Смоленцев Иван Иванович (1 сентября 1935 г., д. Бор Сернурского района Марийской АО – 11 февраля 1993 г., с. Косолапово Мари-Турекского района Марий Эл). Кандидат технических наук. Автор 4 поэтических сборников.
* * *
Приглушить можно память, скруглить
В ней углы, как стерпеть непогоду,
Но нельзя память снова сложить,
Просветлить, как на камушках воду.
«Жизнь слагать – бед не знать!» –
Из трубы
Полетит…
Человек замолкает:
Это память встает на дыбы,
Это нам она вызов бросает.
* * *
Манила даль приветным зовом,
Влекла к себе, теснила грудь…
Малыш держал в руке подкову,
Идя в свой первый в жизни путь.
Был мир загадочным и добрым,
А лучик солнца озорным,
То в кромках туч мелькавший бодро,
То льнущий к нивам полевым.
Синела высь. Земной обновой
Цвёл луг под берегом реки.
Малыш держал в руке подкову
И вдаль смотрел из-под руки.
* * *
Был занят луг лишь тем, что цвёл,
А лес лишь тем, что рос.
Меж двух округ, в заботах сёл,
Работал, горбясь, мост.
Чиста, светла, река текла,
Других не зная дел.
И лишь за тем, чтоб быть в веках,
Над полем колос зрел.
Не зная благ земных и сна,
Уж миллионы лет
Среди полей светило дня
Земле дарило свет.
Самим собою без потуг
Был всяк,
Но вместе с тем –
Был лес мостом, покосом луг,
Был колос вся и всем.
Не в дань земле, не солнцу в дар
Цветок улыбку нёс.
И мир и молод был, и стар,
И гениально прост.
Сюжет
Студёный ветер жгуч,
Как спрут,
Прилипчив сон,
Пространство немо.
Труд не вприглядку –
Весь он тут:
Четвёртый час,
Ночная смена.
Свет фар уныл, как боль в плече.
Мотор гремит как жесть на крыше.
Пахать в ночи – что при свече
Вдоль стен ползти в пещерной нише.
Строку к строке сложи в стихи:
Всё при тебе – сюжет и тема,
Есть конь-огонь, жаль, нет сохи.
… Четвёртый час, ночная смена.
Сеятель
Жить без разуменья своего –
Сорным поле будущего сеять.
Но во всём учили жить его,
Хоть учить в сем – глупая затея.
От нужды он в детстве одолел
Столярство, кузнечество –
В двенадцать.
В пахоте и севе разумел.
Плотничал в неполные шестнадцать.
Взрослым стал,
В указчиках один –
Рядом с ним –
И пятый и десятый.
Всё терпел.
Но дожил до седин
И сказал, совсем негромко:
Хватит!
Сразу без помарок подвели
Пункт статьи
Под «вражий пережиток».
Раны и награды не учли.
Всё свершив привычно
Шито-крыто.
Сгинул он,
Как гинули тогда.
Только и сказал слова
Простые:
– Сгубят нас,
Останется беда.
А беда-то вот, она,
Живые.
Миряне
– Авось, – уповали миряне, –
Бог мира в обиду не даст.
Мол, гром если даже и грянет,
То, может, совсем не у нас.
А кто-то за прясло наживы
Упрятав укоры души,
Ни в чём – хоть беда уж кружила –
Не видел ни блуда, ни лжи.
В трудах нерадивость, наветы,
Кабак да беспечность в умах…
Но ждали – пусть кто-нибудь это
Обскажет в библейских словах.
Мор где-то –
Дошла весть,
А следом –
Хлеб вымок, сжёг пастбища зной.
Проснулся мирянин, к соседу
Пошёл:
– Не сойтись бы с бедой!
Точка жизни
Снег, всё снег без начал и конца.
И земля – как в планете планета:
Звёздный шар – над навесом крыльца,
Шар Земли в нём –
Что капелька света.
Тронь струну, как на слух угадай
Эту тишь, эти звёздные залы, –
Млечный путь прозвенит, как трамвай,
Отзовутся галактик причалы.
И замри, чувством в мире лучей
Ощути мира звёздного слитость
С точкой крохотной жизни твоей,
С точкой сути, в снежинке сокрытой.
Рубли
Добыли руду,
Обогатили,
Выплавили,
В станах пропустили.
А попутно уголь шёл рекой,
Строили заводы всей страной.
Сделали машину – дня новей:
Потрудились тысячи людей.
Нет дорог –
Сталь вязнет в колее.
Дни и годы чахнут в маете.
В чём-то нас науки подвели –
В грязь идут железные рубли.
Шахты и заводы день-деньской
Крутят в жизни график холостой.
Потехи
Душа нараспашку – характер:
Рубаха и весь на виду,
На выдумку дерзкую мастер,
Хоть буен в кругу и в бреду.
Во многом уже преуспели,
Разгульность в себе вознося,
Хоть сами при том разумели,
Что правда тут вовсе не вся.
Но слышавший, знамо, потешит,
Сотрёт себя в пыль в кураже.
Толпа подзадорит:
– Вот леший!
Сам дьявол в нём бродит уже.
А он будет круче и круче,
Забыв всё на свете, кружить,
Портки снимет, бросит за тучи,
Чтоб только толпе услужить.
Толпа поутихнет помалу:
– Вот дурень, –
Черту подведёт, –
Да разве же это пристало, –
Разгульностью тешить народ.
Утихнет хмельное веселье.
Потешник уснёт у столба.
… Беда, коль, забыв про похмелье,
Черту переходит толпа.
Лишенец
Шёл урок.
В тишине коридора
Он стоял у открытых дверей.
Было некому высказать горе:
Отлучён – и от книг и друзей.
В школе нет ему места за партой:
Труд отца парню вышел в вину.
А ему уже снилось:
На карте
Видит он все моря,
Всю страну.
В классе пели, даль светлою видя.
Петь со всеми хотелось мальцу.
Но закрылась дверь.
Думой – обидой
Покатилась слеза по лицу.
Дворник – дед –
Сам потом пострадает:
– Не твоя, – скажет, –
Парень, вина:
Человечишкам правда мешает,
Что стоит за отцами –
Страна.
… Много слёз,
Этой горечи бремя
Для страны –
Не соринка в глазу.
Иссуши их, прозревшее время,
Не забудь и про эту слезу.
Эксперимент
Если взять, к примеру, муравья,
Ум его,
Его трудолюбивость –
Много ли построит он жилья
На песке,
Где б жить ему случилось?
Выдать можно курице патент,
Для пригляда ястреба поставить –
Что в итоге даст эксперимент,
Можно без хлопот
Себе
Представить.
Можно…
Только надо ли ростки –
Чтоб росли быстрей –
Тянуть за ушки,
Насыпать искусственно пески,
Страхом угнетать
Инстинкт
Несушки?
Наш язык
Наш язык –
Это хлебное поле
С говорком
Неуёмных ветров,
С первородной
Вкраплённостью воли
В белизну кучевых облаков.
В нём лишь штрих –
Стих – плакат у дороги.
Труд и пот –
Это корни полей.
Плоть зерна
В звучном колосе-слоге
Всех доктрин
Чужеродных
Слышней.
В нём согрет
Землепашца душою
Каждый злак
В час счастливый
Земли.
… В нём нужда
Сиротой-лебедою
В скудный год
Проступает
В пыли.
В нём –
Всё суть,
Но красивость
Без меры
В годы бед,
Сладкопевности марь –
Не язык наш,
А ложь и химера:
В годы бед
Сам он –
Бедный дикарь.
Взгляд
Луч солнца,
Роса
И криница,
И мир весь –
Как нерв лепестка.
Я знаю: есть светлые лица,
Чью живость лепили века.
Есть взгляды, где все наши тайны,
Все думы давно прочтены,
И встречной улыбкой случайной
Разгаданы грёзы и сны.
О всём, что мы мыслим в грядущем,
О том, что у Леты в ларце,
Расскажет нам крохотный лучик
Морщинки на ясном лице.
И сердце и душу встревожит,
Поймёт, успокоит, простит
Тот взгляд, что иначе не может,
Хоть, может быть, сам загрустит.
* * *
Снежная гладь – как одежка с иголочки.
Ветер гуллив – не унять.
Света и снега полям запросёлочным
Не занимать.
Тьму понадвинуло – ночь голубиную
Надо ли полю искать?
Что и куда бы в миру не закинуло –
Полю при доле стоять.
Надо ли зрячее солнцу горячему,
Хлеб в поле пестуя, быть,
Делу не-зря-честву, слову не-я-честву –
Помыслам добрым служить.
С нами ль не спаяно – всё до окраины –
Поле как думе урок:
Тяготы знаемы, те ли охаяны,
Что же заложено впрок?
* * *
У калитки цвень да цвень…
А ведь был обычный день.
Может, был лишь чуть добрей
Взгляд у солнечных лучей.
Может, только чуть да чуть
Поднялась в стекляшке ртуть.
Стали дали чуть светлей.
Веселей запел ручей.
Чуть да чуть – и у окна
Встала красная весна.
Разыгралась у ворот.
Закрутила хоровод.
Ах, плясунья, хороша –
Раскрасавица душа.
Неустанница утех
Хохотушка звонче всех!
… А ведь было только чуть,
Но весне расчищен путь.
Журавлиная даль
Манит вдаль её синее небо,
И она над прудами и льном,
Над лугами и спеющим хлебом,
Журавлиным плывёт косяком.
Этот путь, бесконечный и древний,
Ей завещан природой самой.
Для кого она – просто деревня.
Для кого – компас жизни живой.
Вечный лёт её вдаль – не затея,
А лишь веры в труд праведный знак.
Заскудеет деревня – редеет,
Не сомкнёт крылья-крыши косяк.
Как вожак, окоём затоскует,
Перья-ветры уронит в пруды.
Льны и луг жёстким снегом задует,
Заметёт вековые труды.
Оттого – пусть совсем слабокрыло,
Пусть порою теряясь вдали –
Он летит, как завещано было, –
Чтоб, летя, не отстать от земли.
* * *
Видеть жизнь с одного конца –
Что идти по стопам слепца:
Шёл всё прямо – вперёд, вперёд –
И пришёл…
Но слепец не врёт.
В жизни зримо не видеть цель –
Что глядеть на себя сквозь щель:
Видеть дали, где нет тебя,
Умиляясь и всё любя.
С одного конца, с одного
Не увидеть пути всего.
Чтобы видеть весь жизни путь,
Надо в прошлое заглянуть.
* * *
Трудами жить – не знать беды,
В излом судьбы не пасть.
Не укради трудов,
Труды –
Души живая часть.
Труды Микулы
И Левши
В свои не обрати.
Не оскорби, не рань души –
Трудов не укради.
Колодец
Колодец.
Сонная вода.
И над водой –
Живые блики.
Вокруг колодца провода
Сплелись в клубок,
Как стебли вики.
Страничка жизни.
Часть бытья.
Колодец….
Сруб немного скошен.
Ветха,
Ущербиста бадья.
Но как светла,
Весома ноша.
У ручья
Извечен круг земных забот –
Расти, давать земле дыханье:
Они уже не первый год
Плывут сквозь бездну мирозданья.
Но тополь смят, как сбит во тьму,
И ржавый штык вбит в корень дуба
Как в назидание – кому?
На радость чью, кому на убыль?
Смахнуть, задеть – иной за шик
Сочтёт, лишь душу тронет копоть.
Когда ума превыше штык,
В большой беде и дуб и тополь.
* * *
Всплеск, как вздох, – будто конь, после бега
Белой гривой устало метёт, –
Колыханье пространства и снега,
Словно пуха лебяжьего лёт.
А вокруг ни души и ни звука,
Будто снят мир гремящий с колёс
И заботливо взят на поруки
Тишиной придорожных берёз.
Уж ничто – ни смятенье, ни пошлость
Этот миг не затронут ни в чём:
Миг, что стал в нашей памяти прошлым,
Лишь себе подотчётен во всём.
* * *
Грядущий день
И день вчерашний,
В них бой часов,
Как бой веков,
В них все дела земные наши
На разных полюсах весов.
Сквозь камень века
Среди дорог больших и троп,
Трудов –
Ничто,
Былинка просто,
Мой в жизни первый сжатый сноп
(Мы были одного с ним роста).
Он был забыт давно,
Жила
Совсем другой заботой память,
Жизнь бухала в колокола:
На стройках дня
Твой –
Первый камень!
Глашатай века – стрессов хлам
Миры ломал,
В грудь, в дом ломился
И сноп тот первый по ночам
Мне вновь и вновь
Всё чаще снился.
Он цепь оков забвенья рвал,
Дышал и жил…
И новый колос
Сквозь камень века прорастал,
Как вечных истин здравый голос.
Журавли
Возле леса, за дальним болотом,
От жилья и просёлков вдали,
Опустились, устав от полёта,
На вечерней заре журавли.
Вздрогнул, выпрямясь, куст голубики,
Прошумел что-то гулкое лес –
И гортанным и радостным криком
Глухомань огласилась окрест.
Был тот крик песней крови и зовом,
И наречьем природы самой,
И большим всеобъемлющим словом,
Что в дорогу торопит: «Домой!»
Поднялись, полетели… И былью,
Будто явь в незапамятный год,
Вдруг увидел: взметнув свои крылья,
Я вот так же срываюсь в полёт.
Публикация: "Литера" Литературно-художественный журнал Республики Марий Эл № 2 апрель-июнь 2022 (Главный редактор Сергей Африканович Щеглов)
