Поскольку перерыв в публикациях был долгим, наверное стоит напомнить о том, что было раньше, и для этого я написала:
Краткое содержание предыдущих статей
Несмотря на то, что англичане знали о том, что испанский флот давно вышел из Лиссабона, Армада у берегов Англии появилась довольно неожиданно. Всё потому, что плавание от Португалии к Англии заняло у испанцев более двух месяцев, помешала неблагоприятная погода и промежуточная остановка в Ла Корунье, на севере Испании, где генерал-капитан Армады герцог Медина-Сидония почти месяц собирал свой флот и чинил повреждённые галеоны. И когда флот завоевателей оказался поблизости от Плимута, основной базы английского флота на юге Англии, практически весь английский флот находился в гавани, и не мог её покинуть, по причине противного ветра. К сожалению для испанцев, Медина-Сидония оказался нерешительным командиром, и не осмелился атаковать английский флот, при столь благоприятных условиях. Возможно, будь у них больше времени, Алонсо да Лейва, Хуан Мартинес Рекальде и Мигель де Окенда смогли бы переубедить своего командира, несмотря на противодействие Диего Флореса и Вальдеса, которого Филипп II назначил главным советником Медина-Сидонии - но англичане тоже не сидели сложа руки. Реквизировав всё, что оказалось под рукой и могло двигаться на вёслах, Джон Хокинс за ночь вытащил большую часть кораблей из гавани Плимута на буксире, а с севера подошла эскадра Френсиса Дрейка. Теперь испанцам оставалось только следовать первоначальному плану, и идти на соединение в Фландрской армией Алессандро Фарнезе, герцога Пармского, чтобы помочь ему переправить войска в Кент (а также выгрузить тяжелые орудия, поскольку мощной осадной артиллерией Фарнезе не располагал). Далее, по замыслу Филиппа II. должна была состояться "маленькая победоносная война", завершением которой стало бы низвержение Елизаветы с престола и коронация самого Филиппа, как короля Англии. Поэтому для англичан любой ценой воспрепятствовать соединению флота Медина-Сидонии и армии Фарнезе являлось жизненной необходимостью. Сражение началось на следующий же день, 31 июля, и сразу показало полное превосходство английской артиллерии над испанской, и не менее полное превосходство испанцев в ближнем, абордажном бою. На деле это превосходство подтвердилось несколько позже, но англичанам и без того о нём было прекрасно известно, ведь не зря они так старательно избегали абордажа, предпочитая обстреливать галеоны с дальней дистанции. Даже когда одна из испанских эскадр, Бискайская эскадра Рекальде, оказалась зажата между эскадрами лорда-адмирала Чарльза Говарда и Френсиса Дрейка, и лучшему испанскому флотоводцу грозил полный разгром - Дрейк вынужден был отступить, и открыть кораблям Рекальде выход из окружения. Потому что вся Армада двинулась в его направлении, и его флагман "Ривендж" едва избежал абордажного боя с кораблём Алонсо да Лейвы. Именно во время этого манёвра, флагман Андалусской эскадры "Нуэстра Сеньора дель Росарио" столкнулся со своей альмирантой (вице-флагманом) "Санта-Катарина", потерял бушприт и грот-мачту. И был брошен на произвол судьбы, потому что Медина-Сидония внял совету Диего Флореса:
- Не время думать об одном корабле, когда опасность угрожает всему флоту.
Возможно, это было вызвано личными причинами - "Росарио" и всей Андалусской эскадрой командовал Педро Вальдес, кузен Диего, которого он, Диего, мягко выражаясь, не любил.
Можно сказать, что этот бой закончился вничью. Пусть испанцы потеряли два корабля (по неизвестной причине на галеоне "Сан-Сальвадор" взорвался пороховой погреб), но в стратегическом плане они выиграли, убедившись, что боевой порядок испанского флота англичанам нарушить не удастся, абордажа они всячески избегают, а значит - путь во Фландрию открыт. С этой точки зрения, потеря двух галеонов была не слишком существенным уроном. Англичанам же не оставалось ничего другого, как идти вслед за испанским флотом и при любой возможности навязывать артиллерийскую дуэль. Чтобы не потерять испанцев ночью, Говард приказал Дрейку, как наиболее опытному моряку, вести весь флот за собой, и ни в коем случае не гасить на "Ривендже" огни, чтобы остальные капитаны могли на них ориентироваться. Однако Дрейк проигнорировал приказ адмирала, и, едва стемнело, приказал погасить все фонари и отправился на поиски "Росарио." И нашёл - а Говард, утром выйдя на палубу своего флагмана "Арк Ройял", с удивлением обнаружил, что находится чуть ли не в центре испанского флота - и только ротозейство испанцев позволило ему уйти. Дозорные на галеонах попросту не заметили английские корабли.
Ну а теперь я возвращаюсь к "Росарио" и "Ривенджу", выследив повреждённый галеон, Дрейк как раз намерен предложить его капитану, Педро Вальдесу, сдаться...
Пост со ссылками на предыдущие статьи:
-Стойте, - Дрейк положил руку на плечо Уилларда. - Педро Вальдес… это несколько меняет дело. Дальше я продолжу сам.
Отстранив Уилларда, Дрейк прокричал:
- Дон Педро Вальдес! Моё имя - Дрейк, Френсис Дрейк. У меня нет времени на переговоры, и я предлагаю вам, в первый и последний раз - или сдавайтесь, или деритесь! Если на "Росарио" в ближайшее время не будет спущен флаг - мы откроем огонь!
Педро Вальдес посмотрел на палубу своего корабля. Сорок знатных идальго, цвет Андалусии. Сотня матросов, три сотни солдат, готовых сражаться и отдать свою жизнь - за короля Филиппа. И за тех, кто оставил их на произвол судьбы, не сделав даже попытки их спасти - но не забыл про находившееся на "Росарио" золото. Горькая усмешка исказила его лицо.
- Прикажите спустить флаг, - отрывисто скомандовал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Мы сдаёмя.
Приказ был выполнен, хотя и с некоторой заминкой.
- Благодарю за благоразумие, дон Педро, - донеслось с английского пинаса. - Вы и ваши офицеры можете собрать свои вещи, и на "Ривендже" вы будете моими гостями. Солдаты и матросы могут занять любое помещение на "Росарио", без оружия, но взяв все необходимые припасы. Я скоро пришлю за вами пинас... до встречи на "Ривендже", дон Педро!
Закончив переговоры, Дрейк повернулся к Уилларду.
- Гребите к "Ривенджу" друг мой. Там вы отберёте тридцать человек, и примете командование над испанцем - конечно, после того, как мы его осмотрим. Корабль следует отвести в Торбэй или Дартмут - а потом вы вернётесь. На "Ривендже" мне понадобятся все люди.
- У меня всего один вопрос, на самом деле, - сказал Педро Вальдес. - Едва услыхав моё имя, вы тут же лично стали вести переговоры. Словно были уверены, что я сдамся... Да, видимо, вопросов всё же два. Верна ли моя догадка, сеньор Дрейк? И, если верна, какая причина заставила вас так думать?
Дрейк пребывал в прекрасном расположении духа. Единственной заботой сейчас было - оправдаться перед Чарльзом Говардом за то, что он нарушил его приказ, и Дрейк полагал, что сможет это сделать - при помощи Педро Вальдеса. Поэтому испанский пленник был встречен со всей возможной любезностью, размещён в личной каюте Дрейка, и, вдобавок, англичанин угостил испанца завтраком. Предварительно осмотрев "Росарио", велев перевезти большую часть ценностей на "Ривендж" (в том числе и порох, запасы которого на английском корабле изрядно уменьшились после боя). Вернувшись на "Ривендж", Дрейк приказал идти на северо-запад и высматривать паруса английских кораблей эскадры Говарда. После чего проследовал в свою каюту, где его ожидал Педро Вальдес, и, как уже было сказано, предложил испанцу разделить с ним трапезу. А потом задать вопросы, если они, эти вопросы, у испанца есть.
- Конечно, вы правы, - сказал Дрейк. - Но, прежде чем дать более развёрнутый ответ - неужели вас не заботит собственная участь?
- А к чему об этом спрашивать? Я немало о вас слышал, да и любой испанский моряк, я полагаю, слышал не меньше. Например о том, как вы обходитесь с пленными. Полагаю, дело ограничится обменом или выкупом. Но вы были чересчур уверены в моей капитуляции, и вот это меня тревожит. Было бы неприятно узнать, что у тебя репутация труса, знаете ли, пусть даже и среди врагов.
Дрейк улыбнулся.
- Скорее наоборот - у вас репутация чересчур храброго, и не всегда благоразумного воина. Однако в данном случае, я полагал, что вы всё же примете во внимание мою репутацию. И откажетесь от бессмысленного сопротивления, которое не принесло бы ничего, кроме смерти стольким благородным людям, что, конечно, причинило бы большое горе их семьям в Андалусии. А так, полагаю, они могут быть вам даже благодарны. Я ответил на ваш вопрос?
- Полагаю, что да, - медленно сказал Педро Вальдес. - Что же, теперь, видимо, пришёл мой черед - отвечать на ваши вопросы?
Дрейк намекал на события почти десятилетней давности. Педро Вальдес, командующий Серебряным Флотом, чья карьера обещала быть столь же блестящей, как и его общественное положение, пал жертвой собственной гордыни. Тогда шла война за корону Португалии, Антониу из Крату, провозгласивший себя королём, был уже изгнан из Лиссабона и укрылся на Азорских островах. Он, Педро Вальдес, имел под своим командованием восемь галеонов и тысячу солдат... глупец. Он решил добиться большей славы чем герцог Альба и маркиз де Санта-Круз, и высадился на Терсейре. В первом же бою португальцы перебили большую часть испанского десанта, а остальные вынуждены были бежать. Но не только за проигранную битву Педро попал в опалу, и даже был заключён в тюрьму - на Терсейре погибли два молодых офицера, один из которых приходился племянником маркизу де Санта-Круз, а второй - герцогу Альбе. Этого дону Педро не простили тогда - он полагал, что не простят и сейчас, если во время боя англичане перебьют несколько десятков отпрысков знатных семейств Андалусии, находившихся на "Росарио." Уж лучше так - тем более, что сопротивление всё равно было бессмысленным. А больше всего Педро Вальдеса выводило из себя то, что из тюрьмы тогда его вызволил кузен Диего - вовсе не по причине внезапно нахлынувших родственных чувств. Просто Диего Флорес считал, что пребывание Педро в тюрьме бросает тень на репутацию не только Педро, но и всех Вальдесов вообще, и его, Диего - в частности.
- Действительно, ответы на некоторые вопросы я бы хотел получить, - кивнул Дрейк. - Хотя можете не отвечать, если вдруг решите, что это каким-то образом касается вашей чести. Только хочу сразу сказать вам, дон Педро - имеются неплохие шансы на то, что скоро мы с вами окажемся соседями не в каюте "Ривенджа", а в трюме "Арк Ройяла", в кандалах.
Педро недоумённо посмотрел на Дрейка. Англичанин усмехнулся.
- Чтобы иметь удовольствие встретиться с вами, я нарушил приказ своего адмирала, - пояснил он.- И, чтобы сэр Говард имел возможность даровать мне прощение - я должен предложить ему нечто большее, чем золото и один призовой корабль. Лучше всего - информация. Сэр Говард страстно желает узнать о планах герцога Медина-Сидония. Я не раз говорил ему, что герцог идёт во Фландрию, чтобы соединиться с тамошней армией - но одно дело, мои предположения, а другое дело - если эти предположения подтвердите вы. Сейчас, я думаю, наш флот вовсю готовится отражать десант ваших сил у острова Уайт. Чего, по моему мнению, можно не опасаться. Впрочем, дело ваше. Если вы расцениваете ответ как предательство - можете не отвечать.
- Судя по вашим словам, в Англии о планах испанского короля знают больше, чем в Испании, - сказал Педро Вальдес. - Что же, в ответ на вашу любезность - да, вы правы. Высадка в южной и восточной Англии действительно не входит в наши планы. Но она не исключена - большая часть командиров могут всё же убедить герцога высадиться. Хотя мой кузен Диего против, да и сам король предписал даже не ввязываться в сражение с вашим флотом - разве что условия для этого будут очень и очень благоприятными.
- Благодарю вас за откровенность, дон Педро. И ещё один вопрос... скажите, вы хорошо фехтуете?
- Я надеюсь, вы интересуетесь этим не для того, чтобы вызвать меня на поединок? - осведомился Педро. - Впрочем - вероятно, неплохо. Может быть, даже очень хорошо. Но чем вызван такой интерес?
- Даже если вы очень хороший фехтовальщик - несколько десятков шпаг, это всё же слишком много, - сказал Дрейк. - Вот мне и стало интересно - зачем они вам, дон Педро?
- А на этот вопрос я отвечу, пожалуй, даже с радостью. Это подарки, сеньор Дрейк. Подарки для тех английских дворян, которые перейдут на нашу сторону - как только солдаты Фарнезе окажутся на английской земле.
Миновал полдень, когда "Ривендж" догнал основные силы английского флота и оказался неподалёку от "Арк Ройял." Дрейк только головой покачал, увидев, насколько англичане растянули своё построение.
- Стоило оставить их всего на полдня... а что было бы, отлучись я на неделю? Но я не вижу "Надежду"... неужели Джон Хокинс сделал то же, что и я - и пошёл за вторым галеоном? Говард будет в бешенстве.
- Посмотрите, - сказал Педро Вальдес, который стоял рядом с Дрейком. - Такое впечатление, что этот корабль собирается атаковать вас. Я бы даже утверждал это наверняка, будь у него открыты пушечные порты.
К "Ривенджу" направлялся "Триумф", самый большой корабль английского флота, водоизмещением 1100 тонн. "Ривендж" имел водоизмещение 500 тонн, и даже флагман всего флота, восьмисоттонный "Арк Ройял", уступал в размерах "Триумфу" Мартина Фробишера. А вот и сам Мартин - стоит на фальшборте, одной рукой держась за ванты, а второй, сжатой в кулак, потрясает над головой.
- Проклятый лис! - прокричал он, когда корабли оказались так близко, что его могли услышать на "Ривендже." - Я так и знал, что ты будешь крутиться возле испанца, и всё для того, чтобы лишить нас доли добычи! Но мы всё равно получим свою часть, или я сам пущу тебе кровь!
Продолжая проклинать Дрейка, на чём свет стоит, Фробишер спрыгнул на палубу своего корабля. Дрейк лишь головой покачал.
- Ах, Мартин, старый соратник... Столько дел мы провернули с тобой вместе - и чья вина, что почти вся слава досталась мне? Но обвинять меня в утаивании добычи... бедняга. Совсем тронулся, от зависти.
Педро Вальдес предпочёл сделать вид, что не расслышал этих слов. Но Дрейку, казалось, это было безразлично.
- Что же, дон Педро, пожелайте мне удачи. Как видите, мной не только адмирал недоволен, и разговор действительно будет нелёгким.
И, обращаясь уже к своему помощнику:
- Ложитесь в дрейф. Я отправляюсь на "Арк Ройял." И не забудьте доставить туда же сундук с испанским золотом.
Продолжение следует...