Элеонора с большим усилием открыла глаза. Первое, что она увидела – это ослепительно белый потолок, который, казалось, заполнил всё пространство. На середине потолка раздражающе мигала длинная люминесцентная лампа, которая вот-вот норовила перегореть. С трудом повернув голову, девушка увидела перед собой лишь голые стены, выкрашенные в унылый бледно-жёлтый цвет и крошечный столик в самом углу комнаты. Местами на стенах краска уже облупилась, и это придавало окружающей обстановке ещё более тоскливый вид. Элеонора почувствовала, как к горлу подкатывает тот самый неприятный комок. Девушка сразу поняла, где она находится. Теперь она пополнила ряды психически нездоровых людей, и всё, что ей остаётся – это беспомощно лежать на скрипучей железной кровати, глотая кучу лекарств под строгим надзором санитаров.
За дверью послышались мужские голоса. Они глухо звучали за толстыми стенами, но девушка всё же смогла уловить некоторые обрывки фраз врача.
– Да, пациентка только пару часов назад пришла в себя, и мы….Приняла большую дозу снотворного…Тяжёлая степень депрессии....Собиралась сброситься с моста, видимо, чтобы наверняка….Пока говорить что-либо рано, ведь…Безусловно, мы делаем всё, что в наших силах…
Дальше Элеонора не слушала. Тяжело вдохнув, она отвернулась к стене. «Даже этого я не смогла сделать так, как следует! Ну почему я такая никчёмная?!» – подумала девушка. Безумно хотелось рыдать, но слёзы, как назло, застряли где-то глубоко внутри и лишь мешали дыханию.
Спустя несколько минут девушка отчётливо услышала торопливые шаги в сторону её палаты. Скорее всего, пришла медсестра, чтобы поставить капельницу. Впрочем, Элеоноре уже было всё равно. Она даже не шелохнулась и продолжила лежать, бесцельно уставившись невидящим взглядом в стену.
– Элеонора, мой друг! – послышался слегка дрожащий мужской голос, который показался героине до боли знакомым. С трудом приподнявшись с кровати, девушка повернула голову в сторону гостя. Внезапно у неё внутри всё словно перевернулось. У кровати стоял, держа в руках большой пакет с продуктами, высокий, слегка полноватый парень.
– Кирилл! Что ты здесь делаешь?! – воскликнула Элеонора растерянно. Она была поражена. С Кириллом, её давним приятелем, они не виделись почти пять лет.
– Скорее, я должен задать тебе такой вопрос, но сейчас, думаю, это ни к чему, – вздохнув, произнёс молодой человек. Он поставил пакет на тот маленький столик в углу, взял стул и сел напротив Элеоноры. В воздухе повисла неловкая пауза. Молодые люди, полностью растерявшись, не знали, о чём говорить. Ведь они и не предполагали, что когда-нибудь встретятся при таких обстоятельствах.
– Как ни странно, твоя бледная кожа сейчас добавляет тебе некой аристократичности! – первым заговорил Кирилл, задорно улыбаясь. Он смотрел на Элеонору, не в силах отвести взгляд. Из-за передозировки снотворным девушка сильно изменилась внешне: ещё больше похудела, отчего черты лица казались более острыми, а кожа была белой, как больничное одеяло, укрывавшее её. Но даже несмотря на нездоровый, измученный вид, Элеонора была для него воплощением неземной красоты и утончённости. Да что и говорить: молодой человек был влюблён в неё ещё с момента их встречи в университете. Элеонора училась на юридическом факультете, а Кирилл – на экономическом. Это весьма удачное знакомство состоялось во время семинара по основам высшей математики, на котором проводилась итоговая работа. Кирилл сидел рядом с Элеонорой, и, видя, что та испытывает затруднения в решении последнего задания, захотел помочь. В математике он был достаточно силён. Конечно же, после семинара ребята продолжили знакомство в парке, расположенном недалеко от университета. Они гуляли до самого вечера, беседуя на самые разные темы. За увлекательными разговорами молодые люди даже не замечали, как бежит время. Так, за все годы учёбы они часто помогали друг другу с домашним заданием: Элеонора помогала Кириллу с английским, а юноша, в свою очередь, подтягивал её в высшей математике.
Внезапно Элеонора подняла свои чудесные голубые глаза на парня, поймав его взгляд на себе. Кирилл заметно смутился и слегка отвернул голову в сторону, поправляя очки. Ещё со студенческих лет за ним наблюдалась эта забавная особенность: парень всегда поправлял свои очки, когда чувствовал себя неловко.
– Подумать только! Мы не виделись уже целых пять лет после того, как выпустились из университета, – задумчиво произнесла Элеонора.
– Но ведь вместе с тем ты меня и не забыла: узнала сразу, как только я вошёл! – добродушно засмеялся молодой человек. Элеонора слабо улыбнулась:
– Забудешь тебя! Ты ведь ничуть не изменился. Разве что очки новые!
Друзья весело засмеялись. Им было всегда легко и комфортно вместе. Удивительно, но Элеонора даже на какое-то время забыла, что с ней произошло накануне. Но, переведя взгляд с Кирилла на свою правую руку, на которой виднелся огромный синяк от капельниц, с грустью вспомнила о своём печальном положении.
– Да, когда-то мы ездили на самые разные студенческие мероприятия, организовывали походы, поэтические вечера…Одним словом, мы ловили момент: наслаждались нашей юностью, свободой, совершенно не думая о завтрашнем дне. А теперь что? – Элеонора с грустной улыбкой кивнула в сторону капельницы, стоящей у её кровати. – Я в психушке. Не знаю, когда меня выпишут. По крайней мере, даже если и выпишут – какой в этом толк? Теперь я пожизненно буду стоять здесь на учёте, а это означает, что у меня уже нет этого заветного завтрашнего дня. Нормальную работу я уже не получу, не говоря уже о восстановлении в прежней должности…Да и кто из людей захочет иметь дело с психически больной?
Вдруг Элеонора почувствовала, как по её щекам потекли слёзы. Девушка была не в силах остановить их, а тщетные попытки сделать это лишь заставляли рыдать ещё сильнее. Видя это, Кирилл замялся. Он не мог подобрать нужных слов, чтобы утешить подругу.
Вместо этого молодой человек придвинулся ближе к беспомощно плачущей Элеоноре и с нежной, словно материнской теплотой обнял её. Девушка не отстранилась, а, наоборот, прильнула ближе. В этот момент ей было необходимо получить хотя бы капельку поддержки от кого-то. Ведь в последнее время ей так этого не хватало!
– Я стала такой слабой и беспомощной, что теперь я сама себе противна, – всхлипнула Элеонора и зарыдала ещё сильнее.
– Ты всегда была сильной, – Кирилл заботливо погладил девушку по волосам. – Просто всё дело в том, что человек не может всё время быть таким. Как бы ни хотелось. В какой-то момент мы начинаем понимать, что устали бороться и готовы сдаться. Но если смысл продолжать есть, то мы должны идти вперёд, как бы ни было трудно. Я ведь и сам через подобное проходил, когда работал в крупной международной компании! Был период, когда у нас с начальством возникли серьёзные разногласия. Я просто не мог смириться с халатным отношением к работе своего нового руководителя. В итоге, он не придумал способа лучше, как меня уволить. Это ведь гораздо проще, правда? Но, тем не менее, сейчас я имею собственный бизнес, стратегия развития которого определяется мной и моим заместителем.
– Это очень здорово! Я рада за тебя, Кирилл! – Элеонора попыталась улыбнуться сквозь слёзы. Она помолчала, а затем, смахнув слезу, сказала:
– Ты прав, Кирилл. Ты абсолютно прав насчёт того, что я слишком долго пыталась быть сильной. Но теперь я устала. И устала не из-за того, что мне приходиться бороться за что-либо. Я просто больше не могу больше терпеть эту пустоту внутри, которая съедает меня. Я не хочу больше чувствовать себя одинокой и непонятой в этом огромном мире! Ведь от меня отвернулись все, даже собственная мать…
По щекам девушки снова покатились слёзы. Но в этот раз она плакала почти беззвучно, как-то устало. Кирилл всё понимал: он отчётливо видел, чувствовал это выражение глубокого одиночества и тоски в глазах Элеоноры, но не знал, как ей помочь. Обнимая сейчас девушку, ему казалось, что это маленькое, словно хрустальное тело уже давно покинула душа. Кириллу стало страшно. Неужели она заслуживает такого трагического конца в этих угнетающих, жутких стенах психдиспансера?
– Молодой человек, время вышло! Вам придётся покинуть палату, так как сейчас больной требуется покой, – неприятный, слегка визгливый голос пожилой медсестры вырвал Кирилла из размышлений и резко вернул к реальности. Парень снова взглянул на обшарпанные стены, местами оклеенное белым скотчем окно, крошечный серый столик в углу.
– Она не больна! Слышите?! Не больна! – разъярённо воскликнул он, резко вскочив со стула. Медсестра испуганно отшатнулась. Кирилл повернулся к Элеоноре. Та сидела на кровати, забившись в самый угол. Сердце молодого человека сжалось. Девушка выглядела такой жалкой и беспомощной! Парень не мог больше на это смотреть. Он поднял свой портфель с пола и поспешно вышел из палаты.