ПЛЯЖ, МЕДУЗЫ И «РАКЕТНАЯ ОПАСНОСТЬ»
«Вщиуххх!» - свистящий рев ракеты в небе заставил вжать голову в плечи. Глаза выхватили на фоне светлых облаков силуэт «Калибра», низко пролетевший прямо над нами.
- На Николаев пошла, - удовлетворенно констатировали стоящие рядом бойцы казачьей бригады «Дон».
Через пять минут глава украинской администрации Николаевской области Виталий Ким в своем Телеграм-канале сообщает последние фронтовые новости: ракеты прошли над городом на север и северо-запад. Еще через пять минут дурниной заорал мобильник с украинской симкой внутри: «Тревога! Ракетная опасность! Всем в укрытие!» - высветилось на экране под звуки, похожие на сирену пожарной машины. И это резко контрастировало с идиллической картиной вокруг.
Море, песчаный пляж с выброшенными на берег лиловыми медузищами, Днепровский лиман, на противоположном берегу которого невооруженным глазом виден кажущийся мирным Очаков...
Я стоял на самой северо-западной точке Кинбурнской косы - заповедника в Николаевской области, который острым «носом» буквально впивается в оборону противника в Черном море. На северо-восток по Херсонскому морскому каналу - Николаев. На запад - Одесса. Перед глазами - Очаков, где дислоцируется 73-й морской центр спецопераций ВСУ, причастный к недавней атаке дронов на Севастополь...
ОБОРОНА И «ЖДУНЫ»
На косу я добрался, проехав практически через все районы Херсонщины, из которых на этой неделе объявлена дополнительная эвакуация. В 15-километровой зоне к востоку от Днепра, от Новой Каховки и практически до моря решено вывозить людей на случай подрыва Каховской плотины. Если войскам Украины удастся ее разрушить, левый берег будет затоплен, а российская группировка на правом - фактически отрезана от большой земли. Чтобы минимизировать потери среди мирного населения и объявлена эвакуация.
Еду вдоль Днепра на юг по этим самым районам. Обстановка на фронте под Херсоном не выглядит простой: местность уже на всякий случай готовят к обороне. Противотанковые валы, траншеи, бетонные бойницы, которые везут бесконечные колонны из Крыма...
Вдоль трассы в некоторых местах замечаю разорванные билборды с пророссийскими плакатами. Это в самом начале, когда «советская власть» только пришла на Херсонщину, агрессивное меньшинство проявляло свой гонор. Из-за их крикливых выходок с показушными митингами казалось, что в регионе приходу России не очень-то рады. Подрывы машин местных чиновников украинскими диверсантами энтузиазма не добавляли. Пророссийски настроенные граждане просто боялись афишировать свою позицию. Однако после того, как с «лидерами протеста» поработали спецслужбы, ситуация переломилась. И терактов стало меньше, и «ждуны» (проукраинская часть населения, ждущая возвращения власти Киева - Ред.) притихли. Хотя последние 8 лет агрессивной украинизации, конечно, дают свои плоды. В абсолютно русском по духу и истории регионе вы вряд ли найдете хоть одну вывеску на русском. При том, что на родном языке (не на мове) здесь говорит подавляющее большинство.
- Мы когда приехали, раздавали тут детям мелки, - вспоминает мой знакомый журналист Роман Сапоньков, работающий и волонтерствующий в регионе все 8 месяцев спецоперации. - Так первое, что они начали рисовать на асфальте - жовто-блакитные прапоры. Это в головы вбито на подсознательном уровне. Как мы в детстве везде рисовали советские звезды.
И вот передо мной маленькая жертва украинизации.
- Мама, мама, лусские приехали, - бежит четырехлетний сорванец к продавщице последнего магазина перед линией фронта.
- А ты что ж, не русский? - спрашиваю нарочито строго.
- Нет пока, - надувает он губы.
- А вот и да, - настаиваю.
Тот смотрит на маму за прилавком, она кивает, пацан протягивает мне маленькую ладошку, жму ее как русский - русскому.
- Моложеное купишь? - хитро щурится паренек.
ТРУДЯГИ ФРОНТА
Рядом закупаются наши провожатые - разведчики казачьей бригады «Дон», которых я впервые встретил еще на Изюмском фронте. Там они штурмовали Великую Камышеваху и несколько месяцев держали один из самых сложных участков фронта. На парнях нет модной снаряги и тактического обвеса на оружии. По таким сразу видно - это не ряженые «ветераны Колчаковских фронтов», а обычные трудяги фронта. Без понтов и лишнего пафоса.
Вместе с ними на пикапе гоним по песчаным дюнам Кинбурнской косы - заповедника и курортной жемчужины в недавнем прошлом. Чем-то он напоминает Крымскую Оленевку. Цивилизации - минимум, зато условий для дикого отдыха - хоть отбавляй. Поговаривают, что сюда до 2014 года даже приезжали российские звезды - присмотреть землю у моря: «Анастасия Стоцкая наведывалась, - говорили мне местные. - И Фил из «Бригады».
С началом освобождения Херсонской области Кинбурнская коса превратилась в арену боев и противостояния с диверсионно-разведывательными группами (ДРГ). Проезжаем мимо разорванного на куски внедорожника.
- При патрулировании наши братья-казаки наехали на мину, машину отбросило на обочину. Пассажир, наш брат, казак, погиб. Водитель в тяжелом состоянии, но он жив, сейчас на реабилитации. После нашли еще две мины, которые были здесь заложены. Хотя по этой дороге мы проезжали много раз. Или это ДРГ сделала закладку, или мины были раньше заложены. Это говорит о том, что здесь обстановка не такая уж радужная, как кажется. Хотя курортная зона. Ухо держать надо востро, - говорит мне начальник службы безопасности «Дона» с позывным «Грут».
ТАМБОВСКИЙ ВОЛК И КАЗАКИ
- Но вообще - это исторически русская земля. Кинбурнская коса - это суворовская память, встречает меня у местного памятника героям Великой Отечественной командир казачьей бригады Александр Кондратьев. - На носу косы, именно на Кинбурне, находятся останки суворовских крепостей. В 1787 году Суворов утопил в море 4000 турок, отражая шеститысячный десант. Мы периодически находим здесь ядра турецких орудий. Но самое интересное, что, начав копать окопы на берегу, мы нашли остатки вооружения времен Великой Отечественной - диски от пулеметов ДП-27, гильзы от ППШ. Аж мурашки по спине. Ты понимаешь, что защищаешь свою землю, как защищали твои отцы, деды, прадеды.
Командир бригады Алексей Кондратьев - личность уникальная. Службу в армии начинал в 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Затем был переведен в ГРУ, служил в 3-й гвардейской бригаде спецназа, в 22-й гвардейской бригаде. Из армии уходил с должности замкомандира 16-й гвардейской бригады спецназа ГРУ и опытом участия в боях в обеих Чеченских кампаниях, в Косово, Грузии, Сирии... Затем 5 лет был главой Тамбова и еще 5 лет - членом Совета Федерации. Работал в ПАСЕ... С началом спецоперации воевал под Харьковском, затем возглавил сводную казачью бригаду, одно из подразделений которой воюет под Донецком, а другое - под Херсонском.
В «Доне», куда я приехал, основная масса бойцов - это уроженцы территорий Всевеликого Войска Донского. А так же потомки казаков, разбросанные по всей стране. Есть и добровольцы-иностранцы -сербы, выходцы из Молдавии, Белоруссии...
- Любой военный конфликт - это столкновение идеологий, мировоззрений, религий, - философствует на прибрежных позициях доброволец из Питера, инженер-строитель Геннадий Смирнов. - Испокон веков вся ересь, которая приходила к нам в Россию, шла с «западенщины». Это чистой воды сатанизм. А фашизм - это составная часть сатанистов. Поэтому и причина, по которой я приехал сюда, из-за которой разразился этот конфликт - не экономическая, она духовная.
У его немолодого сослуживца, в миру - краснодеревщика, мотивация более приземленная.
- У меня одна внучка - в Новочеркасске, другая - в Таганроге, третья - в Ельце. Это все рядом. Вот чтобы к ним не пришли, я здесь и нахожусь.
«ВАЛЯ» И «АРХАНГЕЛ»
Быт у мужиков - спартанский. Землянки, блиндажи, щели для укрытия от артобстрелов. Готовят тут же на костре или газовой горелке. Меню нехитрое - армейское. Макароны, гречка, тушенка... У кого-то среди деревьев запрятана зенитная установка на «Урале»: «Мы ее зовем Валя, потому что валит хорошо», - смеются казаки. У кого-то - «отжатый» у противника танк Т-64 с надписью на стволе «Архангел». Здесь у каждой техники - свое имя.
Вместе с комбригом осматриваем позиции на берегу моря. Я скатываюсь по песку в свежие песчаные капониры, упираясь рукой во что-то острое. Бережно вынимаю из земли поржавевшую советскую каску. В отвалах вылавливаю взглядом покрытые ржой патроны от трехлинейки. Покопавшись, нахожу патрон от пистолета ТТ с маркировкой «1943». Представляю, каково красноармейцам было в 1941-м отступать отсюда. Чтобы в 1943-м вернуться и отбить эту стратегическую косу.
Сегодня она тоже выполняет важную функцию, с одной стороны оттягивая на себя ресурсы противника, с другой - являясь южным аванпостом на левом берегу Днепра. А после атаки дронов на Севастополь отсюда наносились удары по объектам того самого 73-го морского центра украинских Сил спецопераций, которые находятся как в Очакове, так и на рукотворном острове Первомайский перед ним.
- Остров возводился при Советском Союзе, на нем располагалась батарея орудий для прикрытия входа в Бугско-Днепровской лиман, Николаев, Очаков и Херсон, - поясняет Алексей Кондратьев. - Там были судостроительные верфи, пункты базирования Черноморского флота. После развала СССР эти башенные установки демонтировали. На острове стал базироваться украинский центр Сил спецопераций. Боевые пловцы, подготовленные британцами. Очень квалифицированные бойцы, они участвовали в большом количестве операций, имеют очень хороший опыт. Наша задача противодействовать этим парням.
- Протводействуете?
- И еще как, - подмигивает комбриг.
«РАССКАЖИТЕ, ЧТО ЭТО УКРАИНА ВСЕ СОЖГЛА». Последние новости с фронта на Херсонском направлении на 1 ноября 2022
...«Птичка в небе», - хрипит рация. И мы прыгаем по машинам, уезжая с причала, с которого остров и весь Очаков виден, как на ладони. Но и нас видно. В этом районе противник использует беспилотники «Байрактар», но исключительно для разведки, наводя на косу артиллерию. Через пять минут после нашего отъезда в районе причала загрохотали взрывы. Немного запоздало.
Заезжаем в сказочный сосновый лес и петляем песчаными дорогами под прикрытием лапника, чтобы «запутать» следы и не навести «Байрактар» на место расположения пункта управления бригадой. Леса, к сожалению, уцелело не много.
- Вы там как-то доведите, что у нас 12 тысяч гектаров сгорело. И российские войска тут не при чем, а то та сторона разгоняет всякие небылицы, как русские здесь уничтожают заповедник, - подошла ко мне одна из немногих оставшихся местных жительниц. - Тут очень многие были завербованы СБУ (Служба безопасности Украины. - Ред.) и сливали информацию о расположении наших. Вот из-за ударов ВСУ леса и горели. 31 августа из-за обстрела села Покровка загорелось самое большое в Европе орхидное поле (60 гектаров орхидей. - ред.), его тушили силами местных жителей. Села Кинбурнской косы под постоянными обстрелами со стороны того берега Днепро-Бугского лимана. Очаков прямой наводкой бьет, а говорят, что стреляют русские из Голой Пристани. Расскажите, что русские здесь не при чем.
Рассказываю. И еще рассказываю, что «ответка» по Очакову идет практически каждый день. Сам слышал, как ночью на три артиллерийских «прихода», от которых здесь задрожали стены, разразился целый хор «выходов», от которых дом заплясал гопак.
Обстановка на Херсонском направлении по-прежнему остается очень тяжелой - такова реальность последних на сегодня новостей. Объявленная эвакуация в 15-километровой зоне к востоку от Днепра - это, с одной стороны, попытка уберечь мирное население от самого печального сценария. А с другой, - развязать руки военным, которые смогли бы делать свою работу в полную силу. Дать им пространство для маневров без опасения за жизни гражданских.
Впрочем, как показывает опыт эвакуации из Херсона, уезжать с насиженных мест хотят не все. В городе по-прежнему остаются люди, не готовые покинуть зону боевых действий. Хотя об этом здравый смысл уже не говорит, а кричит.