, ни шириной плеч. Все спортсмены. Они не понимают всей этой кухни и немного нервничают. Все, кроме этого самого Головко. Который, пользуясь моментом, отправляет кому то эсэмэску. Полковник ничего им не объясняет, приказывает встать по стойке смирно. Между ними и моими свидетелями всего два метра. Первым говорит Привалов.
- Здесь нет того человека.
Вот так номер. За ним в отказ идут женщины - киношницы. На них у меня не было особых надежд. Они видели убийцу в темноте, и с расстояния почти в пять метров. Но и моя восточная красавица так убежденно сказала нет, что я снимаю все подозрения с курсанта Головко. Благодарю полковника за содействие. Тот разрешает замороченным процедурой опознания курсантам покинуть штаб. Я использую последний, совсем уже призрачный шанс.
- Товарищ Головко, можно задать вам один вопрос?
Тот вопрошающе смотрит на полковника, который разрешающе кивает головой.
- Где вы были в тот вечер, когда погиб Михаил Дунаев?
- Я могу не отвечать на этот вопрос?
- Можете. Это ваше право.
- Вот я и воспользуюсь моим правом. Разрешите идти, товарищ полковник?
Уходит Головко и мы прощаемся. Полковник провожает нас до проходной. Если сказать, что я растерян, это не сказать ничего. Я не ожидал, не был готов к такому разгромному результату.
Первыми уехали Данилин с Приваловым. Прощаясь, спрашиваю:
- Вы точно не узнали в курсанте убийцу?
- Точнее не бывает. Тот у дома ростом такой же, но в плечах поуже и фигурой пожиже. Не такой шкаф, как эти курсанты.
Все понятно. Вопросов нет. Пока ждем такси, женщины, видя мое убитое состояние, вроде как оправдываются.
- Ну не похож тот у подъезда на этих ребят. Не похож, и все.
Красавица – узбечка более конкретна:
- У того подбородок маленький, какой то мелкий. А у этих бугаев – курсантов челюсти квадратные.
Такси запаздывает. И тут из проходной появляется Головко собственной персоной, направляется к нам.
- Привет еще раз честному народу. Как к тебе обращаться? Господин полицейский или по другому?
А он не такой тупой каким его расписали однокурсники.
- Просто Федор.
- Так вот просто Федор. В тот вечер, когда Миху убили, я был в самоходе. Не мог при полковнике такое сказать. Как минимум завтрашнее увольнение накрылось бы. А был я в тот вечер у своей любимой девушки, можно сказать у жены. Она день рождения свой отмечала, и я не мог не прийти. Я появился на вечернюю проверку, а потом снова до утра свалил. Можешь проверить, но это только потеря времени. Я же там не один был, гостей еще семь человек. Я такси от фирмы «Максим» вызывал. Шофер подтвердит, он меня запомнил. Считай сорок минут ждал, пока я вернулся после отбоя. Так что бывай. И вообще, это дурь дремучая, дебилизм стопроцентный. Не мог свой своего грохнуть.
Головко побежал на проходную. Мои растрепанные мысли прервало подъехавшее такси.
Продолжение следует... ----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук