СТИХ ЕВГЕНИЯ БАРАТЫНСКОГО
ОПРАВДАНИЕ
Решительно печальных строк моих
Не хочешь ты ответом удостоить;
Не тронулась ты нежным чувством их
И презрела мне сердце успокоить!
Не оживу я в памяти твоей,
Не вымолю прощенья у жестокой!
Виновен я: я был неверен ей;
Нет жалости к тоске моей глубокой!
Виновен я: я славил жён других...
Так! но когда их слух предубеждённый
Я обольщал игрою струн моих,
К тебе летел я думой умилённой,
Тебя я пел под именами их.
Виновен я: на балах городских,
Среди толпы, весельем оживлённой,
При гуле струн, в безумном вальсе мча
То Делию, то Дафну, то Лилету
И всем троим готовый сгоряча
Произнести по страстному обету;
Касаяся душистых их кудрей
Лицом моим; объемля жадной дланью
Их стройный стан; – так! в памяти моей
Уж не было подруги прежних дней,
И предан был я новому мечтанью!
Но к ним ли я любовию пылал?
Нет, милая! когда в уединеньи
Себя потом я тихо проверял,
Их находя в моём воображеньи,
Тебя одну я в сердце обретал!
Приветливых, послушных без ужимок,
Улыбчивых для шалости младой,
Из-за угла Пафосских пилигримок
Я сторожил вечернею порой;
На миг один их своевольный пленник,
Я только был шалун, а не изменник.
Нет! более надменна, чем нежна,
Ты всё ещё обид своих полна...
Прости ж навек! но знай, что двух виновных,
Не одного, найдутся имена
В стихах моих, в преданиях любовных.
***
МОЯ ПАРОДИЯ
Во множестве талдычу лет и строк
И даже строф, как по тебе страдаю.
Я сам от слов испытываю шок,
Слова мои банальны – это знаю.
Я в череп твой желанием залезть
Горю отнюдь не только попросить
Прощения, а часть мозгов отъесть,
Чтоб мозг твой стал меня боготворить.
Я изменял? Конечно, изменял!
Я жён чужих таскал в родное ложе.
Но мысли о других мадам гонял
Подальше я, сумняшеся ничтоже.
Ведь главное – не телом изменить,
А лишь душой возвышенной и чистой.
Я ж душу в чистоте умел хранить.
И сохранил: и белой, и пушистой.
Душа моя тебе принадлежит.
И что, что жён друзей имел я много?
Друзей, надеюсь, не предупредит
Никто о том, что все они двуроги.
Подруги были все на раз мои.
Ну, на крайняк на пару раз всего-то.
У них я вмиг выигрывал бои,
И понимал, что мне тебя охота!
Я сублимировал, коль нет тебя.
Я представлял ночами романтично,
Как ты, вся в белом, платье теребя
Идёшь ко мне, краснея поэтично.
Но ты не шла ко мне и не идёшь.
И что прикажешь мне при этом делать?
Коль и сегодня мной пренебрежёшь,
Придётся мне вакханку вновь изведать.
Иль в дом к тебе втихую проберусь,
Из тёмного шпионить буду места
И за́ ночь стопудово убежусь,
Что нету для меня иной невесты.
Твои обиды, девушка, пусты.
И не пустыми чтоб они предстали,
Я выйду из укрытия. И ты
Поймёшь, что дамы все детей рожали.