Я быстро загреб руками рыхлую землю, утрамбовывая комья в глубину ямки под большим замшелым камнем. Заровняв грязными ладонями холмик, прикрыл его отложенным в сторону пластом сухого мха и воткнул пару травинок. Конечно, если присмотреться, то будет заметно, где недавно копали, но беглый взгляд проскочит мимо.
Поднявшись с колен и отряхнув грязь с ладоней, я окинул взглядом дело рук своих. Большой, почти прямоугольный кусок бурого известняка лежал на искусственном поросшем бурьяном холмике. Когда мне было около шести, отец с дядей притащили его откуда-то чуть ли не на руках, с помощью дребезжащей тачки сваренной из моста от мотоцикла Урал. С тех пор камень осел в землю сантиметров на пять-десять. Его неровная бугристая поверхность покрылась грязью, лишайником и мхом. Синевато-бирюзовый лишай укоренился в выбоинах образовывавших на боковой поверхности узор из похожих на письмена зарубок. Их много лет делал зубилом отец. А вот похожее на воронку углубление в плоской как стол поверхности камня, хоть и было начато отцом, уже от части принадлежало моим рукам. Как и много раз до того, в час, когда лунный месяц показывается над древесной стеной лесопосадки, я достал из-за пазухи флягу открутил колпачок и тонкой струйкой вылил содержимое на камень, произнося священную формулу:
- Хайрэ! Хайрэ Элунэ! Хайре Элунэ донатум, миа домине! Хайрэ Элунэ донатум, миа домине, Амен! Хайре Бабилон эст хайре. Эст дазат хайре. Амен!
Сладковато-кислый запах дешевого алкоголя распространился в воздухе и всевозможные жужжащие, свербящие и стрекочущие твари слетелись к образованной возлияниями чашевидной выбоине в алтаре. Мухи, пчелы, осы, травяная мошкара гудящим роем облепили винные берега под молчаливым взглядом пустых глазниц собачьего черепа.
Я приподнял череп и заменил под ним огарок на новую свечу-таблетку. Зажег фитиль и водрузил череп на место. Желтовато серебристый лик Элуны заволокло полупрозрачными перистыми облаками. Словно бы, приняв жертву, она больше не желала видеть убогость своего мелкого служителя. Я улыбнулся ей на прощание и, обмакнув кончики в разлитое вино, коснулся указательным и средним пальцем лба между глаз.
Апрельское солнце оседало на хилых ветвях акаций, тополей и больных паршой одичалых абрикос. Оно уже не грело, но пылало достаточно ярко, чтобы окрасить лик богини в персиковые оттенки. Однако чем ниже падало Солнце, тем выше поднималась Луна, и холоднее становился её свет.
Я поежился и застегнул на молнию толстую кожаную куртку, приготовившись уйти с поляны. От неосторожного движения едва слышно о край алтаря звякнула металлом дубинка, свисавшая на темляке с правой ладони. То была ореховая палка в два пальца толщиной с навинченными на конец тремя толстыми гайками-американками. Я быстро оглянулся по сторонам, не привлек ли звук не желательных гостей, и сняв темляк с ладони спрятал дубинку в левый рукав. В случае чего, я смогу прикрыться рукой от неожиданной неприятности и быстро вытянуть дубинку на изготовку.
Вроде бы поблизости никого. По крайней мере из тех, кто мог бы из жажды вандализма разрушить или изуродовать Алтарь. Или просто ограбить сокрытый под ним тайник. Главное, что поблизости нет мерзостных фамильяров насылаемых сектантами множащихся в последние дни сатанинских культов. Новоиспеченные гуру считают, что сверхъестественные наркотики помогут им раздвинуть границы сознания и увидеть Иных Богов. Большинство из них чокнутые наркоманы. Но есть и те, кто действительно чему-то да научился. Кто нашел способ через наркотики или медитацию получить знания откуда-то из вне. Им может быть известна настоящая ценность того, что сокрыто в тайнике под алтарем. Может быть... Все их опыты с вивисекцией трупов, созданием фамильяров, некромантией и на сотую долю не способны приблизиться к тому сокровищу, способ создания которого нашей семье поведала Богиня. Я почти завершил его. Еще немного и шедевр будет готов. Нужно еще времени, материалов и ритуалов. Еще чуть-чуть сохранить его в тайне от мерзких сектантов.
Я аккуратно двинулся прочь по едва заметной протоптанной собаками тропинке, пока извилистая стежка не вывела меня из массива лесопосадки к высоким мусорно-земляным валам. Откинутые экскаваторными отвалами, пласты глинозема смешанные со всевозможным строительным и бытовым мусором возвышались как крепостные стены, увенчанные старыми гнилыми деревянными крестами, обсыпавшимися траурными венками от коих остался лишь проволочный каркас, и многим-многим иным хламом, сгребаемым перед Пасхой муниципальным экскаватором с грунтовых улиц старого кладбища. Вместо того чтобы вывозить мусор, администрация предпочитала сгребать его к посадке или просто к краю кладбища каждый год прибавляя к толще и высоте мусорных валов метр-другой.
Я приметил в массиве этих укреплений пару узких брешей, где можно было пересечь их не рискуя скатиться с осыпающейся вершины и распороть ногу торчащей арматурой, гвоздями или осколками стеклянных бутылок. Однако протискиваясь в лаз, я заметил движение в грудах мусора, от чего инстинктивно замер и вытянул из рукава дубинку. Сначала мне показалось, что это странная лысая крыса напрочь лишенная шерсти из-за лишая или иной болезни. Но тварь хоть и юркала в грудах хлама, передвигалась совсем не по крысиному. Было в её движениях и манере что-то крабье или паучье. Но таких огромных пауков в наших краях отроду не водилось. И лишь когда существо приблизилось на расстояние вытянутой руки я смог понять что Это, едва не выдав своего укрытия криком брезгливого отвращения. Быстро семеня, как на ножках, пальцами по мусорнику бежала отсеченная человеческая кисть. На месте где должен был быть обрубок кожа и плоть грубыми хирургическими стежками были сформированы в подобие гибкой шейки увенчанной единственным глазом.
Один глаз с трудом определяет расстояние и форму. Я замер, как заяц в траве. Тварь не заметила недвижную фигуру спрятавшуюся в промоине земляного вала. Когда существо пробежало мимо, глаз не смотрел на меня, зато я смотрел на него в оба. И в тот же миг с размаху опустил дубинку. Раздался тошнотворный хлюпающий треск ломаемых костей. Одновременно с ним где-то на кладбище истошно закричал человек. Глаз мерзостной твари начал вертеться на ложноножке, в поисках обидчика, но я тут же придавил его каблуком ботинка, как давят тараканов. Вопль с кладбища повторился и прозвучал где-то ближе. Повезло, что я заметил мерзость раньше чем она меня. Колдун её направлявший вряд ли успел рассмотреть моё лицо или фигуру.
Перевернув носком ботинка тварь я осмотрел её внимательнее. Существо было создано из мертвой плоти, в которой под воздействием некоего вещества, трупное окоченение так и не наступило. Сама по себе кисть ничем не примечательна, кроме уродливой шейки с глазом и нарочито грубых стежков хирургической нити. Я срезал узлы перочинным ножом и дернув за нитку распустил швы. Увиденное удивило меня. Колдун проделал удивительно тонкую работу. У фамильяра было собственное крошечное сердце сформированное из крупного сосуда и мышц, пузырь, который выполнял функцию примитивного легкого и даже мешочек наполненный желчью с кислотой - желудок? Однако органы и ткани связывала инородная структура похожая на тонкие корни проросшие в плоть. И все они тянулись из странного вида семени, похожего на фасоль. Поработав ножом, мне удалось извлечь семечко из трупика и спрятать в карман. Чем бы оно ни было, лучше будет изучить его дома.
Я быстро соскользнул по мусорной насыпи на другую сторону и как можно спокойнее пошел прочь по кладбищенской улочке, как будто забежал по случаю проведать могилки родных к Пасхе.
Буквально через минуту из-за ближайшего поворота на встречу мне высыпала целая шайка псевдо-рокеров. Все сплошь в черных толстовках с капюшонами и кожаных куртках. Не хватало только бумбокс-кассетника изрыгающего гитарные рифы Металлики или Айрон Мейден.
В центре группы двое подростков-акселератов вели под руки стонущего сухопарого мужчину неопределенного возраста. лицо страдальца распухло как после побоев, а левый глаз закрылся заплыв огромным фингалом.
Правой рукой он придерживал у груди левую и вскрикивал каждый раз, когда та дергалась от неосторожного движения.
Я едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться. Пальцы бедолаги конечно целы, но боль он испытывал адову, словно взаправду переломана каждая кость не у фамильяра, а в его собственной руке. Психосоматика, как она есть. Колдун, входя в транс для управления марионеткой, становится слишком чувствителен. В этом их слабость. Если бедолаге сейчас показать куклу-вуду и на его глазах свернуть ей голову, мышцы шеи ведьмака сами дернутся в конвульсивном спазме ломая позвонки и разрывая хрящи. Жаль, что у меня не припасено ни одной для такого случая. Одним грабителем могил стало бы меньше. Глядишь и свита из мелких сектантов разбежалась бы прочь от такого шоу особой уличной магии. В рот мне ноги! Но толстые лбы карточными фокусами не пробить. Тут нужны кулаки, камни и дубины.
Я надеялся проскочить мимо шайки. Но в сражении с фамильяром израсходовал последние крохи удачи. От группы отделился парень и окликнул меня.
- Христос воскресе! – натянув улыбку ответил я и приподнял над головой кепку. Сам едва заметно сунул руку в карман и нащупал заготовленную на крайний случай полую яичную скорлупку. Последний фокус-покус.
«Рокер» оглядел меня с ног до головы. и на его лице проступило такое выражение, будто он увидел невидимое. Только тогда я догадался, что все еще сжимаю в руке дубинку. Фальшивая улыбка против воли сползла с лица. Парень придвинулся ближе и перейдя на шепот спросил:
- Где растет древо? – он выжидательно посмотрел мне в лицо.
Будь я проклят, если знаю отзыв на чертов пароль. Вместо попыток угадать я просто выхватил из кармана яйцо. Нитка продетая в тонкое отверстие скорлупы вырвалась, вытянув за собой сноп искр. В ту же секунду я швырнул яйцо в рокера. Он легко увернулся, но это его не спасло Как и стоявших за его спиной товарищей. С глухим хлопком яичная скорлупа лопнула в вспышке фосфорного пламени, разметав в воздухе облако из молотого перца, горчичного порошка и толченых высохших фекалий. На это яйцо у меня ушло два коробка спичек, с десяток пакетиков перца и горчичного порошка из «семёрочки» и несколько кропотливых вечеров. Бахнуло знатно! Чудом меня самого не накрыло. истошно вопя обидчики терли покрасневшие глаза и носы. Кто-то упал на колени изрыгая на землю завтрак. Но кое-кто успел прикрыть глаза и нос рукой.
Не желая вновь испытывать удачу, я ломанулся прочь со всех ног, перепрыгивая через оградки могил и надгробия как через барьеры на стадионе. За спиной, не отставая ни на миг, стучали оземь сапоги преследователей.
-Хайре Элунэ донатум, миа домине! Госпожа, спаси! Элуне донатум! Элуне донатум! Элуне...
Что-то тяжелое с жужжанием шмеля прилетело сзади и ударило по затылку. Я оставался в сознании, но в глазах резко потемнело. Ослепнув от удара еще пару метров пробежал не разбирая дороги и споткнулся. Что-то острое уткнулось мне в живот, прокололо куртку и вошло в тело.
- Кованная оградка могилы! – догадался я, повиснув на ней. Кто теперь будет оберегать алтарь и защищать могилы деда, отца? Кто защитит от колдунов мой труп? Я выпустил из рук дубинку и испустил дух.
Когда открыл глаза вновь... нет. Не так. Ведь никаких век у меня теперь не было. Когда обрел зрение, я внезапно ощутил как резко и необычно изменилось мое восприятие. Словно смотрю чужими глазами. Словно нахожусь в чужом нечеловеческом теле. Вытолкнув комья рыхлой земли наружу, я смог расцарапать края ямки, сделав лаз шире и отбросив землю прочь. напрягая все силы, схватился за нависающий надо мной шершавый камень. Подтянувшись выбрался наружу из под старого покрытого символами камня на котором лежал собачий череп с мерцающим в глубине пустых глазниц огоньком свечи.
Лик Элуны поднялся высоко в небо и испускал яркий серебристый свет в котором я мог бы даже читать. Подняв к глазам ладонь, я увидел что она состоит из человеческих костей и бальзамированных мышц, покрытых толстым слоем бинтов и влажной глины. Глаза могли смотреть на глину и сквозь глину как человеческие могут видеть стекло, и могут сквозь стекло. Перевернув ладонь тыльной стороной я прочитал единственное слово нацарапанное в глине ритуальным ножом:
«Амет»
Оглянувшись по сторонам я увидел, что лесопосадки вокруг больше нет. И нет уже много лет. Все пространство занимали груды и холмы мусора, словно место было превращено в помойку. Неужели стихийная свалка старого кладбища так разрослась? Сколько лет прошло с моей смерти? И почему заклинание прочитанное перед гибелью лишь сейчас заставило богиню перенести мой дух из лунного царства в сокровище хранимое моей семьей? и... Алтарь! Кто все эти годы оберегал алтарь и приносил жертвы? Кто завершил сокровище? Чей я раб отныне?
- О, Элуна! Неисповедимы твои пути!
Автор: Валет Треф
Источник: https://litclubbs.ru/duel/837-kabal.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.