Я не врач, но если бы была им, то прославилась бы тем, что была уволена за самое долгое в мире заполнение анамнеза жизни пациента. А ещё тем, что этим самым пациентом была бы я сама.
Всякий раз, когда очередная безумная, неподвластная логике история случалась в моей жизни, я спрашивала себя "зачем?", но не находила ответа, так что с постановкой диагноза определённо были бы трудности. Но это я понимаю сейчас. Почти десять лет назад я этого не понимала. Я просто жила, не заботясь о том, что будет завтра. Без единого лишнего рубля в кармане, я верила в лучшее и с потрясающе легкомысленным отношением ко времени, пропускала это лучшее, будто песок сквозь пальцы.
* * *
Поезд остановился, с плакучим скрипом колёс заявляя, что дальше везти не намерен. Я кивнула мужику, стоявшему рядом, в ответ на предложение помочь мне с чемоданом и ступила на платформу. В лицо мне тут же ударил поток ледяного питерского воздуха, открыто давая понять, что лето закончилось, хотя календарь и показывал двадцать седьмое августа.
Выйти с вокзала оказалось не так просто, безумный поток людей почти нёс меня, заставляя внутренне сжиматься. Спустя минут десять я всё-таки оказалась на просторе и впервые за долгое время взглянула в глаза самому потрясающему в мире городу... Сердце моё забилось ровнее, когда гордая надпись "Город - герой Ленинград" предстала перед моим взором. Казалось, я могу стоять вот так вечно: сжимая ручку чемодана, ёжась от холода, но здесь - посреди улицы Петербурга, по которой когда-то наверное гулял Пушкин под руку с какой-нибудь дамой, которую бороздили колёсами кареты и в которой жизнь не замирала ни на секунду.
- Зажигалки не будет? - от размышлений меня отвлёк громкий и грубоватый голос, я обернулась. Передо мной стояла девушка примерно моего возраста, облачённая в красную куртку и с безумной гривой кудрей, обрамляющих её худенькое скуластое лицо.
- А? - отозвалась я и тут же мысленно ругая себя за глупость, потому что вопрос её слышала прекрасно.
- Извините, зажигалки не найдётся? - повторила она, делая шаг в мою сторону. - Сигареты купила, а о том, что их нужно поджигать, как-то не подумала.
- Да я не курю.
- Жаль. Ну, извините тогда, - девушка улыбнулась и отвернулась от меня, а в следующую секунду уже пристала к прохожему мимо парню. С ним ей повезло больше, чем со мной, поскольку уже через пару секунд она прикурила и, прикрыв глаза, выпустила в воздух плотный клубок сигаретного дыма. И было в этом зрелище что-то поэтично прекрасное: маленькая, ярко-красная она курила посреди этого гигантского города и, казалось бы, была логичной его частью. Какой-то внутренний чёрт внутри меня сказал "действуй", и в следующую секунду я сделала то, что до сих пор не могу объяснить.
- Угостишь сигаретой?
Девушка повернулась ко мне и изогнула бровь так, будто я только что сморозила какую-то редкостную глупость.
- Ты уже куришь?
- Походу.
- Зажигалки всё ещё нет.
- Дай свою, - я указала взглядом на сигарету. Девушка изогнула бровь ещё раз, ухмыльнулась, но просьбу мою всё-таки выполнила. Я обняла губами фильтр, внезапно почувствовав сладость.
- Первый день в Питере? - поинтересовалась девушка, наблюдая за мной с интересом.
- Переехала вот, хотя была тут раньше.
- Добро пожаловать, получается. Я Кира.
- Лиана.
Кира подняла вверх два пальца в жесте "мир", и в тот момент началась моя история, неотъемлемым компонентом которой стала эта странная кудрявая девушка, попросившая у меня зажигалку.
Не прошло и недели, как мне уже казалось, что я знаю её всю жизнь и подруги ближе у меня никогда не было, хотя мы с ней были абсолютно разными. Влад - мой парень, слушая мои рассказы о ней, даже шуточно, а может и не шуточно, ревновал со словами "что это за странная женская любовь?". Я смеялась в ответ, тогда ещё не понимая, что по-настоящему любить могут именно женщины, только женщины. Так беззаветно может любить мать, дочь, близкая подруга. И так любить умела Кира. Она любила Питер так, что принадлежала ему и, говоря о нём, могла расплакаться. Она любила кофе, что могла выпить разом пол литра, а потом мучиться бессонницей. Она любила говорить, что ненавидит людей, но при этом рассказывала о них столько, что не было сомнений: она их любит и вдохновляется их историями. И она полюбила меня так же быстро, как появилось моё желание начать курить в тот первый день нашего знакомства. Всегда рядом с ней я чувствовала, что меня кто-то очень любит, и всегда знала, что тоже люблю её.
Кира была творческим человеком: она писала стихи, рисовала и иногда с какими-то странными знакомыми пела под гитару на улицах Питера. Вопреки своей натуре работала она в максимально прозаичном салоне красоты администратором и регулярно поливала желчью бестолковых клиенток этого самого салона. Образования у неё не было, поэтому она часто говорила мне "ты умнее меня, вон вышку скоро получать", но я была не согласна. До вышки мне было ещё долгих пять лет, но статус студентки мне нравился. То ли потому, что тогда я ещё верила, что высшее образование открывает в жизни миллионы дорог, то ли это была банальная зона комфорта, в которой мне не нужно было принимать никаких серьёзных решений.
Влад тоже считал, что окончить хороший университет - едва ли не самое главное в жизни. Он был круглым отличником в школе, помогал всему классу с физикой и мог собрать и разобрать мотоцикл. Мне это казалось чем-то непостижимым. И хотя я частенько ревновала его к железкам, на самом деле, я очень ждала того момента, когда он тоже переедет в Питер и будет катать меня по его улицам. На мотоцикл мы копили вместе. И хотя сумма собиралась со скоростью улитки, мне нравилось, что это наше общее дело и общая мечта.
Первые полгода моей жизни в Питере пролетели, как один миг. Я ходила на пары, страдала от количества домашки, встречалась с Кирой, исследовала город и переписывалась с Владом. Литры алкоголя, коллоквиумы, звонки по видеосвязи, танцы на улице - моя жизнь переливалась тысячью оттенков. Я чувствовала себя по-настоящему живой и свободной. По сути своей, так оно и было. Многие вещи я не могла объяснить. Например, куда пропадала Кира раз в несколько недель, исчезая с радаров. На этот вопрос она никогда не отвечала. Ещё я не понимала, зачем метро закрывается в двенадцать часов ночи, ведь мне столько раз нужно было вернуться после этого времени, и я, скрепя сердце, заказывала такси, а потом считала деньги на еду. Странными мне казались мои одногруппники из Питера, у которых Питер не вызывал восторга. Я быстро нарекла их в своих мыслях зажравшимися тварями и решила, что буду обожать этот город хотя бы им назло. Непонятными были мосты, которые разводились по ночам, будто намекая, что всё в этом мире не вечно, даже крепость гранита. В общем, моё сердце было открыто миру, и я беззаветно доверяла ему, хотя он и не доверял мне так же стопроцентно.
Где-то в конце ноября я начала планировать поездку домой. Влад подгонял меня с покупкой билетов, но меня разрывало между тем, как сильно я соскучилась, и идеями Киры, казавшимися мне безумными. Она предложила улететь на праздники в Амстердам и жутко удивилась, когда я сказала, что у меня нет шенгенской визы. В детстве бывала за границей, но в основном на курортах, а Кира любила Европу и знала потайные уголки этого мира, в которые заботливо готова была пригласить меня. Конечно, её идеи меня манили. Однажды я даже решилась поведать об этом Владу, но в ответ встретила бурю негодования.
- Ты сошла с ума или да? Амстердам - это столица наркоты и разврата! Там на завтрак курят траву, а на обед и на ужин что-то ещё хуже. Я просто слов не нахожу, чтобы объяснить тебе, насколько это бредовая идея.
Так случилась наша первая ссора. И тогда я впервые почувствовала толику сомнения в том, что хочу его приезда сюда - в мой новый мир, в котором чему-то обычному уже просто не было места.
продолжение следует..