То утро, по-питерски сырое и сумрачное, казалось, ничем не отличалось от череды ему подобных. Вовремя проскочив проходную, толпа сотрудников спокойным шагом устремлялась к входу здания НИИ. Но в тот будний день люди отчего-то останавливались, что-то рассматривали и встревоженно переговаривались. Я подошла тоже и увидела пятна крови на пожухшей траве. Уже в следующий миг мы вдруг поняли, что не хватает чего-то знакомого, привычного и нужного. Наши собаки нас не встречали …
Собак было три: Манюня, Джек и Малыш. Манюнька, серенькая дворняжка средней величины, среди хвостатых сторожей считала себя главной. Службу несла исправно. Своих знала, лаяла на чужих, но близко не подходила. Джек, большой, довольно красивый пес, голос подавал редко, был спокойным и выдержанным. Самым младшим, всеобщим любимцем, был пес по кличке Малыш. Его мы сами коллективно и вырастили. Трех щенков Манюньки с помощью волонтеров мы пристроили в область стеречь частные дома, а четвертый милый, упитанный, толстолапый карапуз остался у нас. Собаку стерилизовали, обратившись к программе господдержки. Через год Малыш превратился в красавца светло-бежевого окраса, дружелюбного и ласкового.
В тот же день мы узнали о случившемся. Накануне одна, с позволения сказать, дама шла от соседнего здания лабораторного корпуса к входу в институт. Женщина эта появилась у нас недавно. Числилась инженером, работала, по сути, курьером. Одевалась она, по общему мнению, слишком пестро, бусы в несколько рядов шумно вздрагивали при каждом шаге. Но самым неприятным было ее пристрастие к дешевым духам. Складывалось впечатление, что содержимого очередного флакона хватало максимум на неделю. На мой взгляд, именно резкий запах стал первым звеном трагических событий.
К женщине подбежал Малыш, залаял. Сотрудница завизжала, начала размахивать руками, да еще и попыталась бежать. Те, кто видел эту сцену из окон, бросились на улицу, но пес схватил зубами край плаща и порвал его. Затем несчастную отпаивали валерьянкой. По ее словам, плащ был итальянским и стоил кучу денег. Но дальнейшего не предвидел никто.