— Вы прекрасно понимаете, о чем она говорит, — сказал Вуд, — официальное опровержение вины Братства должно исходить от нового патриарха. Можете не рассказывать всем, что ваш старик чокнулся, но объявите о невиновности тех, кого несправедливо осудили. И конечно же, возмещение морального ущерба и издержек. Каждый пострадавший получит от вас сумму, которую я назову.
— Но это...
— В противном случае мы взыщем ее через суд и предадим огласке последние записи дневника сбрендившего, а ныне почившего, патриарха. Как думаете, верующие смогут доверять церкви, которая допустила такой исход?
— Я передам ваши требования наверх. Еще кое-что, господин Вуд, — губы протодиакона снова расплылись в липкой улыбке, — патриарх хотел бы продолжить ту линию сотрудничества, которая была до инцидента.
— Разберитесь с Братством и тогда обсудим, — даже не поворачиваясь, сказал Каин и вышел.
Есеня семенила за ним. Вспомнив о непринятом звонке, Каин остановился покурить, заодно глянул в телефон. Что понадобилось Юки в столь поздний час? В Токио же сейчас ночь. Изгнанник набрал сестру.
— Юки, в чем дело?
Есеня тем временем тоже кому-то звонила. Вуд отошел подальше и заговорил на японском.
— Что с твоим голосом?
— ...
— Спокойнее, что стряслось?
Глаза Вуда расширились, он ошарашенно уставился на свою руку. Похмелье как рукой сняло. Тени все еще извивались, доставляя целую гамму неприятных чувств. Его спутница закончила разговор и села на пассажирское сидение.
— И какого черта ты ее туда потащила?
— ...
— Юки, когда я приеду, нам предстоит серьезный разговор.
— ...
— Ладно, я подумаю. Следите за ней, пусть Хару пока отменит тренировки.
— ...
— Потому что я так сказал. Все, я свяжусь с тобой. Да, приеду.
Отключив телефон, Каин никак не мог унять волнение. Значит, метка наконец-то проявилась. Да еще какая. Навник? Он сел за руль машины, на секунду забыв, что не один.
— Ты чего, Каин? Прям в лице изменился. Кто звонил? — спросила Есеня, пристегивая ремень безопасности.
— Юки. Мне нужно будет в ближайшее время вернуться в Токио. Я слышал, вы там записываться собираетесь?
Девушка кивнула, подкрашивая губы.
— Да, в следующем месяце. Надеюсь, до тяжб с церковью не дойдет. Братство и так настрадалось, а еще эти суды...
— Не бойся Еська, — он потрепал ее по голове, — у них достаточно денег и весьма шаткая репутация. Мир меняется, религия уже не так нужна, как раньше. Патриарх понимает, что еще одного удара они не переживут. Заплатят и еще станцуют. Я прослежу за этим.
— Каин, — девушка вдруг показалась изгнаннику нерешительной и маленькой, — ты и дальше продолжишь давать им деньги? Спонсировать их фонды, строительство храмов? Мы могли бы...
— Еська, — он по-дружески схватил ее за щеку и слегка потрепал, однако голос Вуда изменился, — я обещал тебе и знахарке помощь с тем, чтобы очистить доброе имя вашего Братства. Моя позиция нисколько не поменялась. А куда я вкладываю средства, с кем сотрудничаю — дело мое. Будь хорошей девочкой и прекрати выкручивать мне яйца. И без тебя паршиво.
Каин отвез надувшуюся Есеню домой, затем вернулся в «Венефику». Уборщики уже разобрались с ночным кавардаком, а колдун прохлаждался за барной стойкой. Когда хозяин клуба вернулся, он широко улыбнулся.
— Похмелье — это истинное зло, — сказал Мухорт, заливая в себя стакан воды с долькой лимона.
— Поговорить надо, — Вуд схватил соратника за шкирку и потащил наверх.
Когда они остались наедине, Вуд набрал номер своего юриста.
— Света, займись, пожалуйста, расчетом ущерба для Братства. Каждый должен получить компенсацию. Все, как мы обсуждали. Если откажутся, звони сразу мне. И еще — мне нужны два билета в Токио, анонимно, как ты всегда делаешь. Спасибо.
— Так, а вот это интересно, — Мухорт ехидно сощурился, — зачем тебе срочно в Токио? Неужто осознал свои пламенные чувства к ведьме и едешь признаваться? И зачем два билета?
— Ты летишь со мной, — отрезал изгнанник.
— На кой? Что стряслось-то?
— У Кати проявилась метка.
— Ну слава богам. Это то, что я думаю?
— Навник, — сказал Каин и сел в кресло.
— Я так и думал, — колдун мгновенно стал серьезным, — ты же понимаешь, что больше отсиживаться не получится?
Каин оставил последний вопрос без ответа, лишь развернулся и взглянул на улицу. Для проявления метки должна быть причина. Скорее всего, какое-то психологическое потрясение. Вуд сжал челюсти от злости. Кто-то обидел его щеночка? Юки упоминала «Берсерков», значит, появление Кати не укрылось от взгляда его старого знакомого. Чертов норд. Телефон Вуда вытащил изгнанника из навязчивых мыслей.
— Да?
— ...
— Ладно, понял.
— Что там? — колдун самозабвенно ковырял ногтем подлокотник кресла.
— Билеты только на воскресенье. Раньше мест нет. Я скину тебе данные билета.
— Что будешь делать? — спросил Мухорт, — это очень серьезный вопрос. Ты же понимаешь?
— Конечно, — Каин вздохнул и взъерошил волосы ладонью, — я все понимаю. Но это ничего не меняет.
Продолжение следует...