Вниманию читателя предлагается брошюра философско-политического содержания, в которой автор предлагает оригинальную концепцию врожденной социальной неоднородности человеческой популяции по свойствам эгоизма и неэгоизма (коллективизма, альтруизма и т.п.). На основании этой концепции по-новому рассматривается исторический процесс смены основных типов политэкономических отношений. Главной идеей работы является противопоставление капитализма и социализма как, соответственно, двух основных путей развития мира, когда в обществе одерживают верх либо тенденции эгоизма (капитализм), либо тенденции коллективизма и альтруизма (социализм). Автор убежден, что будущее за социализмом.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Сегодня мы с глубокой печалью понимаем, что распад СССР и мировой системы социализма привели к серьезному концептуальному кризису в теории социализма и коммунизма и утрате коммунистическим движением лидирующего влияния на мировой исторический процесс. Мы слышим, как с нескрываемым торжеством враги СССР объявляют о полнейшей несостоятельности и окончательной гибели идей коммунизма. На этом они выстраивают всевозможные произвольные спекуляции, не утруждаясь исследованием реальных причин, направлений и тенденций развития современного мира. Тем не менее, для всех, кто мечтает о честной, справедливой, не попирающей человеческого достоинства жизни, важно иметь истинное представление о том, что же произошло с нашей страной на рубеже веков, найти верные ответы на вопросы: почему рухнули СССР и мировая система социализма XX века, что происходит в мире сегодня — в XXI веке, есть ли перспектива для дальнейшего развития коммунистических и социалистических идей, какова в действительности историческая роль социализма, исчерпал ли он на самом деле свой потенциал или по-прежнему остается путеводной звездой для всего передового человечества? В самом кратком изложении автор обозначил лишь самые острые вопросы, которые требуют неотложного решения или, по крайней мере, обсуждения.
Наше время, отсчитывая второй десяток XXI века, незаметно для нас открыло ворота новой эпохи, имя которой еще четко не обозначилось. Зато обозначился новый глобальный раскол – новое мировое гражданское противостояние. Уже понятно, что эта эпоха несет для нас совершенно новый взгляд на старые проблемы. Она не только до предела обнажает старые мировые противоречия, не только стирает с политических сфер всякую видимость внешних приличий и радения за общечеловеческие ценности, всякую видимость борьбы за равенство для всех, единую культурную нравственность и более справедливую, приемлемую для всех, демократическую политэкономическую систему, – она по-новому, более глубинно и сущностно проводит новую линию раздела, чреватую жесточайшей политической борьбой и враждой между людьми, народами и государствами.
То, что в эпоху древних цивилизаций проявлялось как антагонизм завоевателей и завоеванных или рабовладельцев и рабов, то, что при феодализме проявлялось как превосходство сеньора над вассалом или помещика над крепостными крестьянами, а также то, что в дальнейшем классики марксизма изучили и назвали классовым антагонизмом капиталистического строя, т.е. противоречием между капиталистами и наемными рабочими, – в сегодняшней реальности приводит к пониманию того, что в основе всех этих политэкономических противоречий лежит универсальное, надисторическое общественное противоречие, принимающее личину любого исторического времени, любого политэкономического строя, ожесточенность и форма которого, тем не менее, зависит от строя и развития его производительных сил... Это противостояние между двумя, столь же древними, как само человечество, тенденциями: эгоизмом и антиэгоизмом, т.е. коллективизмом.
Если вы стремитесь любой ценой добиться собственного индивидуального успеха, влияния, денег и власти над людьми, если вы желаете занять особое, наиболее выгодное имущественное и властное – элитарное положение и при этом стремитесь узаконить такое положение и обеспечить его как правовой, так и силовой защитой со стороны государства, если стремитесь использовать выгоды своего положения вплоть до закрепления отношений паразитизма, – это значит, что вы утверждаете в обществе отношения личного (частного) господства и хотите с помощью государства закрепить свое положение господина. Это в чистом виде эгоизм.
Если же вы, прежде всего, стремитесь к дружбе и добрососедству, если, уважая себя, стремитесь уважать интересы других, если вам важно видеть вокруг себя доброжелательно и дружелюбно настроенных людей, если вам невыносимо видеть чужие страдания, неравенство и несправедливость, если свой собственный успех вам приносит радость и благополучие лишь тогда, когда он служит на пользу всем и не ущемляет социально оправданные интересы других, если закон и силу государства вы намерены направлять для защиты лишь тех индивидуальных интересов, которые служат общей цели, – это значит, что вы утверждаете отношения коллективизма и защищаете их с точки зрения общей пользы и социальной ответственности. Ваша позиция – антиэгоизм, или коллективизм.
Что греха таить, эгоизм и антиэгоизм борются в душе каждого человека. От того, к чему ведет эта борьба, и складывается в итоге наша общественно-политическая позиция. В результате мы видим: одни тяготеют к эгоизму, другие –к коллективизму. Противостояние эгоизма и антиэгоизма пронизывает человеческую жизнь снизу доверху: от самых примитивных бытовых отношений – до самых высших сфер в государственной и мировой политике.
Прогресс человечества неизбежно связан с его консолидацией, которая требует обуздания эгоизма и усиления общественной роли коллективизма. Эгоизмом пронизаны международные отношения. Крайним эгоизмом руководствуются страны-агрессоры, развязывающие войны. Крайний эгоизм лежит в основе деятельности террористических организаций. Крайне эгоистическая государственная власть, так же, как и нацистская – крайне эгоистическая национальная политика, может оборачиваться государственным террором против той или иной части собственного народа, его национального меньшинства или даже большинства.
Понять необходимость консолидации – означает по-новому взглянуть на таталитарность и расширить представление о тоталитарном обществе. Общественно полезный и необходимый тоталитаризм, как политически солидарное состояние общества, нацеленного на решение высоко гуманных и нравственных задач, нельзя отождествлять ни с нацизмом, ни с любой формой фашизма. Тем более, его нельзя путать с проявлениями массового или группового терроризма. Гуманный и нравственный тоталитаризм, как в разумной и справедливой государственной политике, так и жизни народа, солидарного в реализации целей этой политики, является необходимой предпосылкой для дальнейшего существования и успешного развития нашей страны, так же, как и любого другого государства.
Любой политик, добиваясь определенного влияния и положения в аппарате государственной власти, прежде всего, стремится убедить своих сограждан, особенно перед выборами, что он отнюдь не эгоист, т.е. не тот, кто заботится лишь о собственных интересах, а тот, кто готов служить на пользу обществу. Лишь со временем, не без помощи журналистов, данные обещания могут быть опровергнуты или подтверждены реальными результатами. Раскрывая социально-политическую роль эгоистов и коллективистов в обществе, их тяготение к, соответственно, эгоистической (либерально-капиталистической, элитарной) или коллективистской (социалистической) общественной модели, материалы статьи могут помочь гражданину нашей страны выработать более осознанно собственную политическую позицию и не ошибиться в выборе тех политических сил, на которые он возлагает свои надежды.
И.Г. Лаверычева
I. ПРОТИВОСТОЯНИЕ АЛЬТРУИЗМА ЭГОИЗМУ
(АЛЬТРУИЗМ – НРАВСТВЕННЫЙ БАЗИС СОЦИАЛИЗМА)
1. Эгоизм и альтруизм
в основании нравственности и морали
Философы от Сократа до Канта такие свойства человека, как способность к самоограничению (совесть, социальная ответственность, самоконтроль и добродетели), связывали, прежде всего, с разумностью человека. И общественная мораль, определявшая идеалы и нормы нравственности, считалась исключительно продуктом рациональной мысли. Потом, философы-сенсуалисты (Руссо, Шопенгауэр, Кропоткин, В. Соловьев и др.) показали, что на одной рациональности построить мораль невозможно. Для формирования морали, кроме разума, необходима и способность человека к социальному чувству, которое проявляется в доброжелательности, симпатии, сочувствии, сострадании, альтруизме. Но научных знаний для объяснения этого явления тогда не хватало. Чтобы дать морали естественное обоснование, сенсуалисты были вынуждены предполагать, что все люди в одинаковой степени способны к альтруизму и что альтруизм в результате соответствующего воспитания обязательно должен побеждать эгоизм. Данная точка зрения была основой советской идеологии. Среди специалистов гуманитарной сферы она сохраняет свое влияние и сегодня.
Однако, вопреки распространенному мнению о равенстве духовного потенциала людей и о том, что в каждом человеке с одинаковой вероятностью может проявляться как эгоизм, так и противоположное свойство – альтруизм, современные социобиологические данные и, в частности, данные, полученные в нашей психолого-социологической работе, показывают, что в реальности все обстоит гораздо сложнее. На характер поведения людей влияют не только социальное положение, воспитание, образование и навыки соблюдения нравственных норм, но и различная биологическая – врожденная склонность к эгоизму или альтруизму[1].
Современное естествознание располагает достаточно убедительными данными о том, что, люди, обладая различной генетической индивидуальной наследственностью, под влиянием различных, как социально культурных, так и социально биологических условий, формируют два основных нравственно-психологических типа: эгоистов и неэгоистов (альтруистов), причем эгоисты составляют подавляющее большинство[2].
В популяционных исследованиях школьников, учащихся средних профессиональных учебных и студентов вузов мне удалось уточнить численное соотношение эгоистов и альтруистов[3]. Оно оказалось равным 1:15. Кроме того, обнаружилось несколько типов эгоистов, проявляющих различную степень эгоизма: мягкие, умеренные, жесткие (или грубые) и крайне выраженные эгоисты. В общей сложности получилось соотношение, близкое известному в генетике порядку расщепления признаков 1:4:6:4:1, которое свойственно комбинативной системе наследования по двум парам однонаправленных генов. Такой механизм наследования можно наблюдать при гибридизации, т.е. при резком различии матери и отца по двум парам признаков. Он может проявляться у самых разных организмов в природе и, в частности, у человека, например, при наследовании цвета кожи, когда один из родителей черный, а другой – белый. Это значит, что все дети у таких родителей – типичные мулаты (с коричневым цветом кожи), а внуки получаются разные и, как говорят генетики, расщепляются на 5 фенотипических классов. Это: 1) типичные негры (1/16), 2) темные мулаты (4/16), 3) типичные мулаты (6/16), 4) светлые мулаты (4/16) и 5) типичные белые (1/16) [4].
Данные, полученные в нашей работе, дают возможность предполагать, что, вероятнее всего, по признакам альтруизма или эгоизма человеческое общество состоит из людей, имеющих различные наследственные задатки, подчиненные определенной системе доминирования и встречаемости в популяции. Эгоизм связан с проявлением «диких», более сильных (доминантных) генов; а альтруизм – с проявлением «культурных», более слабых (рецессивных) генов, которые проявляются только в отсутствие генов доминантных. Это значит, что все обнаруженные типы (1 тип альтруистов и 4 типа эгоистов), очевидно, встречаются в обществе с определенной частотой:
1) наследственных альтруистов, интуитивно выполняющих все нормы морали, благодаря врожденному социальному чувству – не более 6%;
2) мягких эгоистов, легко поддающихся альтруистическому воспитанию и выполняющих нормы морали – около 25%;
3) умеренных, поддающихся воспитанию и выполняющих основные нормы морали со средним результатом – около 40%;
4) жестких (грубых) эгоистов, с трудом воспринимающих и выполняющих нормы морали – около 25%;
5) крайне выраженные, почти не поддающиеся воспитанию, чистые эгоисты, как и чистые альтруисты, составляют не более 6%[5].
В совокупности же общество оказывается психогенетически неоднородным (гетеротипным), т.е. складывается из нескольких генетически запрограммированных, нравственно-психологических социальных типов людей. Эти результаты исключительно важны для понимания того, при каких закономерных культурно-нравственных изменениях общественного сознания может происходить трансформация и смена общественного строя[6].
Вместе с тем, мы должны понимать, что деление людей на эгоистов и альтруистов относительно. Поведение и внешне, и внутренне ситуативно, т.е. зависит от внешних обстоятельств и внутреннего состояния человека. Несомненно, в поведении каждого человека в отношении свойств эгоизм-альтруизм проявляется естественная двойственность. Ведь человек должен выживать и как отдельный организм (для этого необходим эгоизм), и как член сообщества (для этого необходим альтруизм). И все же сама двойственность проявляется по-разному: в равных условиях у подавляющего большинства людей (составляющего более 90%) явно или скрыто преобладает эгоистическая позиция, в то время как у абсолютного меньшинства (составляющего менее 10%) устойчиво преобладает альтруизм[7].
Но подавляющее большинство людей в любой стране, как правило, возмущает попрание норм социальной справедливости, основанных на принципах сострадательной, т.е. альтруистической морали. И, важно подчеркнуть, что любая культурная мораль в принципе альтруистична, поскольку утверждает этические принципы общежития, осуждая эгоизм, ограничивая индивидуализм, поддерживая коллективизм и призывая к социальной ответственности. На первый взгляд, это может показаться странным, если принять во внимание абсолютное численное превосходство эгоистов над альтруистами. Как же так? Может быть, все учителя, врачи, писатели, религиозные и общественные деятели или социальные работники, которые как правило выражают позицию альтруизма, – альтруисты? Нет, полученные результаты показывают, что настоящих альтруистов в любом социальном слое – не более 6%. Но альтруистическая мораль, как продукт сознания альтруистов, распространяется на все общество и функционирует в обществе не только в интересах альтруистов, но и в интересах эгоистов.
Во-первых, она поддерживает систему выживания человека вообще, укрепляя фундаментальный принцип взаимности: «не желай другому того, чего не желаешь себе, и желай того же, что желаешь себе». Во-вторых, маскируясь под альтруистов, лидирующие эгоисты рассчитывают паразитировать, как на альтруистах, так и на других эгоистах. Именно поэтому эгоисты с готовностью подхватывают альтруистическую идею сострадания и стремятся воспитывать других эгоистов в духе альтруизма. Таким образом, мораль альтруизма получает поддержку большинства, а, значит, может сохраняться и поддерживаться в социуме. Как это происходит?
В отличие от альтруиста, который заботится о других не меньше, а порой и больше, чем о себе, природный эгоист любого типа сосредоточен, прежде всего, на цели собственного выживания. Поэтому в любой ситуации он лучше всего ориентируется и находит оптимальное решение именно с точки зрения собственной пользы. Для эгоиста принципы альтруистической морали сами по себе не важны. Проблемы общества заботят его лишь постольку, поскольку оно является источником его собственного благополучия. И любой, мало-мальски социализированный, умеренный эгоист понимает, что выгоднее всего опираться на большинство и поддерживать мнение большинства. Именно поэтому мнение большинства для эгоиста является ключевым фактором в стратегии его социального мышления и поведения. По этой же причине в обычной обстановке, когда мнение большинства достаточно выражено и защищено, эгоист склонен воспринимать стандартную общественную идею (общепринятую идеологию, стандартное мировоззрение) и соблюдать общественные нормы. Так же он относится и к государственной власти: эгоист будет поддерживать власть лишь до тех пор, пока ей подчиняется большинство, и мгновенно изменит свои взгляды, как только почувствует ее ослабление. Как же удается альтруистическим принципам поведения стать нормой для большинства и сформировать общественную мораль, определяя стандартный образ жизни?
То, что при абсолютном преобладании в обществе эгоистов, общественное сознание, мораль и нравственные ценности альтруистичны – парадоксально. Понятно, что для общества альтруистическая система ценностей полезна, поскольку она способствует сохранению общественной целостности. Однако общество складывается из множества индивидов, имеющих самые разные, зачастую противоположные интересы. Откуда же берется общественный приоритет альтруистической морали?
Процесс формирования морали происходит в 3 этапа:
1-й этап. В условиях генетического разнообразия людей, когда подавляющее большинство (рода, племени, этноса) образуют разные типы эгоистов, прообраз альтруистической морали сначала мог возникнуть в результате индивидуального творчества альтруистов как образ героического самоотверженного поведения. Поступки альтруистов, повлиявшие на спасение и судьбы многих людей, становились содержанием сказаний, песен, мифов и легенд, формируя пантеон героев и сакральных образов, которые прославлялись, сохраняясь в памяти рода и племени как образец для подражания.
2-й этап. С укреплением и расширением рода, с ростом его влияния и связей с другими этническими образованиями, мифологический альтруистический образ подхватывается и распространяется в надэтническом общественном сознании, среди основной массы людей, не только альтруистами, но и эгоистами, и становится популярным, проникая в культуру и нравственность народа, национальности, международной общности, государства.
С одной стороны, и среди эгоистов, и среди альтруистов, альтруистическая мораль имеет общую рациональную предпосылку. Это древнейшее биосоциокультурное основание – представление о справедливости как отношении взаимности. К сожалению, значение принципа взаимности, как для формирования и развития древнейших форм морали, так и для формирования нравственных отношений, включая современные межличностные отношения, до сих пор не всеми осознается и понимается в должной мере. Человечество неустанно накапливало, как результат негативной практики взаимности (вражда, война, мщение, возмездие, наказание), так и ее позитивный опыт (согласие, взаимопомощь, доверие, доброжелательность, благодарность). Практика взаимности способствовала усмирению агрессии, накоплению ненормативного опыта доброжелательности, сочувствия и сострадания, в особенности у мягких и отчасти умеренных эгоистов, хотя она не могла ограничить агрессивного эгоизма у твердых – грубых и крайних эгоистов.
С другой стороны, важно иметь в виду, что эгоисту выгодна альтруистическая мораль, и не потому, что он заботится о всеобщей пользе и стремится к справедливости. Наоборот, убеждая конкурентов-эгоистов быть альтруистичнее, он рассчитывает воспользоваться их альтруизмом, как и положено эгоисту, корыстно. Альтруистический идеал, за который альтруисты платят жизнью, для эгоистов ‑ лишь инструмент манипулирования. Так формируется локальная мораль как фикция для самого манипулятора, рассчитывающего с ее помощью ограничить амбиции конкурентов. Такой тип поведения называют макиавеллизмом. Как показывают исследования этологов, макиавеллизм весьма распространен не только в человеческом обществе, но и среди обезьян.
3-й этап. Благодаря усилиям эгоистов-манипуляторов и вопреки их намерениям обмануть друг друга, локальная мораль распространяется и начинает жить собственной жизнью. В конце концов, она достигает такого авторитета, когда манипулятор, вынужден не только учитывать локальное мнение большинства, но и сам поверить в то, что раньше воспринимал как фикцию. Сначала основным носителем альтруистической морали становится эгоистическое большинство в лице мягких и умеренных эгоистов, наиболее способных среди эгоистов к усвоению культурных норм. Потом, поскольку мнение большинства имеет определенное влияние и на жестких эгоистов, популярный образ становится образцом для подражания повсеместно и трансформируется в стандартную общественную идею, которая в конечном итоге осваивается всеми членами общества. Далее она закрепляется в культуре и передается из поколения в поколение как культурно-нравственная традиция, охватывая общество целиком.
Таким образом, принципы социально ответственного и самоотверженного – альтруистического поведения, выработанные в истории культуры уникальными героическими усилиями альтруистов, рано или поздно, становятся стандартной идеей и мировоззренческой основой всего общества, формируя культурную мораль, обладающую авторитетом не только для альтруистов, но и для эгоистов.
2. Альтруизм и культурная мораль – корень социализма
Приведенное объяснение происхождения альтруистической морали дает нам не только представление о происхождение морали и нравственности, но и понимание того, как в историческом сознании людей вынашивалась, зрела и превращалась в реальность мечта о справедливом обществе – обществе коммунистического социализма, приобретая естественное психологическое основание, политэкономическую жизнеспособность и историческую перспективу. Можно сказать, что настоящий социализм – это высшая форма культурной морали, реализующей принципы альтруизма как самые совершенные принципы справедливости, распространенные на все аспекты человеческой жизни и уровни ее социальной организации.
Необходимость социалистических преобразований становится все более очевидной по мере усложнения современной организации человеческого мира. Проблемы его выживания, зависящие от согласованной и социально ответственной организации систем управления уже невозможно решить с позиций эгоизма. Это все яснее понимают уже не только политики и моралисты, но и представители бизнеса, специалисты экономических и естественных наук. Как подчеркивал Альберт Эйнштейн, «социализм обращён к социально-этической цели» и «цель социализма состоит именно в том, чтобы преодолеть хищническую фазу человеческого развития ради более высокой»[8]. С точки зрения Эйнштейна, именно потому, что «социализм обращён к социально-этической цели» и подобные «цели порождаются людьми с высокими этическими идеалами», экономическая наука капиталистического общества, построенного на принципах эгоизма, «не способна прояснить черты социалистического общества будущего». Более того, он предостерегал: «…Наука… не способна создавать цели. Ещё менее – воспитывать их в человеке. В лучшем случае, наука может предоставить средства к достижению определённых целей. …И, если эти цели не мертворождённые, а обладают жизненной силой, их принимают и осуществляют те массы людей, которые полусознательно определяют медленную эволюцию общества»[9].
Когда противники коммунистической идеи говорят о неестественности и нежизнеспособности социализма, они кардинально ошибаются, хотя и бывают правы, отмечая отдельные недостатки и несовершенства жизни в СССР. На самом деле идеи социализма имеют естественный источник – природных альтруистов, имеющих необходимое количество наследственных задатков – генов альтруизма, которые реализуются в обостренном чувстве социальной справедливости, ответственности, правды и повышенной способности к сочувствию, состраданию, солидарности и взаимопомощи. На первый взгляд, альтруистов слишком мало (как уже говорилось, только 6%). Но в истории развития человечества этой доли вполне хватило, чтобы сформировать и распространить на все общество альтруистическую по своей сути, культурную мораль. Благодаря этой морали, твердое естественное основание социализм получает и в лице эгоистов, правда, только лишь в том случае, если социализм реален и эффективен, т.е. и экономически, и духовно повышает и защищает уровень жизни большинства.
Ключом к пониманию исторической необходимости идеи альтруизма, как сострадания и осуждения причинения страдания, лежащей в основе общественной морали гуманизма и коммунистического социализма, является то, что, если эгоизм для человеческого общества необходим как биологическая основа борьбы за существование и выживание индивидов, наиболее приспособленных к данным условиям существования (индивидуальный естественный отбор и биологическая эволюция вида), то альтруизм необходим как условие выживания и культурно-нравственного прогресса человеческого сообщества в целом (популяционный отбор и геннокультурная коэволюция).
Альтруизм формирует глубинные основы общественного сознания, опираясь на знание и разум всех людей, независимо от того, являются ли они эгоистами или альтруистами. Именно разум способен примирить альтруистов и эгоистов – этих вечных антагонистов, которые стремятся вести человечество к противоположным целям. Воспитанный, социализированный разум усмиряет общественно опасные амбиции эгоистов и освобождает общественно полезную энергию альтруистов, направляя и тех, и других в русло созидательной работы на общее благо. В результате человечество оказывается способным и к научному познанию мира, и к разумному государственному устройству, а в дальнейшем и к гуманному управлению природой и обществом.
Противостояние альтруистов и эгоистов не соответствует простой схеме противостояния добра и зла в каждом человеке. Понятия добра и зла исторически формируются как полярные отношения человека к человеку: жестокие — эгоистические (зло) или сострадательные — альтруистические (добро). Альтруистов очень мало, но они завоевывают общественное внимание. Эгоисты воспринимают мораль альтруистов и «притворяются» альтруистами корысти ради. При этом, будучи большинством, они неосознанно распространяют мораль альтруизма на все общество. В результате, вопреки природному доминированию тенденции эгоизма, в обществе формируется сначала буржуазный гуманизм как общественная идея, так или иначе отраженная в системе общественных ценностей и гражданских институтов, включая государство и право. Затем, благодаря революционной борьбе и разумно организованной коллективной деятельности людей, идеи буржуазного гуманизма развиваются и трансформируются в идеи коммунистического социализма, который становится главным направлением прогрессивного исторического развития общества. Т.о., природной основой социализма и коммунистического гуманизма является генетически запрограммированный альтруизм – врожденное биологическое свойство человека, проявляющееся в способности сострадать и стремиться к разумному, справедливому и гуманному устройству общества с заботой о каждом человеке, уважением его гражданских прав и возложением социально необходимой ответственности.
3. Эгоизм и альтруизм как противоположные
социально-политические тенденции
Особенно велико значение гетерогенности популяции людей по свойствам альтруизм/эгоизм для формирования структуры власти и политических отношений. Причем, в кризисных ситуациях, периодически возникающих в новейшей истории нашей страны, политическая роль эгоизма и альтруизма становится ключевой.
Наследственная гетеротипность людей в проявлении свойств альтруизма и эгоизма придает любой общественной системе свойство «гетеропотенциальности». Это значит, что существование разных психогенетических типов людей с определенным численным соотношением альтруистов и эгоистов позволяет сохранять возможности разнонаправленного развития общества, как в эгоистическом, так и альтруистическом направлении. Однако подавляющее превосходство числа эгоистов над числом альтруистов повышает вероятность перевеса эгоистической, т.е. наименее культурной тенденции общественного развития. Вместе с тем, поступательное историческое движение не может быть случайным. Кроме смены цивилизационных эпох и экономических формаций (рабовладельчество, феодализм, капитализм и коммунизм, или социализм, постсоциализм и посткапитализм) оно включает и другие циклы: цивилизационные, этнокультурные, религиозные, военные, научно-технические, технологические, а также фазы естественной цикличности: начало, юность, расцвет, зрелость, старение и разрушение той или иной социальной системы. В разные периоды, в соответствии с исторической необходимостью, на передний план могут выдвигаться личности с разными генетическими задатками.
Революционное начало, как правило, пролагается героическими усилиями немногих альтруистов, способных жертвовать собой ради высшей идеи. В период юности системы выгоды новых отношений утверждаются с участием передовых, самых образованных и социально востребованных (мягких) эгоистов. В расцвет и зрелость система вступает, когда вокруг ее ценностей объединяется подавляющее большинство, т.е. когда к идеям альтруистов и мягких эгоистов присоединяют свое решающее мнение умеренные эгоисты. Таковы созидательные фазы развития общества.
Жесткие и крайне жесткие эгоисты более всего склонны к нарушению общественного порядка и их обычный удел – криминал, с которым общество в созидательный период своей истории, так или иначе, справляется. Но в эпоху старения общественной системы, особенно, когда она становится на путь войны, жесткие и крайние эгоисты могут выдвигаться на первую роль как агрессоры и завоеватели, сторонники силовой политики и террора. С одной стороны – это жестокие военноначальники и правители-тираны, с другой – брутальные заговорщики, террористы, боевики, организаторы и исполнители военно-политических переворотов и покушений. Это также и колонизаторы-захватчики, жестокие и корыстные первооткрыватели и приобретатели новых земель и новых богатств.
В эпоху старения системы большинство, представленное умеренными эгоистами, утрачивает веру в объединяющую всех государственно-политическую, а затем и нравственную идею, поскольку они теряют свое экономическое основание. Эгоистическое большинство переживает разброд, из главной созидательной силы оно превращается в силу разрушительную. Далее наступает момент разрушения системы, когда гетеротипность людей, в особенности эгоистов, придает центробежный характер всем социальным процессам. Сначала общество теряет экономическое и политическое единство, а затем – и нравственно-культурное. Падение древних государств – например, Египта, Иерусалима, Афин, Карфагена, Рима, Византии, Киевской Руси – вовсе не обязательно связывать с внешними завоеваниями. Падение начиналось изнутри, с потерей политико-экономического единства, и происходило очень быстро, когда распад затрагивал систему нравственности. Именно так развивались события времен Великой Французской революции 1789-99 гг., Октябрьской революции и Гражданской войны в России, фашизма в Германии и, опять же, перестройки в СССР.
Достаточно острая ситуация сохраняется в нашей стране и сегодня. Новая буржуазная мораль, формируемая средствами массовой информации и агрессивной маркетинговой политикой, окончательно разрушает старую советскую систему морали. Главным инструментом разрушения служит либерализм, содержание которого в сущности сводится к аморализму, а также к дискредитации научного образования, научной истины и научного мировоззрения, к отрицанию возможности объективного познания мира и разумного управления обществом. Активно рекламируются колдовство, магия, астрология, усиливают свое влияние разнообразные мистические идеи и вера в сверхъестественное. Противоречие между поддержкой ведущими российскими политиками архаического православного культа, отнюдь не благословляющего науку, и безудержной пропагандой средствами массовой информации аморализма, порнографии и секса с особой силой подтачивает нравственность, ускоряя культурно-нравственную деградацию и «варваризацию» населения. Хотелось бы надеяться, что этот затянувшийся стихийно разрушительный, эгоистический этап нашей истории, берущий начало в 90-х годах, когда-нибудь наконец-то сменится новым созидательным этапом, который немыслим без научного знания и просвещения, нацеленного на культурно-нравственное оздоровление общества.
Что же происходит сейчас? Двойственный характер популяции людей приводит к поляризации политической жизни общества и формированию партий, выражающих интересы бедного большинства или богатого меньшинства. Интересы бедного большинства защищает позиция альтруиста: надо, во что бы то ни стало, накормить голодных, утешить обиженных, вернуть человеческое достоинство угнетенным. Интересы богатого меньшинства выражает позиция эгоистов: бедняки должны быть голодными, иначе они не будут на меня работать, глупыми, чтобы их было легче обманывать, и безнравственными, чтобы ими было проще манипулировать. То есть происходит, в полном соответствии с теорией Маркса, обострение классовых противоречий. Разумеется, сегодня реальность устроена сложнее, и классовые противоречия проявляются по-новому, что само по себе заслуживает отдельного, более подробного рассмотрения. Тем не менее, в спектре политических сил любой страны можно выявить все ту же политическую поляризацию, усиливающую противостояние классов и сословий, в соответствии с основными направлениями развития общественного сознания, проявляющими тенденции эгоизма и альтруизма. Пример: политические партии консерваторов и демократов в США, консерваторов и лейбористов в Англии, Союз правых сил и КПРФ в России.
Властитель-эгоист прежде всего заботится о собственном величии и благополучии собственной власти. Ярчайшие примеры — Ирод, Нерон, Калигула, Борджиа и др. Властитель-альтруист тоже не всегда воспринимается потомками с благодарностью, но очевидна его реформаторская и революционная деятельность, посвященная гражданскому благу. На долю выдающегося политика-альтруиста выпадает тяжелая созидательная борьба, которая требует огромных жертв и страданий. Примеры в истории: Солон, Цезарь, Жанна д-Арк, Ян Гус и др.
По результатам нашей работы, можно предположить, что наследственный монархический клан, включая женщин, может дать монарха-альтруиста с вероятностью не более 1/16. По мужской линии, по которой большей частью наследуется власть, альтруисты встречаются еще реже: не более 1/64. Демократическая государственная власть при полной неопределенности ожиданий имеет столь же малую вероятность появления лидера-альтруиста. Однако, выбор масс не случаен, он всегда политически ориентирован. На него влияют экономическая ситуация в стране, военная специфика исторического момента, а также особенности личности стихийного лидера. В революционную ситуацию, в критический исторический момент, в зависимости от общественной потребности и субъективного фактора, сконцентрированного в персоне, резко возрастает вероятность прихода к власти либо крайне выраженного эгоиста (тиран, деспот, завоеватель), либо выраженного альтруиста (государь-батюшка, народный вождь, защитник и освободитель).
4. Эгоизм и альтруизм в основании разных
политических систем
Для российского гражданина, нашего современника, тяжелее всего решается вопрос: почему советское общество в СССР, поддержав призывы КПСС о совершенствовании системы социализма, оказалось не способным решить эту задачу? Почему перестройка, затеянная лидерами КПСС, привела к формированию бандитского капитализма? Как грустно признают теперь движущие силы революционного процесса 1990‑х годов, представленные утонченно-интеллектуальной научной и артистической интеллигенцией, – они «мечтали о социализме с человеческим лицом», т.е. о более гуманном, альтруистическом строе, а получили звериную морду самого дикого и примитивного (крайне эгоистического) либерального капитализма, который сегодня уже не находит поддержки у подавляющего большинства населения. Сформулированная здесь, теоретическая концепция эгоизма-альтруизма может объяснить, почему это случилось.
Октябрьскую социалистическую революцию в России в 1917 г. совершили в интересах абсолютного большинства населения альтруисты. Ленинская гвардия – это революционеры-мечтатели, которые стремились создать общество социальной справедливости для всех. Концептуальной основой такого общества должны были стать принципы альтруизма и гуманизма, названные впоследствии кодексом строителя коммунизма. Однако капитализм, который большевики-альтруисты мечтали уничтожить как несправедливый, эксплуататорский строй, исторически был образован как строй эгоистов. Для эгоистов идея социализма – это не более чем утопия, которая глубоко противоречит их внутренней природе. Успех альтруистов, построивших советский строй в СССР, был достижением именно альтруистов, т. е. победой меньшинства, хотя она и достигалась в интересах большинства. Но интересы большинства, воплощенные в отвлеченной идее служения общественной пользе (идея альтруистов), через 70 лет после Революции отступили в процессе старения советской общественной системы перед конкретной и понятной большинству идеей индивидуального обогащения (идея эгоистов). Альтруисты же не понимали, что общество в большинстве своем состоит из других людей, не похожих на них самих. Все, что им казалось естественным и единственно возможным, другими, в большинстве своем, воспринималось как фальшивые надуманные лозунги.
Глобальный социальный эксперимент реализации коммунистических принципов и построения социализма в СССР был достаточно успешным, его социально-экономические и научно-технические достижения несомненны. Однако, они привели не к созданию экономической базы коммунизма, на что надеялись стоявшие на позиции альтруизма лидеры советского государства, а к созданию базы капитализации и, в конце концов, к тем самым рыночным отношениям, которые наиболее всего соответствовали интересам эгоистического большинства. По мере накопления общественного богатства к концу 80-х годов, угроза кризиса в СССР нарастала. Сочетание же неблагоприятных внутренних и внешних политических факторов привело не только к критическому состоянию советского строя, но и к его падению со сменой государственности и внедрению нового политического курса, нацеленного на встраивание России в мировую систему капитализма. Но и сегодня противостояние идеологий альтруизма и эгоизма в обществе сохраняется. На чем же оно основано?
Альтруисты – большевики-коммунисты – считали и считают, что выражают волю беднейшего большинства и, стремясь освободить его от власти капитала, утверждают систему социальной справедливости. Но их противники эгоисты называли и называют действия большевиков-коммунистов «красным террором». Альтруисты-революционеры считали и считают, что уничтожают социальную несправедливость, бесправие, невежество, рабство и нищету, и поэтому называли и называют себя самыми настоящими демократами – социал-демократами. Но эгоисты-собственники были убеждены и теперь убеждены, что коммунисты – главные враги демократии, что никаких общественно значимых идей у них нет, что все они сплошь авантюристы и патологические властолюбцы, которым надо только показать свое «я» и «порулить» государством. В лучшем случае, альтруисты-коммунисты воспринимаются эгоистами как сумасшедшие, а коммунистические идеи – как симптом психического заболевания.
Столь глубокое противостояние альтруистов и эгоистов в отношении власти, управления обществом и организации общественного строя можно объяснить лишь их различной генетической основой, что подтверждается полученными данными. На вершине власти альтруистам и эгоистам действительно никогда не понять друг друга, не договориться, не объединить усилий, пока наука не объяснит в полной мере генетическую причину их противостояния как очевидную истину для всех и не подскажет оптимальных решений, приемлемых как для эгоистов, так и альтруистов.
При этом нельзя забывать, что в исторической практике даже успешно усвоенная эгоистами мораль альтруизма могла претерпевать поразительные трансформации, уживаясь с самыми жестокими эгоистическими отношениями и традициями. Свободный гражданский дух древних греков и римлян уживался с грандиозной системой угнетения рабов. Не менее жестокое черное рабство на фоне благочестивой пуританской морали 250 лет (до 1860-х гг.) практиковалось в США. Ярким примером крайне циничной формы фальшивой альтруистической морали, которая служила обману верующих, была церковная мораль Священной римской империи. Эта мораль, с одной стороны, позволяла жестоко пытать и сжигать еретиков и держала в нижайшей покорности бедняков, с другой стороны, разрешала покупать индульгенции богатым и скрывать преступления священнослужителей. Гуманную сущность ислама сводили на нет оправдание рабства, в особенности женского невольничества, и радикальные ортодоксальные положения, питающие самый агрессивный религиозный фанатизм. Никогда не осуждала крепостного рабства и Русская православная церковь.
Лукавая система морали, при которой эгоисты лишь маскируются под альтруистов, подчиняясь мнению большинства, не может иметь надежного основания в обществе, и с ослаблением политической власти покровителей она рано или поздно теряет свое влияние. Так потеряла свое влияние репрессивная система политуправления в СССР, созданная в первой половине 20-го века. Не имела прочной основы и коммунистическая мораль в 60‑е годы, навязанная эгоистам альтруистами, не понимающими генетической природы эгоизма и того, что эгоиста невозможно убедить стать альтруистом без материального подкрепления. Но почему социалистическая идеология, успешно применявшая коммунистическую пропаганду в сталинское время, не смогла сохранить свое влияние и уберечь государство от развала в конце 80-х? Почему эгоисты половину века верили идеям альтруистов, а к концу 80-х отказались их поддерживать?
Дело в том, что спасение каждого в эпоху великих испытаний (революции, войны, голод, разруха, тяготы восстановления) зависит от общественной консолидации. Личный опыт общественной консолидации заставлял в лихую первую половину ХХ века даже самых твердых эгоистов ценить и уважать силу государства, общественные идеи альтруизма и социализм. Такого опыта у поколений 20-40-х годов было более, чем достаточно. Новые же поколения эгоистов, рожденных в мирные 50‑60 годы, такого опыта не имели. Опыт военных поколений, передаваемый новым поколениям СССР исключительно информационными средствами, а не на практике социальной борьбы, уже не оказывал на молодых эгоистов (всем обеспеченных и не заинтересованных в социальном единстве) серьезного влияния. Именно такие – «ожлобленные», самодовольные и беспринципные эгоисты, равнодушные к общественным интересам, наводнившие систему советской власти в последнее двадцатилетие – и привели к разрушению коммунистической идеологии и распаду СССР. Корыстные управленцы, которые до поры умело маскировались под альтруистов, демонстрируя показную убежденность и верность принципам коммунистического социализма, на гребне кризиса 80-х годов с удивительной легкостью переориентировались на развал СССР и капиталистическую «перестройку». В результате великое государство мгновенно потеряло и свою экономическую мощь, и мировое влияние, и культурное благополучие. А общество моментально скатилось к примитивным бандитско-рыночным отношениям, запустившим процессы нравственной деградации и варваризации населения.
Крайне выраженный эгоист – это естественный, природный, агрессивный и грубый – дикий тип человека. Гены эгоизма неизбежно корректируются в процессе воспитания и социализации, но, так или иначе, они берут верх и проявляются в склонности к эгоизму у подавляющего большинства людей. Гены альтруизма слабее и у большинства людей находятся в скрытом виде, лишь сохраняя потенциал будущего появления на свет относительно редкой альтруистической личности. Если не брать в расчет генетически чистых альтруистов, составляющих только 6%, у которых нет генов эгоизма, а также крайних, генетически чистых эгоистов, которых тоже только 6% и у которых нет генов альтруизма, – основная масса людей – это, обычно, успешно социализированные эгоисты, в меру лояльные к требованиям альтруистической морали, которые на первый взгляд ничем не отличаются от альтруистов. Именно они в первую очередь зависят от цивилизационно-культурного развития и состояния общества. Если для природного генетического альтруиста альтруизм является врожденным, постоянным и неотъемлемым – безусловным качеством его натуры, то для цивилизованного, воспитанного и окультуренного эгоиста альтруизм является только внушенным и рационально воспринятым (благодаря воспитанию) знанием, умением и привычкой выполнять социальные нормы, т.е. временным, поверхностным и условным качеством. Очевидно, численное превосходство и корыстное лукавство эгоистов, как и прекраснодушная слепота альтруистов, объясняют ту легкость и необычайную скорость, с которой может скатываться к состоянию дикости любое культурное общество с развитой системой морали в кризисные периоды своей истории.
Надо признать, что подлинная демократия до сих пор не имела устойчивого применения в истории человеческого общества, поскольку ни наследственные формы передачи власти, ни публичные выборы, ни стихийно возникающие диктатуры не обеспечивали прихода во власть действительно сострадательных и социально-ответственных людей – альтруистов. Скорее, наоборот, у власти оказывались наиболее выраженные эгоисты. И это кажется странным. Ведь никто и никогда не доверит дирижировать оркестром человеку, лишенному музыкального слуха. Но почему же, формируя органы власти, общество не руководствуется пониманием того, что в свободных демократических выборах руководства страной ничто не должно мешать избранию альтруистов? Альтруисты – прирожденные государственники. Им генетически не по нутру жизнь «для себя», и только они способны управлять действительно на благо общества. Однако, чтобы не повторять исторических ошибок руководителей СССР, как и многих революционных демократов, социалистов и коммунистов в истории, они должны ясно понимать, что общество гетерогенно, что большинство – это люди-эгоисты, которые не могут полностью переродиться и стать альтруистами, и что устройство общества не должно слишком резко противоречить природе эгоистов. Абсолютный приоритет социалистических принципов и ценностей жизни («все для человека и во имя человека») должен сочетаться с определенными, контролируемыми государством, экономическими возможностями: относительно свободной эгодеятельности, относительно свободной конкуренции и относительно свободной финансовой самостоятельности, обеспечивая достойный уровень существования каждому. Государственный контроль, ограничивая роль бюрократии, кроме обычных методов служебной деятельности, должен как можно шире использовать методы инициативного общественного и индивидуального контроля, а также профессиональной, персонально ответственной экспертизы. При этом система воспитания должна по-прежнему неустанно и еще более настойчиво корректировать поступки эгоистического большинства, прививая нормы альтруистической морали. Внутренняя политика государства, нацеленная на создание более эффективной не только экономической, но и культурно-нравственной среды, должна способствовать развитию и соответствующей идеологии. Только тогда стабильная и эффективная общественная система на прочном фундаменте социалистического гуманизма может стать реальностью.
II. ИДЕИ СОЦИАЛИЗМА ВНОВЬ АКТУАЛЬНЫ
1. Противостояние идей капитализма и социализма
Сегодня сторонники буржуазного либерализма и западных ценностей сплошь и рядом выносят обвинительные приговоры советской истории, говоря о несостоятельности марксизма и социализма. Как хотелось бы им отменить, запретить, изъять идеи социализма из общественного обсуждения! Но истинная наука не «отменяет» выдающихся теорий и идей и не «закрывает» имена великих мыслителей. Они потому и получают мировое признание, что никогда не теряют своего значения. И трудовая теория стоимости, и классическая немецкая философия, и утопический социализм, порожденный извечной мечтой о более справедливом обществе, так же, как и построенные на их основе политэкономическая теория, материалистическая диалектика и теория коммунистического социализма Маркса и Энгельса, учение Ленина о государстве и хищном капиталистическом империализме – давно получили мировое признание, подтверждены историческим опытом развития человечества и уже не могут быть отменены. Но их можно и нужно развивать с учетом нового опыта и новых исторических реалий. Сегодня признают и либеральные философы, что «социально-антропологическим источником марксизма является гуманистический протест против порабощения и угнетения человеческой личности безликой силой капитала»[10], что «диалектичность мышления и восприятия мира ставит В.И. Ленина в один ряд с такими гениальными диалектиками, как Гераклит и Сократ, Кузанский и Бёме, Гегель, Маркс и Энгельс»[11]. Однако, ничто так не убеждает нас в правоте идей социализма, как ухудшение политэкономической ситуации в России, которую мы все переживаем сегодня – ровно, как и сто лет назад.
Основная критика марксизма направлена на положения о приоритетности материального перед духовным, социального перед индивидуальным и общества или класса перед личностью, а также о диктатуре пролетариата на начальном этапе становления социализма. Именно эти пункты, которые рассматриваются как нарушающие необходимые права и свободы граждан, берутся за основу обвинений марксизма в недемократичности и антигуманизме. Но, как известно, приоритетность материального признается многими мыслителями и в капиталистическом мире. Причем, спор между идеалистами и материалистами (что первично: материя или дух?) длится не одно тысячелетие и носит отнюдь не политический, а гносеологический характер, т.е. относится к области философии о закономерностях самого процесса познания. Идеалисты в политике лишь тогда имели бы право отвергать материализм, если бы, наконец, одержали убедительную победу в гносеологическом споре. Однако спор продолжается поныне, а историческая практика показывает: чем больше знаний о мире приобретается людьми, тем больший вес приобретает материалистическая точка зрения, подкрепляемая достижениями научно-технического прогресса.
Современный марксизм – диалектическое учение, которое ни в коем случае не отрицает ни значения материального, ни значения идеального мотива в теории и практике коммунистического движения. Добиваясь более справедливого устройства общества, социалисты рассчитывают на более достойную жизнь для каждого члена общества – как в материальном, так и интеллектуальном или морально-этическом, т.е. духовном плане. Дух и материя в человеке неразрывно связаны между собой. Первичность материального означает лишь то, что более простые материальные явления жизни, не проявляющие идеальных свойств (не обладающие сознанием, мышлением, речью) в историческом развитии предшествуют более сложным явлениям, обладающим идеальными свойствами. Так, низшие формы жизни предшествовали в эволюции – высшим, а новорожденный ребенок не обладает тем сознанием, которым обладает школьник или, тем более, взрослый человек. Первичность материального можно понимать и как то, что любое материальное явление может существовать независимо от нашего сознания и наших идей, при том, что наше сознание или наши идеи не существуют независимо от материальных носителей (нашего тела, мозга, бумажной или электронной страницы и т.п.). И говоря в 1859 г. «...не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»[12], К. Маркс подразумевал, что для нормального развития и существования человека как мыслящего, духовного существа необходимо, прежде всего, чтобы были созданы нормальные материально-экономические условия: достаточное питание, жизненное пространство, одежда, жилище и т.п. Лишь когда человек экономически относительно обеспечен и свободен, когда возможно удовлетворение его нормальных и естественных потребностей – лишь тогда он способен успешно развивать свой интеллект, воспринимать культурно-нравственные идеи, социализироваться и нормально функционировать как член человеческого сообщества.
Разный взгляд на свободу человека приводит к принципиально различному пониманию гуманизма. Современный элитарно-эгоистический – буржуазно-либеральный гуманизм настаивает на приоритетности индивидуального перед социальным и личности перед обществом. Социалистический гуманизм считает в равной степени обязательной для каждого человека (независимо от его социального положения, имущества, образования, пола, национальности, идеологических и религиозных воззрений) культурно-нравственную и правовую ответственность перед обществом.
Буржуазно-либеральный гуманизм, в своем противостоянии общедемократическому и социально ответственному социалистическому гуманизму, требует для человека некой абстрактной свободы: свободы от общества, государства, социальных обязательств, требований морали и, вообще, от каких бы то ни было ограничений. Ответственность перед обществом при социализме крайние либералы считают репрессивной, а его демократический политический строй, соответствующий воле беднейшего большинства, называют тоталитаризмом, который не отличают от германского фашизма. Соответственно, они полностью отрицают и гуманную сущность социализма.
По существу, это две кардинально различающиеся точки зрения на общечеловеческое понимание добра и зла. Именно они являются определяющими в формировании двух различных менталитетов и, соответственно, в выборе двух различных путей цивилизационного развития человечества[13] с формированием двух типов политических отношений: капитализма (человек важнее общества: свобода индивидуального эгоизма берет верх над социальными ограничениями) и социализма (общество важнее человека – при мобилизационном военном социализме, человек и общество равноправны – при гармоничном гуманистическом социализме, паритет индивидуальной свободы и социальной ответственности).
2. Эгоизм – корень капитализма.
Капитализм – господство самых бессовестных
Точка зрения, утверждающая приоритет индивида перед обществом, берет начало в ренессансных истоках далекого хищного прошлого капиталистической эпохи – в абсолютной власти королей и жестокой храбрости джентльменов удачи, грабительских и захватнических войнах, беспощадном колониальном рабстве, торжестве законов силы и наживы над законами чести и культурной морали – в мире, который, казалось, не знал никаких ограничений, никакой справедливости и полностью зависел от воли случая и амбиций индивида.
Принцип жизни развивающегося капитализма (утверждающий приоритет индивидуальной свободы – перед общественной необходимостью и частной собственности – перед любыми иными отношениями) дает начало ожесточенной конкуренции и накоплению частного капитала. Конечно, при этом достигается и небывалая интенсификация производства, которая увеличивает общественное богатство и уровень потребления. Однако, при этом вместе с экономическими успехами, растет и неравенство. Ключевой посыл «все на продажу!», отсутствие нравственных ограничений и пренебрежение к человеческому достоинству становятся главными социальными тенденциями эпохи расцвета капитализма, которые неизбежно ставят преграды дальнейшему культурно-нравственному развитию человечества и демонстрируют полную несовместимость с принципами подлинного демократического гуманизма и справедливости.
Современная теория коммунизма и социализма не может не принимать во внимание, что со времен Маркса, Энгельса и Ленина уровень информационной научно-технологической оснащенности, как и возможности общественно-государственного и корпоративного регулирования политэкономических отношений, неизмеримо вырос во всем мире. Современные российские философы-социалисты (М.Ф. Антонов, А.А. Вассерман, А.А. Зиновьев, С.Г. Кара-Мурза и др.) показывают, что современный капитализм – это уже не тот хаотический, предельно эгоистический, пиратский капитализм ХVII-XIXвеков, когда за прибыль и место под солнцем каждый боролся со всеми любыми средствами. Сегодня в наиболее богатых и развитых странах конкуренция носит упорядоченный характер, а процессы производства тщательно планируются и подчиняются корпоративной организации, в той или иной мере, подпадающей под общественный и государственный контроль. В этом нельзя не видеть определенную степень сходства с механизмами государственного регулирования в СССР, т.е. как бы определенную степень «советизации» современных капиталистических экономических отношений. Более того, высокого уровня жизни с предоставлением социальных льгот и компенсаций социально незащищенным слоям населения достигли именно те страны, в которых капиталистическая экономика существенно дополнена механизмами государственного социального регулирования. Недаром современный капитализм называют постиндустриальным корпоративным капитализмом, или посткапитализмом.
М.Ф. Антонов, полагая, что иного пути, кроме обновленно социалистического, у России сегодня нет, подчеркивает: «…Главное заключается в том, что в XX веке… на место ведущих капиталистических и социалистических государств пришли государства корпоративные и тоталитарные… В ряде стран Запада в социалистических партиях произошёл раскол, возникли группы, впоследствии преобразовавшиеся в …партии сторонников социализма, но противников коммунизма. Там, где таким партиям удалось прийти к власти, были существенно ограничены права и привилегии буржуазии и открыты более широкие возможности для улучшения жизни трудящихся… Возникли государства нового типа – уже не капиталистические, но ещё не социалистические, которые получили название корпоративных. …Высшим этапом развития корпоративного государства стало государство тоталитарное.»[14]
Тем не менее, и сегодня капиталистическая элита по-прежнему присваивает себе не только средства производства, но и политическую власть, чтобы любым путем сохранять свое классовое господство. С помощью законодательства, военной силы, религии и СМИ, обслуживающих продажное искусство и идеологию эгоизма, она подчиняет, подавляет и даже разрушает традиционную – базовую социальную структуру, чтобы успешно паразитировать на разобщенных элементах «атомизированного» общества – людях наемного труда – тех, кто оказался менее успешен в капиталистическом соревновании. Ни о каком равенстве исходных позиций не может быть и речи. Рынки и сферы влияния давно поделены и жестко разграничены. Провозглашаемые на словах свобода деятельности, гражданские права, равенство и демократия, по мере укрепления капиталистических отношений, превращаются в фикцию.
Население современной системы посткапитализма находится под прессом мощнейшего идеологического оболванивания и корыстного обмана со стороны власть имущих, обрекающих подавляющее большинство на утробно-потребительское рабство, культ денег, дефицит человечности, душевное одиночество, постоянную дезинформацию, неестественно уродливые межличностные отношения, искаженно-ограниченное представление о мире и, в конечном итоге, на культурную и нравственную деградацию. Т.о. капиталистический принцип эгоизма как главная движущая сила развития общества сегодня все более ясно обнажает свою антигуманную сущность и политическую бесперспективность.
Однако самая хищная и бесчеловечная экспансия мирового капитала нацелена во вне – на другие страны, которые обладают богатыми ресурсами и стремятся к независимости. Сначала мировой капитал искусно создает для этих стран экономические трудности, используя в качестве рычага экономического подавления кредитную финансовую политику. Такие организации, как Международный валютный фонд, Всемирный банк, Международные финансовые центры и офшоры, частные фонды, типа Фонда Сороса, затягивают экономику кредитуемых стран в долговую кабалу, приводящую их к полному разорению. Затем, если страны не поддаются внешнему диктату, применяются всевозможные санкции, вплоть до полной экономической блокады. Именно такую политику экономического удушения Запад проводит и в отношении России[15]. Самое тяжелое и вредное материальное производство капиталисты уже давно переместили с территорий наиболее благополучных стран в страны с низким уровнем жизни населения, где сохраняется возможность высокой эксплуатации труда. Т.о. при всем своем лоске либерально-демократического благополучия страны «золотого миллиарда» продолжают и сегодня существовать за счет хищнической эксплуатации труда и ресурсов других народов.
Гуманизм, как и жизнь человека, изначально противоречив. С одной стороны – это человеческое естество, энергия плоти, буйство инстинктов, свобода самовыражения, доведенная до предела острота конкурентных отношений и максимальная реализация личностного потенциала. С другой стороны, гуманизм – это великие достижения и вершины человеческого духа, бесконечное стремление к совершенству, подчиненное нравственным идеалам, наука, культура и прогрессивное развитие социальных отношений, требующее от каждого человека социальной ответственности, которая невозможна без нормативной определенности и разумных ограничений. В борьбе этих двух начал – индивидуального естества и социальной культуры, соответствующих тенденциям эгоизма и альтруизма – человечество до сих пор, хотя и с трудом, упорно преодолевало все тяготы исторического бытия и стремительно поднималось по ступеням все более сложной, как общественной, так и личностной организации. Но наше время преподносит новые испытания. Оно бросает вызов гуманизму человеческих отношений, отрицая саму культурную социальность человека и, тем самым, подрывая гуманизм в его природной основе.
Наивно думать, что современная рыночная экономика развивается стихийно в условиях равно конкурентной борьбы и снабжает общество только тем, что людям действительно необходимо. Эпоха такого капитализма, если и была когда-то, давно прошла. Сегодня его процветанию служат не только прагматические, но по-настоящему дьявольские – манипуляторские и паразитарные идеи. Уже более 100 лет в западном мире успешно развивается и реализуется концепция агрессивного маркетинга. Ее цель – создание наиболее эффективного рынка, приносящего наибольшую прибыль не за счет удовлетворения естественных потребностей человека, созданных самой природой (для эры капитализма это пройденный этап), а за счет искажения природы человека – создания и удовлетворения новых, искусственных потребностей, формируемых специально для экспансии рынка. И сегодня это уже не просто теория одной из отраслей экономической науки, а эффективно работающая программа деструктивного развития человека, приносящая ее творцам реальную прибыль.
Казалось бы, новые научно-технические достижения призваны защищать человека от любых угроз и обеспечивать более надежное существование. Однако, вместе с информационно-технической революцией и новыми технологиями, обеспечивающими высокую комфортность жизни и эффективное социальное управление, мы видим стремительно прогрессирующую деструктивность человека и перспективу всеобщей варваризации человечества. Передовые экономисты самых богатых западных стран давно предвидели угрозу исчерпания природных ресурсов вследствие их чрезмерного хищнического потребления (доклады Римского клуба 1972-74 гг.).[16] С течением времени эту угрозу стали рассматривать не только в экономическом, но и цивилизационном плане, приходя к еще более мрачным выводам: «В ближайшей перспективе следует ожидать наступления периода постцивилизационного варварства, когда насилие будет основным средством поддержать …порядок внутри общества. Важнейшим стимулом к применению насилия будет жажда ресурсов».[17] Ключевое же понимание причины надвигающейся катастрофы приходит к нам только сегодня, по мере того, как становится все более очевидной паразитическая маркетинговая стратегия капитализма. Хищные, агрессивные геополитические интересы мирового капитала запускают глобальный процесс расчеловечивания, который неизбежно ведет к формированию примитивного искусственного человека с неестественно гипертрофированными инстинктивными потребностями и редуцированным мышлением, неспособным контролировать потребности и воспринимать общественно необходимые нравственные идеи. Данная тенденция, несущая тотальную угрозу разрушения человека, проявляется повсюду.
Мы видим, как агрессивная маркетинговая политика вторгается в частную и общественную жизнь и с помощью назойливой рекламы манипулирует сознанием людей. Добиваясь духовной деградации человека ради гипертрофированного животного потребления, она деформирует его психику и разрушает механизмы самоконтроля в интересах продаж. Рекламные включения, разрывающие естественную последовательность поступления информации внутри интернет- и телепередач, воздействуют самым негативным образом на психику еще не сложившейся личности человека. У детей и подростков формируется раздробленное сознание с когнитивными и психологическими отклонениями, затрудняющими мышление. У взрослых раздробленное сознание проявляется как неспособность освоить системное знание, выработать общую мировоззренческую картину мира, уйти от внушаемых рынком образцов поведения и самостоятельно критически мыслить.
Особенно опасно хищная маркетинговая политика вторгается в интимную жизнь человека, подтачивая культурную нравственность сексуальных отношений. Не случайно сексуальные символы используются маркетологами повсеместно. В процессе формирования и развития генетически нормального и социализированного, т.е. порядочного и социально ответственного человека, культурная традиция сексуальных и репродуктивно-родовых ограничений играет решающую роль (как ключ к замку) для социальных ограничений вообще. Именно поэтому сексуальность стала главным объектом и инструментом разрушительных воздействий капиталистического рынка на сознание и самоконтроль человека.
Намеренно преувеличивая проблему недостаточной индивидуальной и социальной свободы человека в современном мире, идеологи буржуазного либерализма, якобы защищая принципы гуманизма, особенно настойчиво требуют личностного раскрепощения, как освобождения от любых авторитетов, норм и правил, влияния семьи, церкви и т.н. «государственной тоталитарности». Таким же образом они предлагают решать и вопросы воспитания молодежи, содействуя распространению наркотиков и маргинальных молодежных субкультур, пропагандируя антикультуру и одичание. В общественное сознание активно внедряется т.н. толерантность, которая поощряет и пропагандирует половую распущенность и половые извращения. Одобрение произвольной смены пола, гомосексуализма, лесбиянства и других неестественных сексуальных отношений, включая уголовно наказуемую педерастию, сегодня считается едва ли не главным достижением буржуазного либерализма и индикатором верности его принципам.
Оборотная сторона медали этой антисемейной свободы – ювенальная юстиция, допускающая произвольные административно-репрессивные вмешательства в дела семьи и насильственное изъятие детей, по сути являющееся их узаконенным воровством. При этом элитарно-олигархическая финансовая система политэкономического управления утверждает неограниченную власть денег. Культ денег и принцип «все покупается», финансовое богатство как мерило успеха, имущественное расслоение и формирование денежной элиты, покупающей лживых и безнравственных политиков, готовых ради денег на все – это замкнутый круг дегуманизации общества. Он неизбежно ведет к упадку, формируя безнравственное общество и безнравственного человека.
Сегодня рыночная экспансия западного мира по существу нацелена на создание среды, моделирующей человека новой формации, который будет начисто лишен не только национальной и родовой культуры, но и нравственной основы социальных отношений. Такой, по сути искусственный, человек-монстр станет самым удобным материалом для развития в обществе паразитических отношений и предельной реализации а) хищной маркетинговой политики (женщины и дети -- идеальные покупатели и потребители), б) политики завоеваний новых территорий с целью расширения рынка, в особенности рынка ресурсов (мужчины – идеальные солдаты), и в) политики разрушения корневых культур и нравственных систем, имеющих родовую основу (молодежь – идеальные разрушители и ниспровергатели культурной морали). Понятие совести и сострадания исчезнет. Новый человек посткапиталистического мира будет воплощением даже не дикого, а неестественно гипертрофированного эгоизма. Интеллектуальное развитие и созидательный потенциал его будут очень ограничены и полностью подчинены необходимости организации системы паразитирования – за счет имущественного неравенства, за счет рабского, неоколониального труда других народов, за счет военных действий и грабежей на чужих территориях, за счет продажи и потребления ресурсов, полученных преступным путем.
Глобальная угроза расчеловечивания еще недостаточно осознается, хотя результаты моделирования героя западного мира – искусственно ограниченного человека, идеального потребителя и разрушителя – уже налицо. Эти новые герои – жаждущие власти и больших денег, возбудители «цветочных», «оранжевых» и майданных революций в бывших советских республиках. Это и вдохновители т.н. арабской весны 2011 г., раскачавших волну проамериканских выступлений, спровоцировавших перевороты в Тунисе, Египте, Йемене, гражданские войны – в Ливии и Сирии; массовые волнения – в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане и др. странах Африки и Азии. Это ньюсмейкеры, вбрасывающие лживую, провокационную информацию в мировой интернет. Это украинские майданные националисты – кровожадные политические безумцы и фашиствующие каратели, убивающие бомбами и разрухой мирных жителей Донбасса. Это арабские головорезы, доведенные американской выучкой до последней стадии дикости и предательства интересов своего народа, устраивающие массовые показательные казни, разоряющие и обрекающие на кошмарное бегство население собственных стран. Это лжеверующие боевики ДАИШ, маскирующие свой звериный террор сурами ислама, торгующие добычей от разбоев и грабежей: нефтью, культурно-историческими ценностями, людьми и даже их органами.
Таким образом, мы видим, опасность зреет внутри самой системы капитализма: которая направляет человека к исключительно эгоистической цели неограниченного потребления и паразитического господства, от чего неминуемо произойдет одичание людей и их искусственный видовой регресс. Перед этой угрозой бледнеют и уходят на второй план все предшествующие трудности мирового прогресса. И степень опасности данного курса, к которому подталкивают сторонники «западных ценностей» и нас, жителей России, слишком велика, чтобы бояться ее переоценки.
3. Хищная сущность капиталистического глобализма
С распадом СССР и мировой системы социализма прогрессивные глобальные движения (за объединение всех народов и государств в единую общечеловеческую семью на базе демократических общечеловеческих ценностей и принципов социализма, усиления роли международных организаций и открытости границ между государствами) утрачивают свои прогрессивные позиции. В геополитике берут верх тенденции насилия и господства, хищные коммерческие интересы и тоталитарно антигуманные (агрессивные и деструктивные) маркетинговые технологии. Новые военные технологии и современные средства коммуникации сделали возможным создание глобальных систем управления. Поставленные на службу хищному мировому капиталу и подчиненные цели завоевания им мирового господства, они создают реальную угрозу создания системы хищного капиталистического глобализма для всего человечества.
Сегодня мировая политика глобализма исходит от наиболее развитых капиталистических стран, преимущественно, США. Стремясь к мировому господству, они не только используют влияние корпоративного капитала, опутывая мир сетями наднациональной финансовой зависимости, но и прибегают к открытому силовому давлению, провоцируя локальные войны и захват территорий с помощью террористов. Хищная политика глобализма по существу стремится лишить людей их национальной идентичности. И поскольку такое возможно лишь за счет жестокого подавления одного народа – другим, хищный глобализм неизбежно служит возрождению фашизма и нацизма в планетарном масштабе.
Политика хищного глобализма противоречит основным принципам международного права, выработанным после Второй мировой войны и принятым в Организации Объединенных Наций в период подъема национально-освободительных движений, экономической поддержки развивающихся стран и торжества объединительных антифашистских идей. Главные из этих принципов: 1) принцип самостоятельности и равенства всех наций и народов, 2) принцип приоритетности их права на политическое самоопределение, 3) принцип политического суверенитета и незыблемости государственных границ как гарантии от внешних посягательств и 4) принцип мирного сосуществования государств и народов.
Сегодня политика глобализма имеет не прогрессивное, а регрессивное значение, поскольку нарушает принципы мирного сосуществования, предает интересы народной демократии и направлена против интересов развивающихся стран, в частности, России. Результат политики глобализма – создание исключительно паразитической, элитарно-планетарной капиталистической системы, которая стремится разрушить традиционные национальные и многонациональные государства, завладеть их ресурсами и господствовать на всей Земле с помощью финансового, информационного и силового давления.
Как уже отмечалось, последствия этой бесчеловечной хищнической политики видны повсеместно: бомбежки, военная интервенция, разжигание войн и разгул терроризма в странах северной Африки и Востока; грозящая перерасти в мировую войну, война в Сирии; реставрация фашизма и гражданская война на Украине; Американо-Европейская холодная война и санкции против России; международная эскалация вооружений; внутренняя и внешняя западная политика, нацеленная на уничтожение национально-культурной и даже гендерной идентичности, традиционно-культурных и семейно-нравственных ценностей.
Мировая информационная война. Особую тревогу вызывает порожденная капиталистическим глобализмом мировая информационная война. Понятно, что во все времена ожесточенные международные столкновения грешили взаимными обвинениями и провокациями с использованием откровенно ложных сведений. Однако в наше время глобальная капиталистическая экспансия Запада использует новые информационные возможности – телевизионные и сетевые СМИ, которые способны не только вовлекать в организованный ими информационный процесс буквально каждого человека в любой стране и точке земного шара, но и влиять на общественное мнение, манипулировать им, а также оказывать определенное воспитывающее воздействие на детей, подростков и молодежь.
Основной метод воздействия западных СМИ на психику и сознание людей, так же, как и в рекламе, сводится по сути к ослаблению сознания – ослаблению нравственных ограничений, установок на самоконтроль и самообладание, а также воспитанных и вошедших в привычку рефлексов торможения порицаемых обществом поступков. Таким образом, происходит ослабление и выключение из сознании всего того, что достигается упорным трудом и длительным воздействием системы культурного воспитания, т.е. всего того, что делает человека разумным и нравственным, превращая его из дикого животного в гуманную и социально-ответственную личность. По технологии западных СМИ развитие идет ровно наоборот и человек превращается в животное. При этом доводится до совершенства техника «соблазна и искушения», цель которой – разрушение культуры, отказ от нравственного образа жизни и дегуманизация человека. В сознание внедряется установка на эгоизм, безудержное потребление, стимулирующее гипертрофированную активность самых низменных животных инстинктов, и ослабление социально ответственного сознания.
Экспансия лжи. Культурная деградация в глобальном информационном процессе не может не проявляться в особо опасной политической тенденции – манипуляции общественным сознанием с использованием специально сконструированных для этого ложных сведений и ложных видеоклипов (кинокадров), которые, уводя от истины, убедительно подменяют собой реальную картину и намеренно вводят потребителей информации в заблуждение. Эти информационные махинации уже широко применяются западными политтехнологами как дьявольские методы ведения гибридной войны (одновременно и экономической, и дипломатической, и военной) в отношении всех, кто осмелился отстаивать свой суверенитет от США и оказался неугоден международной власти капитала.
Примером таких информационных фабрикаций могут служить обвинения России в военной агрессии против Украины, намеренно маскирующие неблаговидную роль Киева в развязывании гражданской войны на Донбассе и создающие серьезные неприятности для нашей страны в международных отношениях. На ТВ и в сети усиленно муссировались слухи о введении на территорию Донбасса 20 или 40-тысячной армии спецназа из Бурятии, которые якобы напали на военные силы Украины (ВСУ). В действительности же не мифические российские войска, а местное добровольческое ополчение с беспримерным мужеством и оружием в руках, полученным с местных военных складов и отбитым у противника, в течение 3 лет успешно отражало атаки украинских войск, отстаивая независимость ДНР и ЛНР от киевских бандеро-фашистов, поддерживаемых ЕС и США. Россия обвинялась Киевом даже в артобстрелах мирного населения Донбасса, тогда как, на самом деле, все эти обстрелы с параноидным упорством, под вывеской антитеррористической операции, велись и до сих пор ведутся по распоряжению Киевского правительства.
Самой жестокой информационной провокацией для нашей страны, повлекшей за собой ужесточение международных санкций, стало обвинение России в организации авиационной катастрофы 17 июля 2014 г. в районе вооружённого конфликта на востоке Украины над территорией ДНР. Это обвинение прозвучало еще до проведения каких-либо исследований. Впоследствии международные эксперты показали, что авиалайнер Boeing 777-200ER авиакомпании Malaysia Airlines, выполнявший плановый рейс MH17 (Амстердам‑Куала-Лумпур), был сбит ракетой зенитно-ракетного комплекса «Бук» советско-российского поизводства. Этого было достаточно для организации западными СМИ истеричной кампании по обвинению России в международном терроризме. Не менее активно распространялась и версия о гибели самолета по вине повстанцев ДНР, якобы имевших на вооружении ЗРК из России. Ни вина России, ни вина ДНР ни одной международной комиссией при этом не была доказана. В то же время российским авиационным экспертам на основании объективных данных радиолокации и космической видеосъемки удалось показать, что во время полета Боинга 777 над Донецкой областью, к ее границам на расстоянии 30 км от зоны полета, с территории Украины перемещались установки ЗРК «Бук», находящиеся на вооружении военных сил Украины. К моменту авиакатастрофы были зафиксированы и сигналы их радиолокационных систем, свидетельствующие об активности систем наведения. Имелись и другие важные показания, в частности показания местных жителей, наблюдавших за крушением и падением самолета. Несмотря на многие прямые и косвенные данные, ни США, ни европейские авиационные эксперты не признали вины Украины, сначала предпочитая объективным данным – откровенные фальсификации, впоследствии же настаивая на отсутствии объективных данных для точного определения виновных лиц.
Еще более грубые фальсификации и сетевые подделки (т.н. фэйки), сконструированные из постановочных кадров с актерами, играющими роли «невинных жертв» авиационных, ракетных и даже химических атак, якобы со стороны сирийских военных или российских ВКС, используются сегодня, как США, так и международными террористическими организациями (в частности ИГИЛ), для настройки международного общественного мнения против России и дискредитации миротворческой роли России в Сирии.
Эстетизация зла. Кроме эскалации информационной войны и накачивания в информационные сети политической лжи, в качестве крайне негативной и социально опасной тенденции, управляемой мировым капиталом, следует указать и на такое специфическое глобальное явление, как «эстетизация зла».
Все популярнее становятся в западном мире, особенно, в последние 2-3 десятилетия, идеи «оправдания зла», нередко дотягивающие до уровня глобальной идеологии. Эти идеи выражаются в эстетизации, т.е. одобрении, романтизации и создании привлекательного образа всего того, что обычно отвергалось и осуждалось нормативами культурной морали. Сначала это носило характер моды и выражалось в создании сложных образов искусства, соединяющих элементы безобразия и красоты, жестокого бессердечия и виртуозного ума, отвращения и наслаждения и тому подобных неестественных и противоречивых сочетаний, которые способна воспринимать невзыскательная фантазия неглубокой и пресыщенной человеческой души. Затем, в выставочных залах, на различных демонстрационных площадках стали появляться эпатажные инсталляции, поражающие восприятие лишь своей нелепостью и безнравственностью, приучающие человека к отсутствию всякого смысла и красоты. Как замечает д. псих.н., ректор Восточно-Европейского института психоанализа М. Решетников: «Общая тенденция современного искусства в том, что оно перестало отражать реальность… Оно стремится создать то, чего не было. Была дофотографическая живопись, когда художники пытались максимально скопировать жизнь, затем художники обратились к своей внутренней реальности. Когда и эта сфера исчерпала себя, стали изображать то, что должно поражать… Раньше была эстетика прекрасного, теперь это понятие переосмыслено – эстетическим стало то, что безобразно. Я это называю эстетизацией зла. Современные люди по собственной воле смотрят на то, что страшно, уродливо, безобразно...» [18].
Феномен глубинного переформатирования массового сознания посредством искусства отмечает и И. Плисюк, указывая на поистине дьявольские попытки многих деятелей литературы и кино открыть ящик Пандоры и выпустить на свободу в качестве официальных кумиров толпы самых отвратительных <творений человеческой фантазии –> монстров и вампиров: «В данном случае мы имеем дело с явной и массированной эстетизацией зла, более того, с переменой местами добра и зла, света и тьмы! Подобное уже бывало в истории культуры, и происходило это, как правило, в эпохи глобальных перемен. Чудовищный маркиз де Сад явился миру до Великой французской революции, успев даже позаседать в кровавом трибунале, пока Наполеон не отправил его в сумасшедший дом. Декаденты во Франции, а потом и в России, в эпоху, предшествовавшую Первой мировой войне, поклонялись пороку и тому же маркизу, к которому прибавился и австро-галицийский, львовский Захер-Мазох… Период становления фашизма был и периодом расцвета «черного экспрессионизма» с его болезненной страстью к смакованию инфернального, мерзкого… Да и наша перестройка вывела на свет Божий Романа Виктюка, умело и талантливо украшавшего и обелявшего порок и извращения в своих спектаклях. … Грустные мысли возникают в связи с этой странной тенденцией. Ведь основным потребителем кроваво-вампирского варева становятся подростки, на коих и рассчитана большая часть этой специфической продукции! Создаются фан-клубы и целые молодежные течения, более того – криминальные хроники то и дело описывают реальные убийства в юношеской среде на почве…поклонения ведьмам и вампирам!»[19]
Итогом распространения таких интеллектуально-психологических отклонений, изначально возникающих, как правило, в узких элитарных кругах, является не только мода на безобразное и безнравственное, но и потеря многими, особенно молодыми людьми, нравственных ориентиров. Это выливается в утрату стремления к созидательной цели, истине, чести и национальной самоидентификации, что ведет к разрушению культурной морали и, в конце концов, массовой деградации. Основная причина, по которой данный процесс набирает силу, заключается в финансово-политических интересах и соображениях выгоды, которыми руководствуются, как определенные политические силы, преследующие идеологические цели формирования элитарно-паразитического общества, так и связанные с ними деятели бизнеса, в частности, искусства, стремящиеся освоить новые сегменты рынка и расширить сферу потребителей не за счет повышения уровня производства и качества товара, а за счет агрессивно деструктивной маркетинговой политики, деформирующей сознание потребителя и подчиняющей его цели экономического и политического манипулирования.
4. Гуманная, демократическая и нравственная
сущность социализма
Необходимость социалистических преобразований становится все более очевидной по мере усложнения современной организации человеческого мира. Проблемы его выживания, зависящие от согласованной и социально ответственной организации систем управления уже невозможно решить с позиций эгоизма. Это все яснее понимают уже не только политики и моралисты, но и представители бизнеса, специалисты экономических и естественных наук. Как подчеркивал Альберт Эйнштейн, «социализм обращён к социально-этической цели» и «цель социализма состоит именно в том, чтобы преодолеть хищническую фазу человеческого развития ради более высокой»[20]. С точки зрения Эйнштейна, именно потому, что «социализм обращён к социально-этической цели» и подобные «цели порождаются людьми с высокими этическими идеалами», экономическая наука капиталистического общества, построенного на принципах эгоизма, «не способна прояснить черты социалистического общества будущего». Более того, он предостерегал: «…Наука… не способна создавать цели. Ещё менее – воспитывать их в человеке. В лучшем случае, наука может предоставить средства к достижению определённых целей. …И, если эти цели не мертворождённые, а обладают жизненной силой, их принимают и осуществляют те массы людей, которые полусознательно определяют медленную эволюцию общества»[21].
Социализм не поддерживает ни крайнего традиционализма, ни крайнего либерализма. Большинство людей избегает крайностей, потому как, известно, все хорошо в меру. Мера же достигается только: а) разумно паритетным взаимоотношением человека и общества и б) нравственным целеполаганием их развития. Выбор пути – неэгоистическое (конкурентно-нравственное) или эгоистическое (конкурентно-паразитическое) существование человечества – определяется на уровне не столько научного, сколько «здравого», т.е. нравственного смысла. Наука же всегда зависела и будет зависеть от той или иной политики. Как полагал Шопенгауэр, разум – это только инструмент, который помогает уяснить мотив и цель поступка, но он не создает ни мотива, ни цели, т.е. не определяет сути морали[22]. Это только фонарь, который помогает нам лучше видеть дорогу. Он может помочь выбрать более удобный путь и даже понять причину наших предпочтений, но сами предпочтения, т.е. цель и выбор направления пути он не определяет. Нравственный выбор зависит не от ума, а от наших природных способностей и воспитанных привычек, от смысла нашей жизни, определенного природой и обществом.
Жизнь и благополучие современного человека все больше зависит от других людей и общества в целом – от общественных связей, СМИ, коммунальных систем, транспортных услуг, правовой системы и т.д. Его мир усложняется и, по мере освоения новых научно-технических средств, раздвигающих и приближающих физические, экологические и биогенетические границы жизни, все теснее смыкается с миром сограждан. Такой человек озабочен необходимостью защищать свои интересы не против интересов других людей, а в единстве и согласии с ними. Он в высшей степени нуждается в эффективной и справедливой – демократической общественно-государственной регуляции и консолидации общества. С этой точки зрения, призывы буржуазного либерализма к абстрактной свободе, особенно к свободе от семейных, культурно-нравственных, национальных и государственно-правовых уз, для современного человека не только лишены смысла, но и крайне опасны, поскольку нацелены на разрушение биосоциальной основы его жизни. И с этой точки зрения, отнюдь не социалистические, а именно буржуазно-либеральные идеи заключают в себе принципиально деструктивное отношение к миру человека и людям вообще, представляя философию антигуманизма. В условиях высокой социально-политической информированности масс буржуазно-либеральные требования неограниченной свободы для капитала неизбежно будут отвергнуты и побеждены идеями разумного политэкономического регулирования в интересах народа, т.е. социалистическими идеями.
Высокая степень коммуникативной интеграции современного общества позволяет не только избегать репрессивных методов управления, но и за счет максимально правдивой информированности граждан добиваться наиболее полного общественного согласия. А это значит, что для оптимальной организации и успешной работы политического строя могут быть использованы самые эффективные механизмы честного демократического правления: компетентные общественные, экспертные и государственные советы с обязательной отчетной, надзорной и правовой ответственностью, а также всеобщие прямые выборы.
В конце XIX – начале XX века, стремясь к революционному переустройству капиталистического общества, революционные социалисты-марксисты нередко занимали крайне радикальную позицию и призывали к разрушению всех социальных отношений, так или иначе связанных с капитализмом. В тех условиях для слома буржуазного государственного строя политическая диктатура партии пролетариата мыслилась необходимой и неизбежной. В будущем ожидалось отмирание государства и прекращение хождения денег. При этом многими отрицались и буржуазная семья, и буржуазная мораль, национальные устои, религия, культура, образование, право – все, на что могло опираться буржуазное государство. «Детская болезнь левизны» – так определял чрезмерную радикальность социалистов первый руководитель СССР В.И. Ульянов-Ленин.
Время показало, что не все политические проекты раннего советского социализма и не в полной мере могут быть реализуемы. Уже в работах Ленина о государстве и социалистическом строительстве, основанных на объективном анализе международных проблем и первых практических результатов построения социализма в СССР, теория Маркса получила развитие в направлении расширения представлений о формах и методах построения социализма. На начальных этапах социалистического строительства подтвердилась необходимость создания государства в форме военной диктатуры рабочего класса и его передового отряда – коммунистической партии. Но, вслед за тем, очень быстро проявилась и необходимость внедрения самой широкой системы советской демократии (управление через советы), а также подконтрольных государству рыночных отношений (новая экономическая политика – НЭП).
История создания первого в мире социалистического государства продемонстрировала высшие формы межгосударственной и международной справедливости: СССР утвердил право каждой нации и каждого народа самостоятельно решать свою судьбу, право на добровольное вхождение или не вхождение в СССР, а также право на относительный национальный суверенитет в демократически согласованных и общепринятых политических границах (от автономной области до федеральной республики). При этом успешно проводилась политика дружбы и взаимного уважения во всем многообразии национальной жизни народов СССР на базе единой социалистической идеологии. Позитивный опыт социализма показал и непреходящую актуальность государственной поддержки института семьи, материнства и детства, а также системы культурно-нравственного воспитания и естественнонаучного образования. Все это поепзывает по-настоящему гуманную сущность социализма.
Сегодня политическая борьба в теории марксизма-ленинизма рассматривается с точки зрения приоритета мирных и легальных – конституционных способов смены власти. Но следует понимать, что в 1917 г. конституционные механизмы не могли сложиться сами по себе. Военная диктатура пролетариата при образовании СССР как раз и должна была обеспечить условия создания конституционности в интересах народных масс – для реализации самой широкой и справедливой социалистической демократии.
5. Несостоятельность обвинений социализма
в экономической неэффективности
Советский социализм зачастую упрекают в низком качестве жизни, малой прибыльности и производительности труда, экономической отсталости и неэффективности, что объясняют отменой частной собственности на средства производства и социально-политической уравниловкой. Однако в советской экономике не было уравниловки, предприятия активно соревновались по показателям эффективности, в чем были заинтересованы материально, а индивидуальные трудовые успехи советского гражданина были главным мерилом, как его личного авторитета в обществе, так и материального благополучия его семьи. При документальной проверке низкая производительность или экономическая неэффективность, как следствие неправильной организации труда, обнаруживаются лишь в отдельных отраслях аграрно-продовольственного сектора экономики в определенные кризисные периоды, обусловленные специфическими просчетами управления (Хрущевский рискованный волюнтаризм и Горбачевская деструктивная либерализация-суверенизация). А в общем обвинения в неэффективности на поверку оказываются ложными. Документальные данные, умышленно замалчиваемые постсоветскими СМИ, неопровержимо доказывают, что, как в довоенные, так и послевоенные годы, особенно при Сталине, наша экономика развивалась самыми быстрыми темпами в мире, что позволило СССР стать великой мировой державой, получить мировое признание как лидера мировой системы социализма, добиться выдающихся успехов в науке и ведущих отраслях промышленного производства (металлургической, атомной, авиационной, судостроительной, космической, электротехнической, телекоммуникационной, химической и т.д.). По совокупным доходам нас опережали только США (что естественно, т.к. в США и численность населения была вдвое выше, и агроклиматические условия являются более благоприятными).
В 50-60-е годы зарубежные политики не без оснований говорили о «русском экономическом чуде». Американский экономист Абрам Бергсон, директор Центра российских исследований в Гарвардском университете в 1964-1968 и 1977-1980 гг., в своей работе «Реальный национальный доход Советской России с 1928 г.», изданной в 1961 г., показал, что с 1928 по 1940 г. советский валовой национальный продукт (ВНП) вырос более чем на 60 %[23]. По этому поводу другой американский экономист Мартин Малиа замечает: «Если иметь в виду, что за те же годы ВНП в США упал в целом на 33 %, то советские показатели (по Бергсону) предстанут одними из самых впечатляющих в XX веке»[24]. Признают объективность превышения советских темпов роста над американскими в довоенные и послевоенные годы и другие западные экономисты[25], делая вывод, что и СССР, и США развивались оптимально, каждая страна – по-своему.
Но российские либералы не признают успехов советского социализма. Так, В.М. Кудров[26] убежден, что советская экономическая система: 1) не годится для интенсивного типа производства, поскольку ориентируется на план, а не на прибыль, тогда как перспективы развития интенсивного производства определяет именно прибыль; 2) не приемлет ускоренного и широкомасштабного научно-технического прогресса, ибо не содержит внутренней мотивации к качественному совершенствованию; 3) порождает массовый дефицит, поскольку ориентирована не на меняющийся спрос, а на плановый показатель, который меняется раз в год или пять лет; 4) нуждается в тоталитарном или авторитарном политическом устройстве, при котором социально-экономический общественный строй не может быть демократическим, т.к. исключает гласность; 5) приводит сначала к искусственному «наркотическому» взлету, потом – к постепенному затуханию темпов роста, а затем – к спаду производства и отставанию от стран Запада, что наметилось в 60-х, усилилось при Брежневе и достигло предела в конце 80‑х, несмотря на огромный экспорт нефти и газа.
Кудров исходит из того, что: 1) все дефекты советской экономики определены им безошибочно, 2) именно они довели СССР до развала, 3) все они внутренне присущи социализму, и потому не могут быть исправлены. Но, посмотрим, так ли это?
Советскую экономику нельзя рассматривать как единое целое. Она делится на несколько этапов: а) военный коммунизм; б) НЭП; в) сталинская экономика; г) реформы Косыгина-Либермана; д) ускорение и перестройка. Каждый этап имел свои недостатки и достижения, и каждый – следует рассматривать с точки зрения тех исторических условий и возможностей, какие складывались в соответствующий период жизни общества. Но на всех этапах главной тенденцией жизни в СССР, несомненно, было массовое экономическое, научно-техническое и культурно-нравственное развитие народа.
Определяющее значение для всей истории советского социализма имел сталинский период (1926-1953 гг.) и сталинская экономика. «В ее основе (помимо обобществления собственности и системной меры в виде труда) были заложены закон вертикальной интеграции, обобществление добавленной стоимости и повышение благосостояния граждан, в чем и заключается основное отличие социализма от капитализма. Если главной целью социалистического способа производства является повышение благосостояния граждан, то главная цель капиталистического производства – максимальная прибыли в единицу времени. Добавленная стоимость при социализме обобществляется, а при капитализме – присваивается отдельными людьми или группами людей» [27]. Сравнение эффективности экономики в досоветский и советский период (табл. 1-2)[28], убедительно доказывает историческую эффективность социализма.
Достижения СССР общеизвестны. Красная армия победила всех интервентов и белую гвардию в гражданской войне. Индустриализация СССР проводилась самыми быстрыми темпами в мире (рост валового дохода достигал 30-40 % в год). В 30-е годы был полностью реализован проект электрификации страны. Советская армия победила в Великой отечественной войне и освободила мир от фашизма. В СССР был создан самый эффективный в мире военно-промышленный комплекс с самым совершенным ядерным вооружением.
СССР занимал передовые позиции по всем научным направлениям, особенно в математике, физике, химии, вычислительной технике, космонавтике и энергетике. Советские научные кадры составляли 25% всех научных работников мира. В СССР были построены первая АЭС, первый атомоход, первый космический спутник, самые совершенные в мире ракеты, самолеты и вертолеты, самые мощные гидроэлектрические и атомные станции. Советский человек первым вышел в космос и создал первую орбитальную космическую станцию.
Советская медицина была лучшей в лечении глаз, сердечно сосудистой хирургии, в разработке ортопедических и онкологических технологий, успешно проводились первые в мире опыты по пересадке органов и приживлению частей тела. В СССР были созданы уникальные химические – сверхтвердые, огнеупорные и магнитоэластичные материалы. Наши промышленные товары отличались функциональной надежностью, продукты питания были исключительно натуральными и строго соответствовали нормам ГОСТ(а). Советские люди были воспитаны в духе самой высокой морали. Уровень преступности в СССР был самым низким в Европе, а уровень массового образования – самым высоким в мире. Советское искусство лидировало по уровню популярности и профессионального мастерства. Почему же все это упорно замалчивается на Западе и, особенно, представителями российской либеральной интеллигенции?
Главным преимуществом капиталистического строя перед социалистическим обычно называют более высокий уровень жизни основной массы населения в странах Западной Европы и США. Под этим понимается более высокий уровень комфорта и технической оснащенности в быту, а также более высокая степень независимости от общества. Но на самом деле эта оценка лукава. Под более высоким уровнем жизни подразумевается не реальный уровень жизни большинства, а уровень жизни элитарных слоев общества, который, действительно, обеспечен самыми высокими доходами и достижениями капиталистической системы. Но этот уровень очень далек от уровня жизни массового индивида. Современный западный человек, и в экономическом, и социально-психологическом отношении живет в большинстве своем не слишком комфортно: он не только вынужден экономить на самом необходимом (тепло, вода, коммунальные услуги, полноценное питание, медицинское обслуживание, образование), но и абсолютно лишен ощущения надежности. В более эгоистическом, по сравнению с социалистическим, буржуазном обществе человек находится под постоянным прессом жестокого социального неравенства. Он, безусловно, находится в более враждебном мире: больше рискует, менее защищен и более одинок.
Возможностей для личностной реализации каждого человека, особенно в детском и юношеском возрасте, в более консолидированном и более надежном социалистическом обществе в СССР предоставлялось гораздо больше. Не было уродующего психику жестокого материального неравенства. Широта межличностных взаимодействий, глубина взаимопонимания, полнота удовлетворения интересов, ощущение правильности пути, истины и счастья, когда индивидуальные притязания не шли вразрез с интересами других людей и поддерживались обществом – все это создавало условия для развития самых честных и гуманных отношений между людьми. Разве мы имеем право забывать, что по основным, важнейшим аспектам жизни (нравственность, воспитание, образование, общедоступная медицина, возможности отдыха и организация досуга, особая забота о детях и материнстве, обеспечение старости, профилактика преступлений и безопасность граждан) наша страна занимала лидирующее место в мире! Отрицать несомненные достоинства социализма в СССР сегодня может лишь тот, кто наивно верит ложным сведениям, либо намеренно заинтересован в их распространении.[29]
По мнению американского экономиста Харрисона, «административно-командная система Советской экономики была не только эффективной, но и достаточно стабильной для дальнейшего прогрессивного развития; ее разрушение было очень сложным историческим феноменом, которому способствовало огромное количество факторов»[30]. И основную причину краха СССР Харрисон видит не в общеэкономических депрессивных закономерностях, якобы внутренне присущих социалистическому строю, а именно в том, что в 1989 г. руководство страны без должных оснований и подготовки добровольно отказалось от своей вполне жизнеспособной социалистической экономической стратегии, и именно это, в первую очередь привело к нарушению равновесия и крушению экономической системы.
6. Спекуляции на репрессивности социализма
Что касается использования репрессивных методов на практике революционных преобразований, особенно в начальный период построения советского социализма, то, как правило, они были закономерны и неизбежны, как бывает закономерна и неизбежна военная мобилизация общества в условиях войны. Военные действия в послереволюционной России разворачивались повсеместно: это была и внутренняя – Гражданская война (1917-1923), и внешняя – иностранная интервенция (1918-1921), нацеленная на захват российских территорий. Масштабы внешней агрессии в отношении первой в мире страны социализма поражают: это участники тройственного союза Антанты – Англия и Франция, их союзники – в основном, Греция, Румыния, Япония, США и вышедшая из Тройственного союза Италия, Центральные державы, основные противники Антанты – Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция (Османская империя), а также многие другие страны – Чехия, Словакия, Польша, Финляндия, Индия, Австралия, Канада и т.д. И хотя 1923 г. был официально принят как год окончания Гражданской войны в России, освобождение российской земли от интервентов продолжалось до 1924 г. на о-ве Врангеля, до 1925 г. – на Сахалине, при том, что в 30-е годы Япония возобновила военную экспансию на советском Дальнем востоке, а борьба с басмачами в Средней Азии продолжалась до 1938 г.[31] Военно-мобилизационное состояние СССР было обусловлено и сложной международной обстановкой в канун 2-й мировой войны, и враждебным отношением соседних государств – Финляндии и Японии, спровоцировавшим военные столкновения в конце 30-х годов, и необходимостью отражения военной агрессии со стороны фашистской Германии в Великой Отечественной войне. Беспрецедентной угрозой со стороны США, нацеленной не столько на ускорение и без того неизбежной капитуляции Японии, сколько на устрашение СССР в период окончания 2-й мировой войны, стала атомная бомбардировка американскими самолетами в августе 1945 г. японских городов Хиросимы и Нагасаки, в результате которой погибло не менее 200 тысяч человек[32]. Военно-мобилизационное состояние провоцировалось и враждебностью ведущих капиталистических держав, в особенности Англии и США, проводивших политику холодной войны с СССР постоянно – до момента его разрушения в конце 80‑х гг.[33].
На пути создания первого в мире социалистического государства, как и в любом новаторском деле, были неизбежны ошибки и попытки создания нереализуемых проектов. Жизнь сама дала им оценку и отмерила каждому событию свое время. Вопреки точке зрения, которая была официально принята в СССР, сегодня нередко его бывшие граждане не без оснований обвиняют советский строй в чрезмерной репрессивности, особенно в Сталинский период, когда необоснованным и неправомерным преследованиям подвергались многие видные политики, религиозные деятели, выдающиеся деятели науки, культуры и даже работники КГБ. Массовые репрессии иногда были направлены и против этнических образований (депортация крымских татар, чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков, корейцев). К последствиям насильственной коллективизации относят сельскохозяйственный спад и голод в 1932-1933 гг.
Сталинский период в истории СССР, когда его руководителем фактически являлся И.В. Сталин, начинался с XIV съезда ВКП(б) в конце 1925 г. Главенства в партии Сталин добился к 1929 г. (окончательный разгром «правой оппозиции»). Конец периода – смерть Сталина 5 марта 1953 г. Находясь на посту генерального секретаря ВКП(б) с 3 апреля 1922 г до конца жизни, Сталин обладал абсолютной властью в стране, хотя и не занимал никаких правительственных должностей с 1923 по 1940 г.
Сталинские репрессии, действительно, нередко бывали чрезмерными и неправомерными, хотя, не стоит забывать, что, чаще всего, они имели под собой объективные основания. Нельзя не учитывать и то, что оценки масштаба репрессий критиками сталинизма, как правило, бывают весьма завышены[34]. В действительности, и политические репрессии, и уровень преступности, и численность заключенных в СССР, по объективным статистическим данным, не превышали соответствующие показатели в других странах мира, в частности, в Европе и США[35].
Рассмотрим СССР, самую большую страну мира, возглавлявшую мировую систему социалистической демократии во времена ее расцвета в 70‑е годы, которая по существу являлась великой социалистической империей, оказывающей огромное влияние на развитие всего мира, – в сравнении с современными США, самой крупной капиталистической державой, которая сегодня, по существу, тоже является империей, представляющей систему стран капиталистической либеральной демократии, в наибольшей степени влияющей на международные процессы. Трудно не заметить значительное сходство, как по уровню социально-экономических, научно-технических и гуманитарно-правовых достижений, так и по недостаткам, связанным с социальным неравенством, нарушением гражданских прав и свобод и несоблюдением принципов демократии. Например, как до середины 60-х годов в СССР, так и теперь в США, правозащитники вскрывают тоталитарные механизмы репрессий в отношении инакомыслящих: незаконное заключение и содержание в тюрьмах и лагерях, применение насилия и сокрытие убийств, политические преследования. Причем, по степени солидарности гражданского населения с властью, США ничуть не уступают СССР, претендуя сегодня на роль самой тоталитарной страны в мире.
Обличители и жертвы сталинских репрессий, обычно, настаивают на том, что в СССР уровень несвободы и силового подавления был гораздо выше, чем в США. Но это не так. В Сталинский период преступность была поразительно низка, а количество заключенных в тюрьмах и лагерях по политическим обвинениям (1926-1952 гг.) было, действительно, велико, что, наверное, можно рассматривать как показатель репрессивных тенденций. Но в современных США число заключенных ничуть не меньше, а то и больше[36]. К тому же, не стоит забывать, что в первой половине XX века на экономику Штатов сильно влияла мафия[37]. И важно учитывать, что, в отличие от России, в которой никогда не было этнической сегрегации, США изначально сформировались как рабовладельческая страна, в которой всегда существовал белый нацизм, порождавший расовую дискриминацию. По сути фашистское движение Ку-Клус-Клана почти полтора века до середины 90-х гг. подвергало жестоким преследованиям и казням не только негров, иммигрантов и иностранцев, но и любых инакомыслящих, включая коммунистов и либералов. Дискриминационный дух по отношению к неграм, индейцам, мексиканцам и другим этническим группам сохраняется в США до сегодняшнего дня, несмотря на все успехи либеральной демократии.
Геополитически США являются сегодня самой агрессивной страной, стремящейся к мировому господству – не только с помощью идеологии капиталистического глобализма и финансово-экономического давления, но и путем прямого военного вмешательства, а также через самую мощную в мире агентурную сеть. Ими создаются и финансируются международные террористические организации, поддерживаются экстремистские движения, свергающие законные правительства и развязывающие межэтнические и религиозные войны, в чем никогда не были замешаны ни СССР, ни Россия.
Для США, как и для любой богатой капиталистической страны, где подавляющему большинству глубоко чужды социалистические идеи, агрессивная милитаристская политика (хищнически империалистическая, по выражению Ленина) коренится в буржуазных отношениях – в эгодеятельности, основанной на частной собственности и индивидуальной выгоде, т.е. в доминировании в общественной жизни отношений эгоизма. В СССР, напротив, где брали верх не стихийный рыночный процесс, а рациональное планирование и справедливое распределение, в первую очередь, поощрялась деятельность, нацеленная на бескорыстное служение обществу, основанная на общественной, государственной собственности, что предполагало ограничение индивидуального эгоизма и развитие альтруистических свойств и навыков. Эта положительная нравственная тенденция сохраняется в ментальности российских граждан и поныне, правда, большей частью, у пожилого населения.
Социализм, в отличие от капитализма, призван осуществлять самую широкую демократию, способную ограничивать эгоизм, индивидуализм, олигархизм и элитаризм. Поэтому он является в принципе наиболее демократическим строем, который призван противостоять нацизму и ограничивать национализм, как и любые другие крайние эгоистические притязания. По той же причине социализм не имеет права злоупотреблять бюрократией и насилием. Не случайно функционеры СССР стремились скрывать информацию о репрессиях и репрессивном аппарате, поскольку они не могли не понимать, что тирания в корне противоречит духу социализма. Использование тиранических способов управления в системе, стремящейся построить социализм, говорит о том, что данная система еще не вполне соответствует настоящему социализму. В социалистических государствах на начальных этапах их становления, действительно, проявлялись тенденции тиранического правления (например, диктатура пролетариата в СССР). Но следует понимать, что это были вынужденные, временные меры, соответствующие ситуации гражданской или отечественной войны.
Наш главный аргумент заключается в том, что целое поколение рожденных в 50-е годы (мое поколение!) успело родиться, вырасти и успешно реализовать себя в СССР в самых благоприятных для этого условиях, без каких бы то ни было преследований и репрессий. Да, мы были воспитаны на принципах социализма и коммунизма. Наше детство и юность были светлыми. Наша жизнь была осмысленной и деятельной. Мы никого не преследовали и не притесняли. «Сталинские застенки» в период нашего расцвета в нашей стране были так же не реальны, как и в современной Европе – сжигание ведьм на кострах святой инквизиции. Однако, пугая мифологическими политическими репрессиями из далекого прошлого, новые буржуазно-либеральные российские политики готовы как угодно перетряхивать и переписывать историю, чтобы только оправдать убожество нашей нынешней жизни. А тем временем, финансово-экономические трудности, отсутствие порядка и криминальная стихия, порожденная безнравственным буржуазным либерализмом, напоминают о себе ежечасно. И все чаще и уверенней российские политики, настаивая на реанимации и модернизации проекта социализма, заявляют, что альтернативы социализму нет.
7. Социализм гарантирует достойный
уровень жизни всем
Чем отличается социализм от коммунизма или капитализма? На первый взгляд, вопрос имеет сугубо теоретическое значение. Но именно современное критическое отношение к марксизму как теории коммунизма и социализма, отвергающей капитализм, заставляет нас более пристально рассматривать эти краеугольные понятия и более четко их разграничивать, во избежание терминологической путаницы и подмены понятий (что нередко делается с целью дискредитации марксизма). Для тех, кто, опираясь на коммунистическую идеологию, связывает собственное будущее и будущее человечества с новым этапом развития социализма, связь понятий «капитализм» – «социализм» – «коммунизм» приобретает самое актуальное – практическое значение.
Социализм, в отличие от капитализма и коммунизма, рассматривался теоретиками марксизма как переходный строй между капиталистическим способом хозяйствования (частная собственность, ничем не ограниченная конкуренция, капиталистическая прибыль и капиталистическое распределение как главный стимул производства) и коммунизмом (общественная собственность, плановое производство и распределение, социальное благополучие людей как главный стимул производства).
Коммунизм – идеальное представление о разумно устроенном обществе, которого никогда не было, но стремиться к которому необходимо. Это идеальный, социально справедливый и разумно управляемый строй, основанный на равенстве и общей собственности на средства производства, лишенный эксплуатации, паразитизма, подавления и унижения. Это мыслимый идеальный образ, т.е. тот идеал, к которому человечество может стремится вечно, бесконечно приближаясь к нему, но при этом всегда будет сохраняться некоторая исторически обусловленная, еще не преодоленная дистанция.
Социализм – политэкономический строй в переходный период между капитализмом и коммунизмом. Это несовершенный коммунизм, который следует рассматривать как результат возможной и реальной практической реализации идей коммунизма с учетом конкретных исторических условий – в данной стране и в данное время. Социализм – неполная, но существенная, определенная степень реализации системы отношений коммунизма.
Многие политологи и философы социологического направления сегодня считают, что более близки к реальному социализму, имеющему долгосрочную экономическую перспективу развития, отнюдь не советский, как они говорят, «тоталитарный социализм», а социальное устройство современных североевропейских стран – Норвегии, Швеции, Финляндии, Нидерландов, а также Германии и Франции, в Америке – Канады, в Азии – Малайзии, Японии, особенно, современного Китая и, наконец, Израиля.
В статье Роговина утверждается: «…Принцип оплаты по труду является выражением буржуазного права. Он обладает …следующим смыслом: …каждый получает в зависимости от результатов своего труда, и этот результат реализуется на свободном рынке в результате колебаний спроса и предложений. Ясно, что эти принципы рыночного хозяйства влекут за собой неравенство. Функция буржуазного государства состоит в том, чтобы поддерживать это неравенство. Маркс и Ленин предсказывали, что государство, которое будет создано и начнет развиваться после социалистической революции, будет обладать двойственным характером: с одной стороны, оно имеет социалистический характер, так как защищает обобществленную собственность от капиталистической реставрации. С другой стороны, оно имеет буржуазный характер, так как сохраняет существующие привилегии для меньшинства и возможность роста неравенства…».[38]
Не опровергая классической политологической теории Маркса, социализм сегодня мыслится как очень широкое поле для построения разнообразных моделей и систем, нацеленных на благополучие человека, различающихся по степени социализации, масштабу, количеству и качеству социальных гарантий. При этом в различной степени в них могут сохраняться и элементы капиталистических отношений: деньги, банки, частное предпринимательство, артели, кооперативы, т.е. любые коллективные хозяйства, даже акционерные общества и корпорации. Таким образом, социализм это и есть социально упорядоченное или, попросту, социальное государство. Отличие социализма от капитализма заключается в направлении социальных ограничений (ограничения в конкуренции и получении капиталистической прибыли). При капитализме главная цель – прибыль, и все ограничения лишь частично сглаживают противоречия интересов, но в основном подчинены стратегии прибыльного дела, как в частном предпринимательстве, так и в государственной геополитике. В социалистической же экономике, также использующей прибыль как инструмент для стимуляции производства, все ограничения нацелены на благополучие общества и справедливое общественное распределение. Главным преимуществом социализма является разумное государственное планирование и регулирование, существенно снижающее риск локальных и системных кризисов, которые являются настоящим бичом для экономики капитализма.
Система устойчивого и производственно эффективного, гуманного коммунистического социализма – не фантазия. Его прообраз – реально существующие современные экономические системы наиболее развитых или интенсивно развивающихся посткапиталистических или постсоветских стран, использующие различные экономические и политические рычаги государственного контроля. Именно эти страны наиболее успешно соединяют свободную эгодеятельность с госпланом и социальным регулированием, что и обеспечивает им их экономическую успешность.
Моя бывшая однокурсница, доктор наук, уже 17 лет (с конца 90-х годов) вместе с мужем и детьми живет в Швеции. Она не любит шведов, говорит, что они отъявленные эгоисты, считает, что русские люди добрей и человечней. Однако Шведскую государственную систему она рассматривает как реальный социализм, о котором мы лишь мечтали, когда затевалась перестройка. Ведь, большинство людей, переживших крах СССР (кому сегодня за 40 и больше), вовсе не желало уничтожения социализма. Наша научно-техническая интеллигенция говорила: «Мы хотим социализма с человеческим лицом», подразумевая отнюдь не тот дикий капитализм, который впоследствии стал полной неожиданностью для многих, а именно социализм с заботой о человеке, с социально-экономическими преимуществами, свойственными шведской, норвежской и т.п. модели богатого западного общества. Но следует ли черты сходства методов экономического управления в наиболее успешных современных посткапиталистических странах с методами управления в СССР принимать за явление конвергенции, т.е. за схождение в развитии стран капитализма и социализма к некоему общему промежуточному типу экономических отношений? Думаю, нет. Внутренняя и внешняя политика в странах Европейского Союза, особенно в последние годы, показала, что «шведский социализм», как и любой другой на Западе[39] – это всего лишь социально гармонизированный капитализм, приобретающий элементы полезной тоталитарности, но остающийся во власти элитарно эгоистических геополитических притязаний.
Коммунизм – вековая мечта человечества о свободе от эксплуатации, угнетения и социального неравенства. Он мыслится как идеальное общественное устройство, при котором производство становится общим и ликвидируется частная собственность на средства производства как причина социального неравенства. Политологам советского времени было свойственно недооценивать различие между реально возможным и мыслимым коммунизмом. Стремясь приблизить реальный советский социализм к идеалу коммунизма, они вольно или невольно впадали в ошибку, перенося полное отсутствие частной собственности на средства производства, соответствующее теоретическим представлениям Маркса о совершенном коммунизме, на первую в мире попытку его конкретной реализации на самой начальной стадии построения социализма в СССР.
Понимание же социалистического строя как переходного периода, с учетом современного опыта развития наиболее успешных экономических систем в социально регулируемых постиндустриальных государствах Европы, Азии и Америки, заставляет делать определенные допущения в отношении частной собственности и при социализме. Очевидно, и эгодеятельность, и частная собственность на средства производства, а также использование финансовой прибыли и здоровой конкуренции в качестве инструмента экономического развития – в определенных отраслях и в определенной степени (разумно ограниченной и регулируемой государством) – могут и должны сохраняться в эпоху социализма в интересах экономического развития общества, функционируя вместе с основной – планово-государственной сферой экономики. При этом незыблемым остается основополагающий принцип государственности, обеспечивающей функционирование этой сложной системы в целом. Только хорошо организованное и консолидированное государственное устройство, соответствующее интересам граждан, может обеспечить успешное развитие общества в направлении прогрессивного и гуманного социализма.
В заключении к книге «От лжекапитализма к тоталитаризму» М.Ф. Антонов пишет: «В России происходит… процесс изживания остатков либералистского подхода и возрождения многих сторон советского образа жизни. Вскоре этот процесс примет лавинообразный характер, и эта лавина похоронит под собой последние остатки режима либералов. А, значит, Россия вернётся к своему исконному тоталитарному строю, но предварительно пройдёт через стадию корпоративного государства. … Для выхода России из смертельного кризиса необходимо становление в ней мобилизационной экономики, а её невозможно построить без использования опыта корпоративных и тоталитарных государств. И сегодня можно с уверенностью утверждать: Россия ближайшего будущего - это тоталитарная Россия, в которой каждый её гражданин причастен к судьбам государства и в то же время является объектом заботы государства. В противном случае России не будет вообще. … Тоталитарное государство – это государство, в котором каждый гражданин, во-первых, причастен к делам государства и может оказывать влияние на его политику (в известных пределах и через определённые механизмы), а во-вторых, он от младенчества до глубокой старости является объектом всесторонней заботы со стороны государства. Ему гарантированы права на труд, на отдых, на жилище - и т.д. Вряд ли стоит перечислять все те реальные права, которыми пользовались советские люди и о которых теперь, когда они утрачены, с глубокой тоской вспоминают помнящие то время …старики. … В тоталитарном государстве не может быть бездомных и безработных, беспризорных и брошенных на произвол судьбы. Ни одна жалоба и ни одно предложение гражданина не останется без рассмотрения, и жалующийся или предлагающий что-то человек получит официальный ответ. Да и в бюрократы попадают не по праву наследования, ими становятся те же граждане, которым оказано доверие и со стороны власти, и со стороны общества. Вот в каком смысле надо понимать утверждение о том, что тоталитарное государство – это и есть народное государство, а тоталитаризм – это высшая стадия демократии. Это не власть народа (которая в государстве с многомиллионным населением невозможна по определению), не государство, в котором хорошо всем (такого тоже никогда не бывало и не будет), даже не царство справедливости (оно тоже плод фантазии), а всего лишь максимальное в конкретных исторических условиях приближение к нему.»[40].
С.Г. Кара-Мурза и В.В. Патоков, экономически обосновывая идеи Антонова, предлагают проект нового социалистического возрождения: «…Поражение советского строя вовсе не привело к демонтажу всех его несущих конструкций. Прочность их оказалась намного выше теоретически предсказанной. Целый ряд систем советского типа переживут переходный период и останутся в основе нового хозяйственного порядка. Ценность их стала для большинства населения очевидной. … В России возможен синтез части новых и «обновленных старых» хозяйственных структур, их взаимодействие на началах симбиоза, а не паразитизма. Т.о., отвергается выдвинутая в начале 90-х годов идея слома … Взамен выдвигается принцип надстраивания новых структур на сохранившийся костяк <советского> народного хозяйства.»[41]
Сегодня мы видим, как подтверждаются заключения Антонова, Глазьева, Кара-Мурзы, Патокова, и многих других современных сторонников социализма. Государственной экономической основой современной Путинской России, действительно, становятся остатки наиболее передовых отраслей народного хозяйства СССР – оборонной, атомной и авиационно-космической. Но этого явно недостаточно. Либеральный крен продолжает мешать развитию страны[42].
Г.А. Зюганов, руководитель нынешней партии коммунистов РФ (КПРФ), так формулирует «основные условия возрождения России:
1. Вместо разрушительной приватизации — национализация ключевых отраслей экономики, прежде всего сырьевых.
2. Восстановление национальной промышленности на базе новой индустриализации. Это позволило бы реанимировать такие базовые отрасли, как авиастроение, машиностроение, приборостроение, электроника.
3. Принятие закона, ограничивающего вывоз капитала из страны и обеспечивающего валютное регулирование.
4. Преобразование банковской системы в сторону увеличения в ней государственного сектора. Это позволило бы расширить сферу кредитования, что способствовало бы подъёму реальной экономики.
5. Введение частичной монополии государства в сфере внешней торговли. Прежде всего — торговли сырьевыми ресурсами.
В наших программах подробно изложены эти и другие важнейшие меры социально-экономического преобразования страны. Однако хроническая болезнь «либерального фундаментализма», зацикленность на идеях «саморегулирующегося рынка» не позволяют власти принять необходимые России решения и предотвратить трагедию развала государства.»[43]
8. Социализм как социально ответственный,
патриотический гуманизм
Испанские антропологи Гомес, Верду и др., исходившие из предположения, что агрессия в определенной степени детерминирована филогенезом, сумели оценить процент смертей от надвидовой жестокости у высших млекопитающих и человека [44]. Отношение филогенетически рассчитанных (предсказанных) человеческих смертей к тем, которые были вызваны межличностной жестокостью в реальности, по их данным, составило 2%. Эта величина обнаружена, как у человека в доисторическом социуме, так и у человекообразных обезьян, а также у эволюционного предка приматов. Т.о., определенный уровень смертельной жестокости, характерный для архаичного человека, был выявлен еще в филогенезе млекопитающих. Однако, определение уровня смертельной жестокости человека в историческом времени, показало, что этот уровень значительно меняется – не только в зависимости от технической вооруженности, но и социально-политической организации человека.
Как показано в публикации (табл. 1)[45], показатель смертельной жестокости людей в современном государстве, резко отклоняется от аналогичных значений в другие периоды истории. Но, очевидно, этот показатель рассчитан недостаточно корректно, поскольку не учитывает смертельной опасности межгосударственных противоречий и современных гражданских, локальных и мировых войн. Тем не менее, представленные в таблице результаты, несмотря на явно завышенную оценку защищенности человека в современном мире, справедливо показывают тенденцию роста смертельной жестокости в эпоху Нового времени, связанную с формированием и развитием эры капиталистических отношений.
Представления о социализме, как о разумной альтернативе эгоизму власти и антагонизму общественных отношений, развивались тысячи лет – в поэтических мечтах и философских трудах о свободном от жестокого паразитизма и неравенства, справедливом общественном устройстве. В XIX в. эти представления были глубоко проработаны марксизмом. Марксистские концепции коммунизма и социализма оказались поразительным предвидением тех глобальных политических изменений, которые произошли в системе капитализма в ХХ в. И сегодня реальное политэкономическое разнообразие социалистических отношений в мире подтверждает историческое значение социализма. Вместе с тем, несовершенство реализованных систем необходимо противопоставить новым проектам, более гуманным и справедливым.
Важную роль в учении Маркса, Энгельса и Ленина играют положения о роли диктатуры пролетариата. Противники социализма ссылаются именно на эти положения, обвиняя его в государственной тирании и массовых репрессиях, уравнивая в качестве тоталитарного режима с фашизмом и нацизмом. Разумеется, социализм будущего не может быть тираническим, т.е. репрессивным в отношении основной массы населения страны, не преступающей правового или нравственного закона. Однако, тоталитаризм тоталитаризму – рознь. Просвещение, образование, культура, трудовая деятельность и социальная ответственность невозможны без естественной степени тоталитарности, как солидарности его членов, необходимой для выживания всех: и индивида, и общества в целом.
В современности, с развитием гражданских отношений, системы выборов и социальной роли средств массовой информации, политическая диктатура для формирования социально справедливого и прогрессивного государства, очевидно, сможет принимать более гуманные и общественно солидарные формы. Пусть наше социалистическое будущее не будет тоталитарным в смысле узаконенного неравенства и насилия над наименее защищенными людьми, жестоких репрессий в отношении инакомыслящих или искусственной уравниловки и запрета на индивидуальную творческую активность. Но нельзя отказаться от тоталитаризма социальной ответственности, которая руководствуется чувством долга, совести, добра, которая проявляется во взаимоуважении, взаимопомощи и отсутствии бесчувственного индивидуализма, жестокого эгоизма, надменной элитарности, паразитизма и несправедливости.
Социализм немыслим и без уважительного отношения к основополагающим, доказавшим свою историческую полезность, национально-культурным и религиозным традициям, национальному менталитету, семейным ценностям, национальной-родовой – этнической идентичности. Вместе с тем, социализм невозможен и без понимания непреходящей исторической роли государства. Более того, социализм выполняет благородную миссию наполнения государственности культурным, глубоко моральным смыслом патриотизма. Ведь, именно государственный социально-ответственный патриотизм является движущей силой прогрессивного цивилизационного процесса и гарантией сохранения цивилизации.
Во мне живет глубокое убеждение, что, независимо от исторического времени и политэкономических отношений, большинство индивидуальных человеческих бед, доводящих человека до правонарушений (смертельная обида, черная зависть, ненависть, месть, глубокое разочарование в жизни, безумие, попытки суицида) проистекают из неспособности (неумения или нежелания) соблюдать всем известные, элементарные правила нравственности. Попробуем сформулировать их на бытовом языке:
1. Справедливость требует взаимности. Будь доброжелательным, не желай другому того, чего не желаешь себе, и желай другому того же, чего желаешь себе (Золотое правило нравственности).
2. Умей поставить себя на место другого и, преследуя свои индивидуальные интересы, уважай интересы других. Твои достоинство и свобода в достоинстве и свободе других.
3. Будь гуманным. Проявляй ко всем доброжелательность. Будь сострадательным к тем, кто страдает, помогай нуждающимся и будь благодарен тому, кто тебе помог. Однако осуждай тех, кто нарушает нравственные законы. Гуманность – это человеколюбие, но не себялюбие и не эгоизм.
4. Из уважения к себе и другим вытекает уважение к обществу. Чтобы твои индивидуальные интересы не противоречили интересам других, следуй надежным – традиционным нравственным установкам: служи интересам общества, выполняй свои обязанности честно, добросовестно и добровольно.
5. Счастье – быть свободным, не нарушая нормы морали. Это значит: полюбить и сохранить любовь, построить нормальную семью, воспитать хороших детей, быть полезным семье, друзьям, обществу, государству. Поддерживай и защищай нормальный жизненный порядок своей семьи и своей страны.
6. Стремись к культурно-нравственному и политическому идеалу. Осваивай необходимые знания, трудись по мере своих сил, защищай и поддерживай общечеловеческие ценности, способствующие нравственному совершенству человека и общества. Главные среди них: правда, честь, совесть, справедливость, гражданское равенство, милосердие, сострадание, благодарность, миролюбие, трудолюбие, разум и созидательное творчество, человеколюбие, самоотверженность и социально ответственная свобода.
7. Высшее счастье – подняться к вершинам человеческих достижений. Вникай в традиционную и религиозную мудрость. Осваивай мастерство, науку и культуру. Но надо помнить: знание и опыт – только инструмент достижения цели, а цель – общественный порядок и совершенство души, которые создаются ради благополучия каждого человека.
Безусловно, обеспечить такой порядок, когда у каждого есть вполне осуществимая возможность достойной и счастливой жизни, может только человечный – гуманный социализм, который, защищая интересы человека, защищает и общественные интересы. Более того, он не должен допускать серьезных противоречий, как между людьми, так и между человеком и обществом. Общество служит интересам человека в той же мере, в какой и человек служит интересам общества. Общей цели заботы о человеке, выражая волю большинства, может служить лишь разумно организованный, высокотехнологичный, социально ответственный и нравственно мотивированный демократический социализм. Этот новый социализм должен быть устремлен к высшим целям, основанным на самых высоких достижениях науки и культуры. И как система самого эффективного гуманного воспитания человека, он должен быть подчинен самым высоким нравственным принципам, обеспечивая при этом самое совершенное знание, образование и просвещение.
Неограниченная перспектива развития – в справедливом жизненном соревновании, организованном по принципу: от каждого – по способностям, каждому – по результату труда. Производственные конкурентные отношения должны быть в меру свободными, способствуя разумной личной инициативе граждан. Социальный лифт для отбора наиболее способных, разумных и социально ответственных лиц на роль управленцев должен быть постоянно открытым и доступным для всех представителей общества в равной мере. При этом система жизни должна не только обеспечивать контроль с помощью государственной или общественной экспертизы, но и предусматривать справедливые и обязательные меры ответственности. Только высоко организованное общество может реализовать стратегические цели гуманного социализма: а) добиться благополучия народа, б) объединить эгоистов и альтруистов для созидательного труда с помощью идеологии социально ответственного гуманизма и в) обеспечить общественный порядок с неограниченным потенциалом научно-технологического и культурно-нравственного развития.
Приоритет социалистических принципов и ценностей жизни («все для человека и во имя человека») должен сочетаться с определенными, контролируемыми государством, экономическими возможностями: относительно свободной эгодеятельности, относительно свободной конкуренции и относительно свободной финансовой самостоятельности, обеспечивая достойный уровень существования каждому. Государственный контроль, ограничивая роль бюрократии, кроме обычных методов служебной деятельности, должен как можно шире использовать методы инициативного общественного и индивидуального контроля, а также профессиональной, персонально ответственной экспертизы, включая самую широкую общественную экспертизу по вопросам нравственного здоровья человека и его окружающей среды. При этом система воспитания должна по-прежнему неустанно и еще более настойчиво корректировать поступки эгоистического большинства, прививая нормы альтруистической морали. Внутренняя политика государства, нацеленная на создание более эффективной не только экономической, но и культурно-нравственной среды, должна способствовать развитию и соответствующей идеологии. Только тогда стабильная и эффективная общественная система на прочном фундаменте социалистического гуманизма может стать реальностью.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предложенная в работе философско-антропологическая концепция разнообразного проявления свойств эгоизма и альтруизма (в смысле антиэгоизма, коллективизма и других близких по сути характеристик) как основания социальных отношений между людьми, позволяет по-новому взглянуть на течение исторического процесса в любых масштабах ее применения: как в прошлом, так и настоящем, как с точки зрения развития всего человечества, так и с точки зрения развития отдельного общества (государства, страны, отдельного народа и многонациональной общности), в частности, России.
Современные философские и естественно-научные знания, включая результаты наших исследований, показывают, что формирование нравственности и культурной морали в человеческом обществе связано с проявлением свойств и тенденций эгоизма и альтруизма. В молодых и процветающих обществах общественное мнение и государственная власть направлены на поддержание нравственности и способствуют развитию альтруизма в обществе. В стареющем и разрушающемся обществе побеждает либерализм, которому свойственны разброд и распущенность, присущие, как народным массам, так и элите. В либеральные времена общество не имеет единой цели, в нем происходит борьба множества мнений, среди которых, как правило, побеждают эгоистические настроения.
При этом эгоизм и альтруизм проявляются в любое время и как противоположные социально-политические тенденции, которые играют ключевую роль в историческом развитии и трансформации общественных отношений: в идеологии богатых доминирует эгоизм, в идеологии бедных доминирует требование равенства и справедливости как тенденция антиэгоизма (альтруизма). Это подтверждает и развивает основную идею марксизма о существовании в обществе классов и классовой борьбы.
Генетическое разнообразие людей в проявлении свойств эгоизма и альтруизма определяет многовариантность и многоаспектность последствий этого проявления в социуме. Один из важнейших аспектов заключается в том, что гетерогенность людей определяет и гетеропотенциальность общественного развития. Это значит, что человеческое общество всегда несет в себе потенциальную возможность разнонаправленного развития: как в эгоистическом (индивидуалистическом, олигархическом, элитарном), так и альтруистическом направлении (коллективистском, народно-демократическом, солидарном). Идея гетеропотенциальности социального развития помогает по-новому раскрыть суть противостояния двух основных идеологий современности (капитализма и социализма) и показать, насколько сегодня вновь актуальны в нашей стране социалистические идеи. Альтруизм и культурная мораль могут рассматриваться как источники, социальные корни идей социализма.
Альтруизм элиты в период становления и развития СССР, продуманная система образования, развитие науки и техники, целенаправленное нравственное воспитание населения и солидарность общества, основанная на принципах социализма, позволили СССР, в очень короткий по историческим меркам период, пройти путь от сохи до атомной энергетики и искусственных спутников Земли и победить фашизм во Второй Мировой войне – не только ценой многомиллионных жертв, но и за счет эффективной организации производства и управления. Однако, с накоплением общественного богатства и ростом эгоизма элитарных слоев, в обществе взяли верх либерально-буржуазные взгляды, которые в «лихие» 90-е позволили кучке «крайних и жёстких» эгоистов разрушить СССР, присвоить общенародное богатство и деформировать психотип значительной части населения страны, перекроив общественное сознание из коллективистского (социалистического) – в эгоистическое (капиталистическое). В настоящее время, по мере имущественного расслоения, сумасшедшего роста частных капиталов и расширения пропасти между бедным большинством и богатым меньшинством – все яснее проступает эгоистическая, хищная, безнравственная и бесчеловечная сущность капитализма и все более очевидной становится его неэффективность в решении неотложных, стратегических социальных задач.
Исторический опыт достижений СССР и сотрудничества стран системы социализма в ХХ веке, несмотря на экспансию мирового капитала, сумевшего добиться ее политического разрушения, сегодня убедительно показывает, что только переосмысление и модернизированное применение социалистического опыта может дать человечеству шанс преодолеть глобальный капиталистический кризис и угрозу новой мировой войны, остановить нравственную деградацию человечества и направить его по пути более достойного и перспективного – неэгоистического солидарно-общественного развития.
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ………………………………………………………….. 3
I. ПРОТИВОСТОЯНИЕ АЛЬТРУИЗМА ЭГОИЗМУ (АЛЬТРУИЗМ – НРАВСТВЕННЫЙ БАЗИС СОЦИАЛИЗМА)
1. Эгоизм и альтруизм в основании нравственности и морали … 7
2. Альтруизм и культурная мораль –
источник идей социализма ……………………………………….. 13
3. Эгоизм и альтруизм как противоположные социально-
политические тенденции ………………………………………….. 16
4. Эгоизм и альтруизм в основании разных
политических систем …………………………………………….... 20
II. ИДЕИ СОЦИАЛИЗМА ВНОВЬ АКТУАЛЬНЫ
1. Противостояние идей капитализма и социализма ………....... 27
2. Эгоизм – корень капитализма. Капитализм –
господство самых бессовестных ……………………………..…. 30
3. Хищная сущность капиталистического глобализма …………. 38
4. Гуманная и демократическая сущность социализма ………... 45
5. Несостоятельность обвинений социализма в
экономической неэффективности ………………………………. 49
6. Спекуляции на репрессивности социализма …………………. 55
7. Социализм гарантирует достойный уровень жизни всем …... 60
8. Социализм как социально ответственный,
патриотический гуманизм ………………………………………… 67
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ………………………………………………….………… 73
[1] Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб.: Талисман, 1995. 281 с.
[2] Фукс Б.Б. http://www.russianscientist.org/files/archive/Medicina/2010_FUX-23.pdf Молекулярная генетика альтруизма / Труды Клуба русскоязычных ученых штата Массачусетс, 2010, № 23. 12 с.;
Фукс Б.Б. Программирование генов мозга и проблема социального поведения человека. // Бюллетень сибирской медицины. 2013, Том 12, № 2. С. 275-283. ISSN: 1682-0363.
[3] Лаверычева И.Г. Биосоциальная теория альтруизма и эгоизма. СПб.: Нестор, 2007. 124 с. ISBN 5-303-00285-3; Лаверычева И.Г. Альтруизм и эгоизм как основа нравственной определенности. Вестник СПб-кого ун-та. Философия. 2008, № 1, с. 196-208.
[4] Жимулев И.Ф. Общая и молекулярная генетика. Новосибирск: Сибирское универс. изд-во, 2006. 479 с. С. 37.
[5] Лаверычева И.Г. Философские и естественнонаучные основания теории эгоизма и альтруизма. 09.00.13 ‑ религиоведение, философская антропология, философия культуры // Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. философских наук. СПб.: Изд-во «ЛЕМА», 2009. 23 с.
Диссертация на соиск. уч. степ. канд. философских наук. СПб.: СПб-кий гос. Университет; философский ф-т; каф. философской антропологии. 2009 (29.12.2009). 222 с.
[6] Лаверычева И.Г. Философский взгляд на историческую динамику социальных проявлений эгоизма и альтруизма // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. СПб.: 2010, № 123. С. 74-81.
[7] Лаверычева И.Г. Философские и естественнонаучные основания теории эгоизма и альтруизма. Саарбрюккен (Германия): LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. 280 с. ISBN-13: 978-3-8454-1311-2
[8] Эйнштейн А. Почему социализм? (Albert Einstein: Why Socialism? Monthly Review, май 1949) Перевод с англ. Л. Коротеевой. За науку: Газета МФТИ. 06.11.2003; 33(1656). https://mipt.ru/za-nauku/hardcopies/2003/1656/whysoc.php
[9] Там же
[10] Жукоцкий В.Д. Основы современного гуманизма: Российский контекст. Учебное пособие. 2-е изд., доп. М.: РГО, 2006. – 518 С.
[11] Кувакин В. А. Мировоззрение В. И. Ленина: Формирование и основные черты. – М.: Изд-во МГУ, 1990. С. 7-8.
[12] Маркс К. К критике политической экономии // Соч., 2-е изд-е. – М.: Политиздат, 1959. Т. 13. 771 с. С. 7.
[13] Смирнов П.И. Слово о России: беседы о российской цивилизации. СПб.:
Химиздат, 2004. 324 с. С. 104-111.
[14] Антонов М.Ф. От лжекапитализма к тоталитаризму! Мир в XXI веке и судьбы России. (Предисловие) – М.: Альта-Принт, 2008. – 592 с.
http://samlib.ru/a/antonow_m_f/from_to.shtml
[15] Дуглас Р. Ставленники Лондона в Москве – яд в политику России. На сайте EIR (Executive Intelligence Review) 26 марта 2010 г.
http://www.larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0214_our_men.html
[16] Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л., Рандерс Й. Пределы роста. М.: Прогресс, 1994. 314 с.
[17] Смирнов П.И. Слово о России: беседы о российской цивилизации. СПб.:
Химиздат, 2004. 324 с. С. 122.
[18] Эксперт: "Упоротый лис" - это эстетизация зла. Интервью с М. Решетниковым на сайте РОСБАЛТ 03.04.2013: ttp://www.rosbalt.ru/piter/2013/04/03/1113199.html
[19] Плисюк И. Эстетизация зла. На сайте LIVEJOURNAL 27.12.2011: http://varjag-2007.livejournal.com/3131612.html
[20] Эйнштейн А. Почему социализм? (Einstein Albert. Why Socialism? Monthly Review, май 1949) Перевод с англ. Л. Коротеевой. За науку: Газета МФТИ. 06.11.2003; № 33(1656). https://mipt.ru/za-nauku/hardcopies/2003/1656/whysoc.php
[21] Там же
[22] Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М.: Республика, 1992. 448 с. С. 81‑82.
[23] Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia since 1928". – Harvard: University Press, 1961.
[24] Малиа М. Из-Под Глыб… Очерк Истории Западной Советологии / Историография, источниковедение, методы исторического исследования. – Fedy-Diary.Ru: Fedy 1997 г.
[25] Домар Е. (Домашевский Е.) Особенности индустриализации в плановой экономике: Сравнение Советского Союза и Соединенных Штатов (Evsey Domar. Special features of industrialization in planned economies: a comparison between the Soviet Union and the United States / Capitalism, socialism, and serfdom. – Cambridge University Press, 2008. p.143-175)
[26] Кудров В.М. Крах советской модели экономики. – М.: Московский общественный научный фонд, 2000. ISBN 5-89554-199-2 http://www.vuzllib.su/beta3/html/1/34713/
[27] Gnoom63: Статья «СССР. Как была устроена советская экономика». На сайте «pikabu.ru», февраль 2014 г.: http://pikabu.ru/profile/Gnoom63.
[28] Gnoom63: Статья «СССР. Как была устроена советская экономика.» В сети на сайте «pikabu.ru», апрель 2014 г.: http://gnoom63.livejournal.com/10881.html
[29] Вассерман А.А. Чем социализм лучше капитализма М.: АСТ, 2014. 178с. ISBN 978-5-17-080404-7 В сети: http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6715743
[30] Харрисон М. Стабильны ли командные системы? Почему потерпела крах советская экономика? // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И. Бородкина. Вып. 6. М., 2001. С. 120-141.
[31] Гражданская война в России. Борьба с басмачами в Средней Азии. На сайте «Хронос. Всемирная история в интернете». http://www.hrono.ru/sobyt/1900war/1918basm.php
[32] Ржешевский О.А. Война и история: Буржуазная историография США о второй мировой войне. Издание 2-е, дополн. и перераб. М.: Изд-во «Мысль», 1984. 333 с.
[33] Новиков Н.В. Внешняя политика США в послевоенный период // Международная жизнь. 1990. №11. С. 148-154.
[34] Андриенко Ю.В., Аренд Р. Преступность – проклятие свободы? (Как развивалась преступность в России в переходный период) // Журнал «Экономическая теория преступлений и наказаний» №4 «Теневая экономика в советском и постсоветском обществах»
Земсков В.Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР // Социологические исследования. 1995. № 9. С. 118-127.
Земсков В.Н. О масштабах политических репрессий в СССР // Политическое просвещение // 2012, №1 (66), с. 92-119.
Рогинский А. О молчании историка. / Историк между реальностью и памятью. Круглый стол: Днепропетровск, 25.05.2012 http://www.memo.ru/d/124360.html
[35] Сморгунова А.Л. Современное состояние преступности в США и Великобритании (обзор основных тенденций) / Сморгунова Анна Леонидовна // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. – СПб., 2009. № 87. С.132-139
[36] Мендкович Н. Преступность в СССР и США: 1962-1987 (по материалам МВД СССР). В сети с 03.12.2008: http://mendkovich.livejournal.com/420721.html
[37] Шарлье Ж.‑М., Марсилли Ж. Преступный синдикат. М.: Прогресс, 1983. 360 с.
[38] Роговин В.З. Социальное неравенство, бюрократия и предательство социализма в Советском Союзе. Рабочий-Интернационалист № 13-14, май 1997 г. С. 40-43.
[39] Зиновьев, А. А. Запад: феномен западнизма / А. А. Зиновьев. М.: Эксмо, 2003. 512 с. С. 246. http://www.e-reading.club/chapter.php/88145/183/Zinov'ev_-_Zapad._Fenomen_zapadnizma.html
[40] Антонов М.Ф. От лжекапитализма к тоталитаризму! Мир в XXI веке и судьбы России. – М.: Альта-Принт, 2008. – 592 с. (Заключение) ISBN 978-5-98628-110-0.
[41] Кара-Мурза С.Г., Патоков В.В. Россия: точка 2010, образ будущего и путь к нему. – М.: Изд-во «Общественный диалог», 2010. 116 с. (С.103 и 109).
[42] Сулакшин С. Современный либерализм: теория и российский эксперимент. В сб.: Российский либеральный эксперимент: итоги и анализ. Материалы научно-экспертной сессии (Москва, 1.10.2014). М.: Наука и политика, 2014. (208 с.) С. 22-34
[43] Зюганов Г.А. Ратификация катастрофы. Статья на сайте журнала ЦК КПРФ «Политическое просвещение» (30.08.2012): http://www.politpros.com/party/list/95/1397/?print=y&SECTION_ID=95&ID=1397
[44] Gómez J.M., Verdú M., González-Megías A., Méndez M. The phylogenetic roots of human lethal violence. Nature. 2016: № 538: р. 233–237.
[45] Там же.
И. Г. Лаверычева, кандидат философских наук, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет
Ссылка на публикацию: Социализм или крах / И. Г. Лаверычева; СПб.: Реноме, 2017. – 76 с. ISBN978-5-91918-726-4