За окном поздняя осень. Унылая картина. В саду безрадостно, грязно, холодно. Ветер с дождем обрывает с деревьев последние листья.
Кошки, сделав свои дела, стремглав несутся домой, прыгают в форточку, только успевай их ловить и мыть им лапки. Фуся не понимает моих негодующих криков, когда запрыгивает грязными лапами на мои колени. Слава подхватывает котейку, несёт к мойке и докладывает, что на каждой лапе у Фунтика было по килограмму чернозёма.
О чернозёме. Вчера пересаживали герани из цветника в горшки. С черноземом и геранями возилась около часа. Как приживутся - не знаю. Опоздали немного. Прихватило заморозком макушки. Пока я обрабатывала растения, муж успел поспать. Все огородные дела завершены, там осталась только капуста. Сейчас у него задача сделать стеллаж для тыкв. Что-то медленно продвигается дело.
А я вчера полдня возилась с историей о поездке в Дивеево. Переживала все заново. Искала в интернете фотографии с видами монастыря, вспоминали детали его посещения вместе со Славой. Он принимает самое активное участие в моем новом увлечении Дзеном. Но, увы... Статья не зашла. Мои любимые читатели помалкивают, а я грущу. Без обратной связи, как рыба на песке. Решила, пока не накроет волной вдохновения, о себе не писать, не выдергивать из собственной судьбы по нитке, как пел Окуджава.
Запрыгнул в форточку Шнурок, отряхнулся, раскидывая миллион брызг, не хуже собаки. Ничего себе вымок! Дождь на улице нешуточный. А Беляш ни за что не пойдет лапки пачкать в такую погоду. Воспользовался открытой Шнурком форточкой (сам он её открывать ещё не научился) и сел, заполнив своей белоснежной персоной весь проем, только черный длинный хвостик свесил внутрь комнаты. Он так гуляет, дышит осенним влажным воздухом, не слезая с форточки.
Слава уехал за молоком, коты разлеглись по диванам и по подстилкам на окнах. В доме тихо. Сейчас допишу и найду себе хороший советский фильм. Я ищу сейчас в Ютубе несмотренные фильмы любимых режиссеров: Мельникова, Прошкина, Досталя, Ростоцкого, Воинова. А можно и порукодельничать, тряхнуть стариной.
Ну вот, не удержалась. Пишу продолжение. Мы приехали из путешествия, когда уже наступила поздняя осень, самое мрачное время года, как и сейчас. Было грустно и в душе: Андрюша где-то там в Питере остался один одинешенек, а мы в Ундорах, и тоже одни. Чтобы отвлечься от этих дум, надо было на что-то переключиться. "Начать рукодельничать что ли?" - подумала я тогда, как и сегодня.
Рукоделия - ещё одна моя слабость. С самого раннего детства руки мои чесались. Начала с кукол, как все девчонки, но это занятие быстро мне надоело. Хотелось сделать что-то серьезное, для себя. Первое мое творение - ночная сорочка из двух старых платьев, своего и Таниного. У одного платья отрезала юбку и пришила к юбке другого. Спали мы в то время в майках. И вот я соорудила себе ночную длинную сорочку на зависть сестрёнке. Потом я пристала к маме с просьбой научить меня вязать. Это было уже в седьмом классе. Пряжи не было, и я распускала старые кофты, связывала нитки. Бока у кофт были отрезные, нитки - короткие, связывать замучишься. С каторжным терпением я распустила два беленьких свитера (нашу с сестрой парадную одежду, когда мы учились в начальных классах) и мамину красную кофту. Вязать я научилась. Варежки и шапочку себе смастерила, каталась в них на коньках. В том же седьмом классе я перешила на себя папины летние китайские брюки и форсила в них летними вечерами. Перешила и старую мамину шубу из норковых лапок. Помню, как сидела в ней в кинозале, куталась в ее мех и чувствовала себя абсолютно счастливой.
Мама, видя мое увлечение, отдала мне серый в полоску штапель, купленный давным-давно на пижаму папе. Материала было много. И я начала шить пижаму Танюше, которая училась на первом курсе. Кофта получилась красивая. С бледно-розовым воротничком, отделанным черной капроновой ленточкой. А вот со штанами вышел облом, они никак не хотели держаться, а в шагу рвались. Перешивать из папиных брюк - одно, а шить из нового материала - другое. А в кофте Танюшка даже в институт ходила(я бы в ней не пошла). Потом с подружкой Тамарой мы шили платья из лоскутов, которые нам давала ее мать, работавшая в ателье. Лоскуты ситца, довольно крупные, к ним в ателье привозили тюками, их обверложивали и отправляли на фабрику, там ими вытирали машины, кажется. Фасоны платьев мы придумывали сами, а потом щеголяли в них.
Увлечений у меня было больше, чем надо. Ни одно из них так и не превратилось во что-то серьезное. Но для себя и своей семьи я могла и связать, и сшить.
Навязала всем: и сыночку джемперов и свитеров, шапки и пончо, и Славе много всего, и папе жилет, и бабушке Римме джемпер, и Танечке пончо, и, конечно, себе. Фото моих творений выкладываю.
Но, вязание - это уже освоенное дело, а мне хотелось чего-то нового. Наткнулась в интернете на статью о резьбе по дереву и загорелась этой идеей. Ещё в диком детстве я любила ножом или другим подручным инструментом повырезать, повыдавливать узоры на дереве. И вот, однажды в Сенгилее, я на деревянной линейке вязальным крючком, нажимая на него со всей силой, пыталась что-то изобразить. Линейка лежала на моей ноге выше колена. Надавив посильнее, я не возвидела, как линейка выскочила из моей руки и упала на пол, а крючок вонзился мне в ногу и закачался, как маятник. Вспомнился громадный шприц, качающийся в ягодице Моргунова, в фильме "Кавказская пленница". Я моментально схватилась за этот крючок, пока не успела напугаться, и выдрала его с треском из ноги, разрывая им мышечные волокна. Но крови не было совсем, и потом не болело нисколько. Повезло.
Чтобы осуществить свою мечту, выписала в интернете набор резцов (японских) и заготовку шкатулки из липы. Резцы пришли раньше, и я начала ими пробовать резать.
Получалось не очень. Но я упорно резала. Резцы был изумительные, острые, удобные. Я выписала ещё набор Татьянковских резцов.
Сталь на них была похуже, зато формы всевозможные.
Пришла шкатулка, и я начала ее украшать резьбой. Фото моих трудов тоже выкладываю. Конечно, до мастерства далеко. Но, я старалась.
Надо бы снова заняться, да времени не хватает.