- Вы хорошо выглядите, Станислава Андреевна... - Панафидин приязненно улыбнулся, подвинул к ней пепельницу.
Барышева кокетливо отстранилась.
- Ну что вы... Я не курю. Я же порядочная женщина… Да и потом, курить - вредно: это немедленно отражается на внешнем виде. Цвет лица становится, как у покойника, мертвенно-бледным, кожа сухой, дряблой, безжизненной, а зубы желтыми, кривыми и огромными, как у ужасных мужиков-колхозников с кисетами...
- Ведете здоровый образ жизни?
- Стараюсь.
- Похвально.
- Я же красивая современная девушка и должна держать себя в форме. Я просто обязана следить за модой, посещать косметолога...
- Тогда почему вы в трауре?
Барышева досадливо махнула рукой, нахмурилась.
- Ну, что делать?.. Дурацкие традиции. Хотя я должна сказать, что американцы давно уже отказались от подобной практики. Ну, чтобы скорбеть...
- !!!
- Да, да!, не удивляйтесь! У них уже давно считается дурным тоном оплакивать мертвецов и рядиться в эти жуткие черные одежды. Зачем эта показуха?, не понимаю...
- Действительно...
- Вы, правда, так считаете?! - Барышева немедленно подалась вперед, уставилась в майора вмиг повеселевшими глазами.
- Я всегда за искренность...
- Ну, слава богу! Тогда мы обязательно поймем друг друга.
- Не сомневаюсь...
Барышева окончательно пришла в хорошее расположение духа, расслабилась, уселась на стуле удобнее, вновь обратилась к своему туалету.
- Пожалуй, вы правы... Я сегодня же сниму с себя эту чертову хламиду. Надо будет заказать в ателье пару приличных вещей. Знаете, сейчас в моде зелёное. Это будет очень идти к моим глазам... Вы не находите?
Панафидин пожал плечами.
- Я думаю, для вас это уже не актуально...
- Почему?!
- Потому что в колонии для пожизненно осужденных не допускается вольная форма одежды. Там у заключенных единообразная роба: «пижама» в неширокую серую полоску...
Барышева замерла с поднятой к волосам рукой.
- Боюсь, я не понимаю...
- Станислава Андреевна, вас вызвали сюда, чтобы предъявить обвинение в убийстве. И я очень надеюсь, что вы окажетесь не только «современной», но и благоразумной. Не отягощайте свою вину бессмысленными запирательствами, мой вам совет.
Барышева ошеломленно молчала. Наконец, приходя в себя, она медленно выпрямилась, вздернула кверху остренький некрасивый подбородок.
- Что вы себе позволяете?! Да как вы смеете говорить подобные вещи матери погибших детей?! Я...
- Знаете, у американцев есть еще одна хорошая традиция - сотрудничать со следствием. Если мы сейчас договоримся, вы вполне можете избежать пожизненного срока.
- Меня отпустят?!! Мне дадут условно или с отсрочкой приговора?!!
Панафидин даже поперхнулся.
- Нет, Станислава Андреевна, конечно же вас «не отпустят». И срок будет очень большим. Но у вас появится надежда хоть когда-нибудь увидеть этот мир не только через решетку...
- Сколько мне дадут?
- Я не судья. Но обманывать не стану - вы получите, скорее всего, не менее двадцати лет.
Барышева уставилась в одну точку, пошевелила губами. По-видимому, она что-то подсчитывала. Потом замерла, оглянулась на оперативников огромными, полными ужаса глазами.
- Но... но... тогда мне будет уже почти шестьдесят лет!
Панафидин промолчал. Барышева завизжала
- Я никогда не соглашусь на подобную сделку!!! Слышите?!! Никогда!!! И вы ничего не сможете доказать!!! У вас ничего против меня нет!!! Ничего!!! Я... я... требую адвоката! Немедленно!!!
- Конечно. Непременно. Мы назначим вам адвоката.
- Мне не нужны ваши адвокаты! Мне нужен мой адвокат! Позвоните ему немедленно!
- Есть проблема...
- Какая?!!
- Адвокаты, кроме назначенных следствием или судом, бесплатно не работают. Кто будет оплачивать услуги вашего юриста?
- Муж.
- Едва ли. После того, что вы совершили, он не станет защищать вас.
- Это шантаж! Я хочу увидеться с ним! Я требую свидания! Я буду добиваться...
- А вот этого я вам как раз и не советую делать.
- !!!
- Вы же адекватный человек, Станислава Андреевна...
Барышева тяжело задышала.
- Вы негодяи! Вы оклеветали меня перед супругом!
- Ну, зачем вы так? Вот показания ваших подельников: братьев Першиных - Константина и Анатолия. Ваши любовники прямо указывают на вас, как на заказчика и организатора убийства детей. Кроме того, ваш супруг уже ознакомился и с видеоматериалами дела.
- Какими видеоматериалами?!
- Где вы занимаетесь развратом с его охранниками. В частности, с тем же Константином Першиным.
- И что?! - Барышева, лихорадочно соображая, заметалась глазами по кабинету. - Он... он... он соблазнил меня! Нет! Он совершил насилие! Да-да, он меня насиловал!!! Он мне угрожал! Он принуждал меня! Я должна немедленно увидеться с мужем и все ему объяснить!
- Хорошо. Наверное, мы так и поступим. Кстати, вы не откажитесь прокомментировать тогда еще и другую запись?..
- Какую?!
- Где вы уговариваете Першина устранить детей, а еще озвучиваете придуманный вами план по дискредитации мужа, подведению его под статью. Першин оказался не таким простачком, как вам хотелось: на свиданиях он записывал на скрытый диктофон все ваши с ним разговоры.
- Это провокация! Это фальшивка!
- Эксперты, наоборот, уверены, что записи подлинные. Кроме того, вы, надо полагать, были тогда так увлечены новым бойфрендом, что совершенно забыли об осторожности, озвучивали такие из собственной жизни подробности, которые Першин при всем желании знать не мог...
- Но это мог знать мой муж! Они вступили в сговор, он ему заплатил, чтобы... чтобы...
- Что бы «что», Станислава Андреевна?..
- . . . . . . . . . . . . . . .
- Хм…
- ?!!
- И неужели это именно он, ваш муж, отправил вас на курорт с вашим любовником?..
- Какой курорт?.. - Барышева побледнела, покрылась некрасивой испариной.
- В Турцию.
- !!!
- Вы тогда, судя по всему, неплохо отдохнули. Потому что это заметила не только наша оперативно-следственная группа...
- ?!!
- Ну как же: великолепный загар, великолепные туалеты... А, может, это вы во Пскове, в спа-салонах, так похорошели? А главное, вовремя - как раз перед похоронами детей... Наверное, это самое подходящее время таскаться по парикмахерским и косметологам, делать маникюр и пирсинги... Вот, к слову, выписка из реестра пассажирских авиаперевозок за тот период. - Панафидин достал из папки два документа. – Это список пассажиров, летевших в Анталию, а другой - список уже возвращавшихся оттуда отдыхающих. Вы попросили мужа, чтобы он купил вам с любовником билеты на соседние места?.. Или это он у вас сам такой догадливый? В общем, «продвинутый»?.. А, может, это уже из современных «американских традиций»? Это у них принято после убийства родных детей кувыркаться с любовниками на крутых пляжах?.. Вы достаточно благоразумная женщина, Барышева, чтобы не понимать в каком положении оказались. Так что примите мой совет о сотрудничестве со следствием.
- Этого не будет. Любой адвокат легко развалит в суде все эти ваши, из пальца высосанные, доводы. В том числе и касающиеся записей, которые делал мой бывший любовник. На всякого рода прослушки и слежки требуются санкции. А они были у этого шута? Нет. Доказательства, добытые незаконным путем, не принимаются судом и в качестве улик и даже не рассматриваются!
- А такие санкции вашему подельнику и не требовались. Так как он «писал» собственные, а не чужие разговоры.
- Но какие у меня были мотивы убивать детей?!! Что вы такое плетёте?! И что делать с моим железным алиби, когда я просто физически не могла этого совершить?! Тогда как у моего супруга, напротив, были и мотив, и возможность!
- Поясните, пожалуйста, следствию этот момент.
- Да все просто. Он почему-то решил, что дети не от него и из ревности решил свести с ними счеты!
- Как интересно...
- Напрасно ехидничаете! Вы даже не представляете, что это за человек! Возможно, вы не в курсе, но он из бывших криминальных авторитетов! Он настоящий бандит!
- Странно...
- Что странно?!
- Почему же тогда этот «бандит» убивает детей, но оставляет живой и невредимой вас, скверную гулящую бабенку, продолжает нежно о вас заботиться?!
- Не смейте меня оскорблять!
- И в мыслях не держал. Просто ищу и не могу найти логики в ваших доводах. Зачем ему непременно нужно было убивать несчастных ребятишек вместо того, чтобы просто с вами расстаться? В случае развода, вы, как уличенная в адюльтере сторона, не получили бы от бывшего супруга даже копейки компенсации. Ему не пришлось бы платить вашим детям и алиментов.
- Что за вздор?!
- Дети-то, действительно, были не его.
- Чушь!
- Вот результаты генетических экспертиз: ни одному погибшему ребенку Барышев не приходится биологическим отцом. И вы это знали. А еще вы были прекрасно осведомлены о том, что у Барышева от любовницы имелись его по-настоящему родные дети. И в случае, если бы обман с вашими бесконечными изменами и чужими детьми открылся, он немедленно оставил бы вас с вашим прижитым неизвестно от кого выводком. Со всеми, разумеется, вытекающими из этого обстоятельства печальными для вас последствиями. Вы оказались бы буквально выброшенной на улицу без всяких средств к существованию. Хм... Ну, разве что былые любовники, отцы ваших детей, стали бы о вас заботиться... И вы решили опередить скорую развязку. Вы придумали, как вам казалось, «гениальный» план...
- Прекратите паясничать! Кто вам поверит?! Я потребую суда присяжных и меня оправдают по всем статьям!
- Я так не думаю. Присяжные - вполне благоразумные люди, а еще они - простые обыватели, которые, так же как и все прочие, ненавидят и боятся серийных убийц. По такого рода преступлениям их вердикт всегда однозначный...
Барышева напряглась.
- О чём вы?!!
- Вот ответ на наш запрос в Псковское РОВД по поводу гибели ваших детей от предыдущего брака. Барышев - это уже третий по счету ваш супруг, не так ли? А первые два погибли при весьма странных обстоятельствах...
- Это были несчастные случаи!
- Нет. Это были умышленные убийства, которые следствию тогда просто не удалось доказать.
- А вы такой умный, что возьметесь за исправление этого «недоразумения» сейчас, через столько лет?!
- Нет, не возьмусь. Для этого есть специально обученные люди. Эксперты-криминалисты. И если двадцать лет назад, когда вы убивали вашего первого мужа, а через пару лет второго и его детей, наука действительно многого не догоняла, то о современных лабораториях и исследованиях этого сказать уже нельзя. По ходатайству суда и прокуратуры будут истребованы материалы по прошлым вашим делам и приобщены к нынешним. Будут заново исследованы все имеющиеся доказательства, проведены дополнительные экспертизы. И это будут уже совершенно другие, другого уровня(!) экспертизы, уверяю вас.
- Чего вы добиваетесь?
- Странный вопрос...
- Хотите денег?
Панафидин улыбнулся.
- А они у вас есть?..
И отчего-то именно этот вопрос, словно ледяным душем, обрушился на подследственную, которая вдруг в одно мгновение оценила, наконец, всю безрадостную безысходность своего положения. Она отшатнулась, побледнела, еще минуту, как незрячая, шарила по столу, по папке с документами и рукам оперативника широко открытыми, с застывшим отчаянием в зрачках, глазами. Она хватала ртом воздух, а потом в изнеможении отвалилась на спинку стула.
- Вы... вы... вы просто загоняете меня в угол...
Панафидин промолчал, дал ей возможность собраться с мыслями. И, странное дело, Барышева как будто оценила это, успокоилась, благодарно всмотрелась в вовсе не злорадное лицо.
- Хорошо. Я всё расскажу. Только вы все равно ничего не поймете...
Она помолчала.
- …Я красивая женщина. А что я видела в жизни? Ничего. Совершенно ничего! Понимаете?! Только этот ужасный быт. Я должна была рожать детей, нянчиться с ними, стирать их сранки, нюхать их какашки. А еще обихаживать мужей, которым очень часто не было до меня никакого дела. А я... я живая! У меня тоже есть сердце, есть желания! Почему с ними никто не хотел считаться?! Вот и этот последний козел приходил домой за полночь, очень часто уже хорошо поддатый и злой. У него, видите ли, проблемы с бизнесом... Да гори он синим пламенем этот бизнес! А ведь мы могли бы жить совершенно по-другому! Я ему предлагала: продай ты, к черту, эту Ивантеевку! Вы даже не представляете, какие этому болвану за нее предлагали деньги! Мы бы сразу стали настоящими миллионерами! Мы могли бы ездить по миру в путешествия, и не только в Турцию или Египет! Мы могли бы как порядочные люди останавливаться даже в самых шикарных, самых престижных, мирового уровня, отелях! Я могла бы блистать в салонах даже миллиардеров, даже на тусовках среди звезд! А меня заперли в четырех стенах вместе с этим орущим сопливым быдлом, заставляли лизать им задницы! А я не хочу… Я их ненавижу! Я выходила замуж ни для того, чтобы себя заживо похоронить! Я думала, что хотя бы этот бандит окажется человеком и оценит меня по достоинству! А что получилось?.. Он вцепился в свой сраный деревенский рынок, возомнил себя «кормильцем человечества», и только и разговоров было, что о разборках с конкурентами, кредиторами и выборах! Этот колхозник полез в политику, стал тратить деньги на свою предвыборную агитацию, раздавать полоумным старухам продовольственные пайки! Я устала, меня тошнило... Мы даже сексом, как следует, не занимались: в последнее время у него просто не было на это сил! Залезет, бывало, на меня и, как кролик, два раза тыкнется между ног своим пестиком, и тут же, глядишь, уже спит… А я хотела настоящих, красивых(!) отношений… Я... я в кино видела! Там герой свою женщину так жадно целует... - Барышева мечтально подкотила глаза, и вдруг заплакала. - А я... Я хочу в Европу... Я хочу в Америку... Я хочу… я хочу... быть свободной... Я не хочу прозябать в этой дыре, ходить по этим страшным грязным вонючим улицам, жить в карикатурном на городских задворках «особняке», где пахнет навозом, соседями и борщем... Я не хочу разводить свиней, варить им в корыте картошку с отрубями, потом смолить их на костре и начинять колбасой их кишки... Мне... мне… все это противно... Ах, вы даже не представляете, как я от этого всего страдаю! Я хочу вырваться отсюда, уехать... Я не могу видеть эти рожи, слышать эту речь... Я хочу туда... в другой мир... Туда, где много солнца, где красиво...
Женщина уткнулась в ладони, тихо с невыразимой болью заплакала. Оперативники мрачно переглянулись. Панафидин нажал кнопку звонка, вызвал конвоира.
(продолжение следует...)
Р. S. кто хочет читать все главы произведения подряд, заходите ко мне в ленту - один клик мышкой в аватарку (женщину в белом кружке)