Гл.1
Фараон и КолоБог
Конец февраля, год Первый, Монастырь на горе Копанец
- По дороге в Мандалай
Где летучим рыбам рай
Где грозу с раскатом грома
Из-за моря шлет Китай!
Усердно и громко орал Фараон, заглушив снегоход.
- Рановато он вернулся, - буркнул Костич, - похоже, обе вдовушки его выгнали…
Под конец зимы жители Монастыря ночевали по древнему варианту – спали два раза за ночь. Так было проще и удобнее: умаешься за день (а работали усердно и азартно), плотно поужинаешь в сумерках, а в часов семь вечера темнота хоть глаз выколи. Только звезды блистают, если тучами небо не затянуло. Поначалу было придумывали на вечер себе заделье какое-нибудь – Костич любил валенки подшивать, Андрей музыку слушал да на гитаре подыгрывал, тихонечко что-то под нос бормоча да в тетрадочке записывая, а уж потом падали спать.
Фараон, как обосновались, обычно вечером прыгал на снегоход да мотался на Устье к вдовушке-молодухе, с которой закрутил пламенный роман. А поскольку Фараон был мужик очень хозяйственный, то вдовушка благодарила его не только простой и страстно-чистой любовью, но активно снабжала все небольшое население Монастыря всяческим разносолом. Изумительно хрусткая квашенная капуста, огурчики-помидорчики, пироги-шанежки и - что самое главное! - яйца свежеснесенные. Квохтал у вдовушки в курятнике десяток несушек. А так как все привозные куры во время Погибели передохли, то местные куры-петушки, легко выжившие, стали экзотикой. У вдовушки куры неслись и веселились. И десяточек яиц всегда был изрядным подсобьем. Прямо сейчас, например, Андрей замешивал на этих вот яйцах тесто на блины.
С яйцами, кстати, проблема была очень серьезная – не удается без них кулинария. Конечно, артинские мужики, мародерствующие по окрестностям, удачно напоролись на склад, где обнаружили изрядный запас яичного порошка, товара явно не ходового и изрядно залежавшегося. И не скупясь снабдили этим порошком все артинское население. Но домохозяйки жаловались, что все ж не то, сплошной эрзац, и вкусно на этом суррогате не постряпаешь. Поэтому истинные куриные яйца были благостным презентом.
И как на грех именно из-за яиц у Фараона чуть было свальный грех не случился с сопутствующим скандалом, ревностью и мордобоем. А все потому, что вдовушка Маша была не только задорной, но и болтливой. Поэтому очень быстро успела похвастаться своей подруге Ольге, тоже вдовушке – ну, вот так в жизни у них случилось – и даме отважной и веселой. Похвалилась невероятными успехами Фараона на постельном поприще. А зависть – чувство коварнейшее. Тем более, если дама хороша собой, но одинока и оттого грустна.
Вдовая подруга Ольга от всей своей широкой души назавидовалась, а затем долгими скучными зимними вечерами тихо и складно сложила нехитрую интригу. Заметив, что Машка раз в неделю обязательно ездит в соседнее село Пристань к родне, чтоб пообщаться-посплетничать да яиц дефицитных в подарок преподнести, решила Ольга на скорую руку Фараона соблазнить. И, конечно же, соблазнила – Машка уехала, Фараон приехал, а тут и Ольга подсуетилась, к себе пригласила и не только домой, а сразу на диван. Даже выпить-закусить предлагать не стала, сходу завалила мужика. Фараон, конечно, и рад стараться, но тут не вовремя вернувшаяся Машка в хату ворвалась и валенок сняла. Затем этим самым валенком (кстати, Костич его подшивал) отмудохала и Ольгу, и Фараона.
Только вот отмудохала-то отмудохала, но неожиданно так запечалилась, что вскоре с отмудоханной подругой Ольгой уже пила самогон в обнимку за столом, укоряя во всем случившегося коварного изменника Фараона. Фараон после того случая, как в компании взвода мертвецов выпил бидон спирта, от выпивки напрочь зарекся, потому чувствовал себя смущенным и даже в чем-то виноватым. Падшая подруга роняла слезы, игриво поглядывая на изувера-соблазнителя. В итоге вскоре Фараон был вынужден низко пасть на все тот же диван в объятиях оскорбленных дам. Пришлось работать за двоих.
Результатом хитрой вдовушкиной интриги стал здоровенный фингал под правым глазом Фараона, вхлам разбитые губы Ольги (валенок – могучее оружие любви) и покаяние в свальном грехе у Костича. Костич с Андреем, выслушав поутряне исповедь Фараона, ржали как кони, затем взгромоздились на снегоход да и съездили на Устье. Без Фараона, конечно.
Там веселье продолжилось – вдовушки, смущаясь, угостили Костича все тем же самогоном, откормили наваристым борщом, который Ольга приготовила для соблазнения Фараона, да мирно поведали, что решили пользоваться Фараоном поочередно, без похабного свального греха. Потому что Фараона нужно беречь, мужик правильный и полезный, а вдвоем его и заездить можно. Тем и закончилась вдовья интрига.
Вернувшись в Монастырь, полюбовались Фараоном, яростно размахивавшего топором (рубил венцом свое новое творение – роскошный сортир в виде малой часовенки), наложили на него епитимью за блуд и свальный грех – три дня не появляться у вдовушек на Устье.
Фараон взбодрился, сказал, что к тому времени как раз чудовищный фингал сойдет, а он как раз по ночам на перекате налимов половит, давно уж об этом мечтал, но греховные дела обуревали. И на самом деле, за три дня срубил свой невероятный нужник и украсил его каким-то здоровенным техногенным куполом, привезенным с одного из мародерских походов. А по ночам сидел на реке в палатке с фонарем и наловил пару пудов рыбы. Попал на самый ход налима.
После отбытого наказания отправили Фараона на Устье, снарядив с ним мешок рыбы для вдовушек как индульгенцию. После чего «фараоновы ночи» пошли своим чередом. А чего он вернулся этим утром на пару часов пораньше обычного – так об этом он сам расскажет. Фараона за язык тянуть не надо.
Андрей с Костичем очень душевно задружились с Фараоном за три месяца, пока возводили Монастырь. Возводили – это, конечно, громко сказано. Построили его недели за три: команда мужиков-доброхотов с Пристани оперативно прокатилась по вымершим деревням, быстренько разобрала добрые хаты, а потом не менее борзо собрали из привезенного материала изрядный пятистенок да добротный флигель. Крыши, конечно, покрыли незатейливо, на скорую руку – погода уже не позволяла. Окна вставили пластиковые – на более добротные времени не было. Баньку попутно соорудили – а как же без баньки? Мужики трудились дружно и общинно, заметно было, что работают ради отдушины, стараются для дела доброго. И это было понятно – после случившейся напасти любая совместная работа в радость.
В случившихся домах поставили печки-буржуки, сваренные из ядреных толстостенных труб заводскими умельцами. Печки, если вовремя дровишки в них закидывать, давали неимоверный жар. А в пятистенке Фараон собственноручно сложил вполне живописный и колоритный камин. Камин, конечно, больше для уюта и красоты, тепла от него было не особо много. Но живой открытый огонь сердце всегда радует. Оставалась, естественно, отделка, но это уже вопрос времени.
Стены завесили намародеренными коврами, а по мелочи хаты до ума доводили Андрей с Костичем. Собирали мебель, оборудовали кухню да столовую, создали вполне солидный кабинет, установили компьютеры с мониторами, экраны ТВ по стенам водрузили. Фараон соорудил водопровод, дотянув до незамерзающего ключевого ручья Симель шланг с сопутствующей насосной системой. Хорошо утеплил - за зиму водоснабжение не замерзло.
Обустроились вполне удачно. Навес под технику на дворе поставили, даже вполне пристойный сарай под генераторы сколотили. Ну, и дров попутно запасли, вырубив в окоеме сосновые да еловые сухары.
Хлопнула массивная деревянная дверь, шарахнув по хате клубом холода, – морозец-то изрядный, градусов этак за двадцать. Вошел раскрасневшийся Фараон. С ходу спросив:
- Вечером что, мужики с Комарово приезжали? Я сейчас следы посмотрел, с их стороны идут. Что у них стряслось?
- Да вот, привезли к нам гостя, или, быть может, нового монаха. Потом разберемся. Пока спит в комнате, толком с ним даже и не поговорили, слаб очень. Умом слаб. Влили в него стакан самогона да спать уложили. Ребята с Комарова, рассказывают, дня три назад его нашли, продрогшего, откачали-отпоили травками да настойками, в бане отпарили да барсучьим жиром оттерли. Пообщались с ним, решили к нам свести, - ответил Костич.
- Банька – это правильно, я, пока ехал, как раз задумал с утра протопить да днем попариться. Дамы у меня сегодня отличились – у какой-то их подруги именины случились, ну и надрались они обе по этому поводу. Реально до упаду. К полуночи уже отплясывали, как наши марийские ведьмы. Потом притомились. Прикемарили слегка. Отдельно каждую домой отвел да в постель уложил. А новосела-то нашего как хоть зовут, что за человек и откуда?
- Алексеем его зовут, человеком Божьим. А я назвал его КолоБог, - усмехнувшись, ответил Фараону Андрей.
-Колобок? Ну, мог бы его пирогом назвать, или блином, например. Мы что, его сожрать обязаны? – удивился Фараон.
- Не колобок, а КолоБог. Комаровские парни рассказывают, что поехали на трассу волков подкормить, а там стоит этот мужик, голова каким-то платком замотана, перчатки какие-то тоненькие, курточка чуть ли не спортивная. Стоит, в руках дрын какой-то держит, от волков им пытается отмахиваться, что ли. Волки вокруг него ходят, понять ничего не могут, чуть ли не хвостами помахивают, договориться пытаются. А он на них с колом. Ну, ребята волков усмирили, колбасы пакостной ГМОшной им выдали, персонажа этого в шубейку закутали да в Комарово увезли. Там отхаживать начали, а он заговаривается: будто бы у него в руках не кол, а крест был и он крестовый поход с ним совершал. Мужики послушали его да и решили к нам транспортировать. Несуразный он и неудачный, говорят, недотыкомкой его обозвали. Ну, а я, подумал, да решил КолоБогом назвать. Так, похоже, е му лучше подойдет. Чего уж сразу недотыкомкой…
- Усраться можно, - сообщил Фараон. – Вот как раз хочу нужник осмотреть. Есть у меня такое стремление, авось недоработки обнаружу. Хотел сразу, как приехал, освидетельствовать, потому как дам натаскался, но решил для начала полушубок снять – чего в нем кряхтеть-то…
Фараон вышел, споро прихлопнув дверь.
- Вот, знаете, мне бы в туалет, - раздался слабый голос из соседней комнаты. – Живот немного крутит, - сообщил тот, которого Андрей назвал КолоБогом. – Где у вас можно..
- Так, можно на улице, у нас все можно, что не запрещено, - твердо сказал Костич. – Только, добрый человек, обуй вот эти валенки да накинь на себя ватничек. Прохладно сегодня с утра на дворе. И вот керосиновый фонарь возьми, посветишь себе, чтоб не споткнуться.
- Благодартсвую, - сказал КолоБог. Обулся, натянул телогреечку, взял фонарь и настежь открыл дверь. Поняв, что в дом рвется холод, торопливо вышел.
Через пару минут Андрей глянул в окно. Там полыхало пламя.
- Похоже, этот КолоБог фонарь разбил, - пробормотал Андрей и выскочил во двор. За ним ринулся Костич. Посреди двора на коленях стоял КолоБог и неистово крестился на сортирное строения, созданное Фараоном. В метре от него неторопливо полыхал керосин, вытекающий из разбитого фонаря. А из сортира Фараон привычно напевал:
- Не в красном был он в этот час
Он кровью залит был
Когда любимую свою в постели он убил.
Да, красной кровью и вином он руки обагрил…
На уральском утреннем морозце эта поэзия звучала пафосно и сурово.
- Итак, это первая глава романа Артинский ярус-2. Весна. Выставлять главы буду ежедневно. Для тех, кто не читал первую часть романа - пожалуйте в мою ленту. Все есть.
- И спасибо, что подписались на мой канал.