Последний год в моём 11-м воспитательском классе был насыщен бесконечными событиями и эмоциями.
Внутри педагогического коллектива напряжение также достигло эскалации: некоторые из учителей оппозиционного лагеря получили выговор "за невыполнение обязанностей классного руководителя". Первый в своей жизни выговор получила и я. И не потому, что не выполнила свою работу. Она была сделана, причём своевременно: опрос среди учащихся был проведён, и их анкеты легли на стол Фашиста. Форма отчёта пришла позже, но я не имела данных, чтобы её заполнить к указанному сроку: мой график работы категорически не совпадал со свободным расписанием специалиста по сельхозтехнике. В трудовую инспекцию полетели письма счастья. Ответ был стандартным, мол, ищите сатисфакции на рабочем месте.
Но главный удар был направлен на человека, который вместе с бывшим директором создавал нашу школу. Несогласные с политикой новой администрации и не желающие войны, мы пошли на встречу с директором. "Мирные переговоры" закончились словами, которые я никогда не забуду:
- Я обещал три года вас не трогать. Три года прошли.
Спустя пару недель он пригласил меня, классного руководителя выпускного 11 класса, в свой кабинет, чтобы сообщить следующее:
- Хочу, чтобы Вы помнили, что независимо от событий, происходящих в школе, дети должны оставаться вне политики.
Удивительно, но я была с ним полностью согласна. Данное слово я не сдержала. Конечно, были дети, у которых срывало голову капитально:
- Мы не хотим выбирать учителей!
- Не выбирайте. Стройте сами свои отношения, общайтесь со всеми, кто вам близок, - так я реагировала на эти вспышки. Детские переживания всегда эмоциональны. Я старалась успокоить ребят и сконцентрировать их внимание на учебе. Однако, как потом выяснилось, некоторые коллеги позволяли себе на уроках выставлять меня не в очень радужном свете. После окончания школы ребята вспоминали: "Половина класса не реагировала на это. Вы были абсолютно спокойны и вели себя естественно. Вопросы как раз возникали к тем людям, которые перепутали работу и личные взаимоотношения".
Но были и те дети, которые велись на провокации. Может быть, в результате именно такого некорректного поведения некоторых преподавателей мой дружный класс по окончанию школы разбежался в разные стороны. А я мечтала, чтобы они сохранили тёплые отношения на всю жизнь...
Осенью того года я осознала, насколько может быть хрупка не только карьера, но и жизнь учителя в целом. Я осознала, что быть хорошим классным руководителем означает ходить по лезвию бритвы. Я приняла детей такими, какими они были, приняла как "своих". Это не означает, что не было конфликтов. Наоборот, порой их было чересчур много. Но, выпустив пар, мы находили компромиссы. Последние пару лет к родителям моих подопечных я обращалась только по вопросам учёбы. Все поведенческие моменты, если они не выходили за рамки нашего класса, я не комментировала никому. Никаких амбиций у меня не было, просто лишний раз я старалась не дёргать родителей там, где можно было без этого обойтись. Тем более, что доверительные отношения у нас сложились давно.
Период самовыражения только что оперевшихся птенчиков совпал с линией "травли ряда учителей". Родители моего воспитательского класса тоже возмутились против несправедливости и встали на защиту преподавателей. Всегда буду им признательна за их помощь и поддержку. Меня лично не сильно это затронуло - осмелиться "тронуть" классного руководителя выпускного 11класса, было бы риском, учитывая непредсказуемость учащихся. Но это был невероятно трудный период, так как роль молчаливого наблюдателя не для меня. Скажу сразу: никто не выиграл, обе стороны остались при своём, правда, с потерями здоровья и сил. Это внутреннее противостояние длилось более трёх лет. И не могу сказать с определенностью, закончилось ли оно на сегодняшний день.
Так вот, мои дети, будучи невовлечёнными в мобилизацию по возрасту, придумывали себе вполне недетские развлечения. Возможно, им не хватало внимания взрослых, которое они притягивали к себе, прибегая к самым разным способам.
Кто не прогуливал уроки? Я с такими детьми не знакома. Мои же прогуливали парами. Если мне один писал, что плохо себя чувствует и пропустит день по записке родителей, я уже знала, кого ещё не будет в этот день на уроках.
Или так: звоню матери выяснить, где дитёныш. Оказывается, что в школу отправился с утра. До школы не дошёл. Полдня ищем. К вечеру находим у больного одноклассника в Мурино за компьютерной игрой.
Урок математики. Учительница в недвусмысленном положении. Чувствует себя не очень хорошо. Нервничает часто, повышает голос. Не знаю, какая мысль навестила одного героического юношу, но электронная сигарета была активирована прямо на уроке. Естественно, что её синтетический аромат мало кому пришелся по вкусу, и спустя четверть часа наш герой оказался в кабинете Фашиста. Вышел он оттуда бледный и даже раскаявшийся. И в прошлых, и в будущих прегрешениях. Это был единственный раз, когда Фашист выполнил качественно свою работу - провёл разъяснительную беседу.
Подхожу к школе - вижу пожарную машину, отъезжающую от здания.
В школе никто не в курсе. Почти никто. Кроме группы "моих", состоящей из 6 человек, директора и учителя физической культуры. Сигнализация сработала самым чудесным образом во время урока физкультуры. Внимание: датчики дыма среагировали на ... дезодорант, который они распылили в раздевалке. Делаю вид, что верю. В объяснительных пишут про тот самый спрей.
Впереди их ждёт серьёзный, очень эмоциональный и откровенный разговор, который останется в памяти каждого из нас. Две следующие недели я питалась чипсами Pringles, омытыми слезами моих раскаявшихся детей и презентованных их мне в качестве извинений на день учителя французского языка.
На каком-то этапе по целому ряду учебных предметов появились оценки, которые были выставлены не учителями- предметниками. Учителя пожимали плечами, задавались вопросом, как такое могло произойти, но доказательная база отсутствовала. Можно было лишь констатировать повышение успеваемости у нескольких человек. С учителем информатики мы сломали головы, пытаясь кого- нибудь поймать за руку или найти какое- либо разумное объяснение. Не вышло. Через год после выпуска мне один из ребят расскажет, что они подобрали программу и ключи входа в электронный журнал. Что тут скажешь? Да ничего! Дети, я вам аплодирую!
В общем жизнь текла. Мы думали о выпускном вечере, выбирали место проведения праздника, задумывались о том, каких учителей пригласить на последнее школьное мероприятие.
23 февраля и 8 марта дети ещё раз порадовали своей креативностью в подготовке подарков друг другу.
Во второй декаде я провела последнее родительское собрание. А после мы разошлись на весенние каникулы, которые впоследствии будут продлены. Сами знаете из- за чего. Встречусь с детьми я уже 16 июня на вручении аттестатов, которое состоится на спортивной площадке во дворе школы.
После того последнего собрания у нас случилось ЧП: на перемене между уроками со стола ученицы пропали айфоновские наушники. Дорогие. Мне об этом сообщили одноклассники пострадавшей. Само собой, что я экстренно всех собрала. Их реакция меня удивила, мягко говоря. Очень агрессивно дети отмахнулись, говоря, что человек сам у себя украл гаджет. Своего рода самопиар. Я же так не считала. Потому я назначила несколько человек среди особ сильно возмущённых тем, что их драгоценное время украли из- за никому не нужного пустяка. Вечером того же дня после уроков мы поминутно отслеживали день кражи по камерам. Всё остальные разрывали детский чат своими эмоциями. Видимо, дошло до каждого, что кража - это уже серьёзный проступок. А тут до кучи кража у своих. Виновника мы нашли спустя три часа. Видео (нарезка) к вечеру лежало в моём почтовом ящике. Но я попросила свидетелей не торопиться открыть его имя остальным. Во- первых, я не знала их реакцию. Во- вторых, я не знала их следующие действия. В- третьих, я должна была сначала пообщаться с родителями. Мама потерпевшего ребёнка мне сразу сказала, что она не хочет ни разбирательств, ни выяснений отношений. Попросила закрыть глаза. Родители виновного до предъявления им злополучного видео пытались мне объяснить, что я предвзято отношусь к их чаду. После получения видео разговор с отцом принял вполне себе конкретные очертания:
- Что Вы собираетесь теперь делать?
- Я? Ничего. Ждать окончания школы Вашим ребёнком, чтобы больше никогда не встречаться ни с ним, ни с Вами.
- Так Вы спустите эту ситуацию на тормозах?
- Естественно. Только я не знаю, какая будет реакция у его одноклассников. Непредсказуемо. Буду принимать решение по ситуации.
Если честно, то я очень боялась реакции детей. Но они меня научили одной очень важной вещи: надо уметь прощать. Прощение может быть тоже уроком, да ещё каким!
Тот, кто взял наушники, когда понял, что есть видео с его участием, сам признался в содеянном и попросил прощения. Пока я с родителями заинтересованных сторон вела телефонные переговоры, все уже всё знали. Реакция ребят была примерно такая:
"Слава богу, что это ты! Мы так и предполагали, но уже начали сомневаться друг в друге."
Это был один из новеньких. От него ребята не отвернулись, не встали в позу. Они на самом деле были счастливы, что ни в ком из своих не разочаровались. Меня лично обрадовало и тронуло их благородное поведение в данной ситуации.
Но хотелось бы признаться, что в глубине души я выдохнула с облегчением, когда все мы перешли на дистанционное обучение. Несмотря на то, что работа на 1,5 ставки учителем плюс классное руководство в выпускном 11 классе превратилась в круглосуточную,- для меня это стало реальным спасением. Мои любимые дети продолжали изобретать новые каверзы и воплощали всё в жизнь с завидной регулярностью. Но дальше все их безумные идеи будут реализованы не на территории школы, поэтому большая часть ответственности ляжет на их родителей даже в учебное время. Параллельно внутри коллектива мы продолжали "играть в лапту", перекидываясь письмами счастья с вышестоящими инстанциями. Мы отстаивали своё право на работу в этой школе. Бред? Возможно, что сторонний человек так и подумает. Нам же было совсем не смешно. Наоборот. Жизненные силы текли сквозь пальцы. Поэтому перевод работы на дистант я восприняла как божью милость.
К концу первой недели мой андроид "крякнулся": не выдержал потока информации. Чаты разрывало от сообщений. Трель мобильника заменила любимую музыку. "Приёмка" выполненных домашних заданий или объяснений по поводу невыполненных и неотправленных в указанные сроки начиналась одновременно с программой "Время". Параллельно приходилось обучать учащихся разных классов работе на платформе Zoom. Что бы мы без неё делали! В нескольких физико- математических школах города были созданы за первую ковидную неделю виртуальные классы, поэтому коллеги оттуда и их учащиеся вполне себе безболезненно перешли на онлайн обучение. Нам же оставалось только завидовать. Будучи классным руководителем, я увидела то, что сразу захотелось же "развидеть": половина учителей честно выполняли свою работу, другая часть работали по- старинке - "тянули лямку", не вкручиваясь слишком глубоко в процесс обучения. Но были ещё и те, которые решили продлить себе каникулы, воспользовавшись всеобщим хаосом и неразберихой.
11 класс. Последняя четверть. Выпуск на носу, а вместе с ним вручение аттестатов. Быть буфером между учителем и учеником - дело абсолютно неблагодарное, правда очень весёлое.
Дети:
- А что нам делать? Выходить на улицу в режиме самоизоляции не рекомендуется, а физрук прислал очередное задание: видеоотчёт кросса на 100 метров в лесопарке. Можно ему отправить старые фотографии соревнований по бегу, в 9 классе, например?
- Почему "2" за полугодие по химии? Все работы отправлены на её е-мейл.
- Я ей всё отправил на почту, а она не открыла ни одного письма...
Учителя:
- Пока она не начнёт вести себя адекватно
во время электронной переписки (здороваться, прощаться, благодарить), "5" в аттестат не получит!
- Ни одна работа по химии не сдана! Как сдана? Я ничего не получала! Пускай продублирует! Как уже? Значит ещё раз пусть продублирует, кому аттестат нужен, в конце - концов ?!!!
Администрация:
Докладная на таких - то сяких:
- Прошу ознакомиться и поставить в известность родителей учащихся, что ни одна работа по такому-то элективу не была выполнена.
- Прошу ознакомиться и поставить в известность родителей учащихся, что они не явились на занятие в Zoom, Skype.
Но моя самая любимая история произошла на уроке русского языка или литературы, проводимого на платформе Zoom. Техника учителя, старенькая, дала сбой - её выкинуло куда-то далеко за пределы занятия. Реактивным деткам хватило нескольких минут, чтобы оформить её рабочий стол наскальной живописью, представляющей мужской орган. Учитель, вернувшись в новую виртуальную реальность, столкнулась с ней лицом к лицу.
Дальше - понеслось. В группе класса, к которой я ей открыла доступ, она разместила гневное послание на стене, в котором обвиняла конкретного ребёнка в инциденте во время урока. Писала про то, что на её рабочем столе в школе есть подобное творение, что самоизоляция закончится, и она сравнит рисунки.
Мне пришлось вмешаться. Класс с замиранием сердца следил за нашим общением. Доказательств у учителя не было. Но я точно знала, что обвинили человека, который не имеет к этому отношения. А тот, кто имел, сидел тихо, как мышь, и не собирался признавать свою вину, зная, что товарищи его не "сдадут". Это так и останется на его совести.
В общем, работка классного руководителя на дистанте превратилась в ад: в класс к детям автоматически добавились немощные коллеги, которым ты почему-то обязан был оказывать первую дистанционную помощь (ПДП).
В тех условиях именно дети оказались самыми адекватными. И договориться с ними было намного проще, чем с некоторыми взрослыми. Дети очень скучали по школе, по школьным партам, по нормальным урокам. Потому мы с ними еженедельно встречались на классном часе, который я проводила на платформе Zoom по субботам после их онлайн уроков. Было что обсудить - за неделю вопросы к учителям- предметникам накапливались в большом количестве. Самым удивительным было то, что на классном часе появлялись даже те, которые использовали свой дистант с целью отоспаться за все предыдущие годы учёбы.
К середине мая (не без помощи родителей) удалось "дожать" всех лентяев. Все долги были сданы. Сочинения написаны. Отжимания и приседания выполнены в полном объёме. Программы по информатике написаны. Допуск к экзаменам у всех получен.
Впереди последний звонок. Дети его ждали с нетерпением. Я тоже. Для меня это финальная точка работы с классом, некий итог. Администрация школы включила полный игнор.
Продолжение следует.