Звонок Ахмадулиной в КГБ
Андрей Мальгин рассказывает:
«Однажды дома у писателя Попова я сидел за столом с Беллой Ахмадулиной и услышал от нее такой рассказ (по ходу дела дополняемый Борисом Мессерером).
У них в подъезде на Воровского внизу в каком-то закутке жила настоящая княгиня Мещерская. Древняя старуха. Вроде бы раньше ее семье принадлежал весь дом. Ахмадулина любила у нее сидеть и вести антисоветские разговоры. Однажды она заглянула к ней по дороге в мастерскую и обнаружила старуху в большом беспокойстве: ей отключили телефон, а здоровье у нее слабое, старуха боялась, что не сможет вызвать скорую. Белла Ахатовна пулей взлетела на чердак в мастерскую. Мессерер там на антресолях что-то ваял. К своему ужасу, он услышал, как поэтесса набрала номер справочной и спросила телефон КГБ.
Он не успел принять мер, как номер был набран, и вот что он услышал: «Это КГБ? Послушайте. У дамы многих лет отключили телефон. Там, конечно, копают во дворе, но мы думаем на вас».
На том конце опешили и спросили: «А вы кто собственно такая?» «А я Ахмадулина!» На этом разговор закончился, и Мессерер стал ей кричать сверху: «Дура! Зачем ты себя назвала!» «А как я еще могу назваться, если я действительно Ахмадулина?».
Через минуту снизу с благодарностью позвонила княгиня — ей включили телефон.
Истинный русский интеллигент
Зиновий Гердт вспоминает:
«Что особенно отличало Образцова — аллергия на любые проявления национализма. Сколько прекрасных поступков совершил этот человек в те жуткие годы... Как-то (в период борьбы с космополитами) в театр пришел приказ из министерства — сократить четырех человек в оркестре.
Образцов собрал худсовет, обрисовал ситуацию и говорит: предлагаю сократить Иванова, Петрова, Сидорова и Новикова (фамилии я точно не помню). А это лучшие музыканты! Я вскричал: „Сергей Владимирович, в своем ли вы уме?! Давайте сократим Гомберга, Файнберга, Цыперовича... Это слабые музыканты, оркестр с их уходом ничего не потеряет!“ Образцов побелел и сухо произнес: „Товарищи, совсем забыл, мне надо срочно переговорить наедине с Зиновием Ефимовичем“. А затем набросился на меня как барс: „Вы что, идиот? Вы не понимаете, что творится в стране?! Где Гомберг, Файнберг найдут работу? Их семьи умрут с голода! А Иванова, Петрова с радостью возьмут в любой оркестр!“ Вот так поступил истинный русский интеллигент».
Постреляйте, генерал!
Ещё от Гердта:
И еще раз слово Гердту: «Я вспомнил дивную историю. Был в Центральном доме литератора какой-то военный вечер. И вот мы выпиваем, а кругом — генералы, генералы, генералы. И вдруг «на огонек» заходит Леонид Осипович Утесов. А он зашел не выступать — просто так зашел. И один какой-то генерал сказал: «О, товарищ Утесов нам сейчас что-нибудь изобразит». На что Леонид Осипович без промедления ответил: «С удовольствием! Если товарищ генерал нам что-нибудь постреляет».
Наследница Деникина
История от Бориса Львовича:
На одном из расширенных худсоветов Фурцева вдруг резко обрушилась на казачьи ансамбли.
«Зачем нам столько хоров этих? — бушевала она. — Ансамбль кубанских казаков, донских казаков, терских, сибирских!.. Надо объединить их всех, сделать один большой казачий коллектив, и дело с концом!»
Знаменитый конферансье Смирнов-Сокольский тут же заметил: «Не выйдет, Екатерина Алексеевна. До вас это уже пытался сделать Деникин!»
Страшное наказание
Удивление Ростроповича:
Когда Ростропович стал укрывать на своей даче опального Солженицына, вскоре последовали санкции со стороны властей. Фурцева вызвала к себе музыканта и в резкой форме заявила: «Мстислав Леопольдович! Ваша акция идёт вразрез с политикой государства, и мы вынуждены соответственно отреагировать. За границу посылать не будем, можете гастролировать по стране».
Ростропович искренне удивился: «А что, концерты на родине вы считаете наказанием?»
Совсем по-русски
Борис Хайкин готов на компромисс:
Когда в СССР развернулась борьба с космополитизмом, известному дирижёру Борису Хайкину предложили сменить фамилию. Он отказался: «Фамилию менять не стану, но готов на компромисс — согласен заменить вторую букву; тогда моя фамилия будет звучать совсем по-русски».
Тяжелая доля артистов
Пафос актрисы Яблочкиной:
В тридцатые годы встреча артистов Малого театра с трудящимися Москвы. Александра Александровна Яблочкина, знаменитая актриса, видный общественный деятель, с пафосом вещает: «Тяжела была доля актрисы в царской России. Ее не считали за человека, обижали подачками. Hа бенефис бросали на сцену кошельки с деньгами, подносили разные жемчуга и брильянты. Бывало так, что на содержание брали графы разные, князья...» Сидящая рядом великая «старуха» Евдокия Турчанинова дергает ее за подол: «Шурочка, что ты несешь!» Яблочкина, спохватившись: «И рабочие, и крестьяне...».
Лучший поэт СССР
Ахмадулина отвечает Рейгану:
Белла Ахмадулина не подписала письмо против Пастернака, за что была исключена из Литинститута. Подписывала письма в защиту Синявского и Даниэля, других гонимых. Защищала академика Сахарова. Могла в Эстонии, в вечернем клубе, сказать, поднявшись на сцену: «Простите меня, что я ничего не сделала, чтобы вы обрели независимость и оккупация прекратилась».
В 1984 году на встрече Рейгана с советскими поэтами, президент США спросил: «А какой поэт у вас лучший?». Под пристальными взглядами гэбэшников Белла Ахатовна ответила: «Лучший наш и вообще — во всем мире поэт — живет здесь, у вас. Его зовут Иосиф Бродский».