В моей статье, посвящённой разоблачению "письма Чуйкова", в качестве доказательства участия штрафных частей в Сталинградской битве, я привожу воспоминания писателя Александра Проханова, который говорит, что его отец погиб под Сталинградом в рядах штрафной части:
В сорок третьем году под Сталинградом у хуторка Бабуркин, сражаясь в штрафном батальоне, погиб мой отец. Его смерть случилась в ночь перед Рождеством сорок третьего года. Батальоны шли по заминированному снежному полю, прокладывая путь танкам. То один, то другой штрафник подрывался на мине. В ночи поднимались столбы взрывов. Там, в этом огненном дыме, погиб мой отец.
Чтобы не перегружать ту статью, я решил написать отдельную и кратко дать представление о том, что это был за бой.
По счастью, на эту тему есть довольно подробные сведения, так что я смог без особого труда составить себе представление о том, что там было.
Сначала кратко о том, кто был отец Проханова. Андрей Александрович Проханов родился в 1910 году и был потомком секты молокан, живших на Кавказе. Отец его, Александр Степанович, был одним из видных деятелей молокан, дядя Иван - один из лидеров российских баптистов. В партии не состоял, но увлекался большевизмом. Имел высшее образование, закончил исторический факультет. В 1938 году в Тифлисе у него родился сын, названный Александром. В октябре 1941 году семья отправлена в эвакуацию в Чебоксары. Сам же Андрей Проханов в 1942 году идёт на фронт, несмотря на бронь. К сожалению, единственная его фотография в военной форме, по словам писателя, была им в детстве утеряна. Перед отправкой на фронт он обучался в пулемётной школе, но за какую-то провинность был отправлен в штрафную часть. В январе 1943 года погиб под Сталинградом.
Хуторок Бабуркин сегодня не существует - войну он не пережил. Находился он в долине реки Россошки на территории Городищенского района Волгоградской области. Как сообщается, до революции он входил в состав Области войска Донского, в станицу Трёхостровскую 2-го Донского округа и изначально именовался Греков-Степкин. Ориентирами могут являться населённые пункты Дмитриевка и село Россошка (а также ж/д станция Карповская, находящаяся южнее). До войны этот населённый пункт входил в состав Новоалексеевского сельсовета всё того же Городищенского района Волгоградской области. Бои наших войск (бойцы 196-й стрелковой дивизии) с немцами велись на Россошинском рубеже (укрепления среднего оборонительного обвода Сталинграда) в конце августа 1942 - начале сентября 1942 года и закончились победой немцев. На западной окраине Ново-Алексеевки немцы устроили лагерь для наших военнопленных. В самой Ново-Алексеевке разместили войсковые штабы и склады.
В январе 1943 года там снова начались бои - теперь с запада шли уже наши войска. 10 января начинается операция "Кольцо" по разгрому окружённой 6-й армии немцев. Долина реки Россошки образовывала собой естественную преграду в Волго-Донских степях. Поэтому на ней закрепились немецкие войска, оборонявшие подходы к аэродромам в Питомнике, Гумраке и Большой Россошке, через которые шло снабжение окружённой под Сталинградом немецкой группировки. Поэтому контроль за этим рубежом имел важное значение. Впрочем, первоначально бои начались уже в декабре 1942 года.
65-я армия Донского фронта попыталась пробиться к Бабуркину и даже близко подошла к его западной окраине, но противнику контратаками удалось вернуть утраченные рубежи. Сейчас о Бабуркине тоже напоминают лишь ямы и бугры. Весь декабрь бои гремели на высотах западнее реки Россошка. Шли бои на «мариновском выступе», у Дмитриевки, за высоты 126,7 (Казачий Курган) и 126,1. Только после взятия Казачьего Кургана 28 декабря армии Донского фронта стали готовиться к операции по ликвидации вражеского «котла».
На главном направлении через Бабуркин и Ново-Алексеевку наступали части 65-й армии генерал-лейтенанта Павла Ивановича Батова. Для занятия этих населённых пунктов нужно было преодолеть с боем полосу немецкой обороны по западному склону в 4,5 километра. На стороне наших войск было полное преимущество в артиллерии, авиации и танках.
Но местность была открытой, а сопротивление противника упорным и отчаянным. Стрелковые батальоны наступали по заснеженным склонам Россошки навстречу пулемётным очередям, среди разрывов мин. Чаще пехота могла только ползти, т.к. вражеский огонь не давал возможности подняться.
К Ново-Алексеевке пробивались 23-я (дальневосточная) и 304-я стрелковые дивизии. На Бабуркин наступали 27-я гвардейская и 24-я стрелковые дивизии. Последняя дивизия была заново сформирована на Вологодчине, приняла боевое крещение под Великими Луками на Калининском фронте, а потом переброшена под Сталинград, где понесла огромные потери в "битве за семафор". В её рядах воевал брат моей бабушки красноармеец Евгений Александрович Головин, скончавшийся в госпитале от ранений. 65-я армия была образована из 4-й танковой армии, в её составе до этого были образованы 1-я и 2-я отдельные армейские штрафные роты. 2-я в июне 1943 года будет переформирована в 257-ю оашр. Очевидно, в одной из этих частей и оказался штрафник Андрей Александрович Проханов. Этот момент нужно запомнить.
в окрестностях Бабуркина и Ново-Алексеевки были скрытые посадочные площадки. Были замечены посадки на них транспортных самолётов. Дальше перед аэродромами линий обороны не было. От Ново-Алексеевки прямо до аэродрома "Питомник" шла широкая грунтовая дорога. Поэтому потеря этих пунктов означала для немцев потерю своих баз снабжения.
Преодолевая яростное сопротивление врага, войска 65-й армии в течении трёх дней прошли 4,5 километра и к вечеру 12 января вышли к хуторам. В Ново-Алексеевке держали оборону части 3-й и 29-й моторизованных дивизий, в Бабуркине - 44-й пехотной дивизии. Также там находились солдаты из других ранее разбитых немецких частей. Первый штурм Ново-Алексеевки начался в 8 часов утра 13 января. На следующий день, 14 января, бои вспыхнули с новой силой.
Бой опять шёл весь день. Сами хутора превратились в опорные пункты противника. В подвалах домов и вокруг были оборудованы огневые позиции, часть танков находилась в капонирах. Противник снова поднимался в атаки. Улицы были усеяны мертвыми телами.
К вечеру был взят Бабуркин, остатки немецкого гарнизона отошли оттуда к Ново-Алексеевке. И вот тут как раз появляются штрафники:
Командование 65-й армии решило продолжать атаковать засевшего в Ново-Алексеевке противника ночью. Для этого в 23-й сд была создана специальная штурмовая группа, состоявшая из учебного батальона и роты штрафников. Вспоминаются слова песни В. Высоцкого — «вы лучше лес рубите на гробы, в прорыв идут штрафные батальоны». Всю ночь учбат и штрафрота вели бой с противником. Этот бой окончательно измотал вражеских солдат и позволил точно определить систему обороны в Ново-Алексеевке.
В 11 часов утра, после краткого артналёта, полки 23-й дивизии с трёх сторон пошли на штурм посёлка при поддержке танков "Черчилль" 47-го танкового полка, а также части танков 91-й бригады. Бой закончился к 15 часам, ново-Алексеевка была освобождена нашими войсками. Пленных было взято очень мало - всего 8 человек.
О боях за Бабуркин вспоминал Владимир Васильевич Дагаев:
Тяжелейшие бои развернулись, например, в районе хутора Бабуркин и длились, не затихая, пять ночей и дней. Дивизия понесла большие потери.
Как-то в ходе тех боев забежал я мимоходом на передовой медицинский пункт, чтобы навестить своего товарища — хирурга Г. А. Жукова. Вокруг палаток лежали и сидели много раненых. Просьбы дать воды, стоны, бред... Зрелище тяжелейшее, особенно когда ты ничем не можешь помочь этим беспомощным, страдающим людям. Метавшаяся от одного раненого к другому молоденькая медсестра с каким-то отчаянием в голосе посетовала, что медики не успевают делать даже первичную обработку ран.
— А ведь майор Жуков и операционная сестра Маша Пяткина почти не отходят от операционного стола. Георгий Александрович оперирует самых трудных, преимущественно раненых в живот. Выпадает свободная минута — валится здесь же, не снимая сапог, — рассказывала она. — А недавно оперировал почти без отдыха трое суток.
Вот тебе и хутор Бабуркин! Насмотревшись на обстановку, выслушав медсестру, решил не отвлекать хирурга и ушел с чувством гордости за него, за всех фронтовых медиков, ежедневно и ежечасно вершивших свой равный боевому подвиг...
Вот таковыми были тяжёлые бои за степной хуторок Бабуркин, которого больше уже нет на карте, за отсутствующую там Ново-Алексеевку. В этих боях немалую роль сыграли не только обычные части красной армии, но и штрафники, те самые штрафники, которых якобы "не было" во время Сталинградской битвы.