Начало читайте здесь: Глава 1.
Путеводитель по каналу здесь
Плакать, рыдать некогда. Управились с работой, выгнали скотину, помылись в бане холодной водой. Фарида надела привычное застиранное платье, зашитое подмышкой. Гузель возмутилась
- Мама, что это такое, давно хотела сказать, но не смела. Этим платьем давно пора полы мыть в бане. Снимай, надевай новое, будем завтракать, сейчас наши старушенции припрутся нас с тобой жалеть. Они к нам с ахами и охами, а мы им: «Нам переживать не о чем. Вот разве что масло какое-то прогорклое»
- Что? На самом деле испортилось?
- Вот, оказывается можно еще о чем-то расстраиваться. Все в порядке, мама. Масло у нас вкусное, молоко жирное, хлеб свежий. Все у нас с тобой в порядке. Иди, мамочка, переодевайся, я пока чай разолью.
Фарида раскрыла средний ящик комода, где лежала ее одежда. И почему она не носила все это, для чего берегла, для кого? Надела розовый халат с красными маками по подолу. Слишком уж нарядно, не по ней. Даже Зухра такое дома не надевала. Потом махнула рукой, пусть дочка на маму порадуется и пошла пить чай.
Что-то тетушка в этот день не пришла, обиделась что ли? Михайловны тоже не видать. Ладно, Фариде некогда об этом думать. Нужно идти в село, насчет работы хлопотать.
- Дочь, я в этом халате пойду, ничего ведь, красивый.
- Нет, мама, мы пойдем в село, надо одеться прилично. Ты же видела, как в городе ходят. Одень голубую кофту и черную юбку.
Фариде все равно, надела, что велела дочь, и они отправились в село. Заведующая почтой, Ираида Сергеевна, встретила их, как родных. Оторвавшись от своих бумажек поздоровалась
- Фарида! Ты ведь только вчера от сына приехала. Писем-то от него нет. Ой, какое у тебя горе случилось, вот ведь Масхут, кто бы мог подумать? А я ведь хотела тебе сказать, что слишком часто он в медпункт заходит. Да постеснялась. Я уж ни какая-нибудь сплетница.
- Ираида Сергеевна, я пришла узнать насчет работы. Говорят, Евдокия уходить хочет.
- Ой, давно хочет, у нее уж ноги-то плохо ходят, на четыре поселения надо ведь почту разносить. Тебе что ли работа нужна?
- Да, мне. Что дома сидеть, мужика нет, ухаживать не за кем, дочь взрослая, сын в городе учится.
- Учится? Вот ведь люди, а! Болтали тут, что к родному отцу уехал, дескать он больно в хорошем месте работает, сына к себе устроить хочет.
- Как насчет моей просьбы, Ираида Сергеевна?
- Насчет работы? А ты грамоту-то знаешь? Читать писать умеешь? А то тут Лариса рассказывала, что ты наглухо неграмотная.
- Пишу не очень красиво, а читаю хорошо. Возьмите меня почтальоншей, я справлюсь, да и дочка моя, Гузель, поможет.
- Да, Гузель твоя вострая девка. А что? И возьму. Поработаешь месяц, если справишься, трудовую оформлю. Пока зарплату Евдокие начислю, она тебе деньгами отдаст. Пойдет?
Фарида посмотрела на дочь. Та утвердительно кивнула.
- Ладно, пойдет. Когда на работу выходить?
- Тут уж до конца месяца неделя осталась, пусть Евдокия доработает, чтобы мне с начислением зарплаты не путаться. Числа двадцать девятого приходи. Два дня поработаете вместе. А с первого числа будешь сама трудиться. Ты, это, Гузель, в магазин сходи что ли! Нам тут с твоей мамой все путем обсудить надо.
- Ладно уж, сплетничайте! Мама, я до Маринки схожу, она через два дома живет на этой же стороне. Освободишься, стукнешь в окошко, ладно?
- Ладно дочь, ступай! Я скоро.
Фарида тяжело вздохнула. Уж как ей не хотелось выслушивать всякую муть, без того тяжело. Но, видимо придется.
- Так вот, Фарида, что я хотела тебе рассказать.
Глаза Ираиды блестели, на носу заблестели капельки пота. Она встала коленями на стул, упав всем могутным корпусом на стол.
- У них это было давно. Люди Ларискиному мужу сказывали, но он не верил, дескать жена у меня умная и красивая, живем мы хорошо, вот и завидуют. Я сама сколько Ларисе говорила, что доиграется она, либо муж ее застукает, либо ты ей башку разнесешь.
Она только смеялась. Мол нет у нас ничего такого с ним, мы просто подружками были с Раушанией. Масхут вторую жену не любит, все о первой тоскует. Вот и ходит ко мне поговорить о былых временах, о том, как он сильно любил свою Раушанию.
Ты уж не сердись, что я это тебе рассказываю. Лариса говорила, что Масхут только ждет, когда дети вырастут, чтобы отвезти тебя обратно в твою глухомань. Каков подлец, да? Детей ему вырасти, и он тебя выгонит! Надо же такое сказать.
Фарида была уверена, что Масхут не мог говорить такого. Она же чувствовала, любил ее муж. Во всем помогал, не давал ей тяжелую работу делать. Берег. Баню каждый день для нее топил.
С каждой получки какую-нибудь обновку приносил ей и дочери и никогда ни в чем не отказывал. А какие жаркие, томные у них были ночи! Она же это не выдумала, было же, было! Об этом никому не расскажешь, это только между ними. Было. Да, было, но не в последнее время.
Ираида замолчала. Тронула Фариду за руку
- Ты не слушаешь меня что ли? Вот, что дальше. Позавчера Лариса ушла будто бы в Андреевку на вызов. А сама на свиданку к твоему. Кто уж увидел их, кто донес, не знаю. Но Володя пошел проверить, правда ли это, очень уж много про Ларису стали болтать.
И чего ты думаешь? Стащил он твоего Масхута со своей жены. Говорят, избил до синяков. Твой-то сдачи дать не смог, опешил, растерялся.
- Ираида Сергеевна, хватит! Не хочу я это слушать. Мне пора.
- Нет, ты дослушай, лучше уж я тебе расскажу, знать будешь, каков твой муж и стоит ли тебе о нем жалеть. А то ведь мы, бабы, жалостливые. Лариску Володя за косы притащил. Так бил, так бил, народ собрался, а никто не смеет заступиться. Я встала перед ним. Говорю, Вова, убьешь, тебя посадят, а эта па.куда таскаться в свое удовольствие будет. Послушался ведь, бросил ее тут у забора валяться.
Встал в воротах, весь белый, кулачищи сжал, набычился, говорит, мол обоих застрелю. Сначала его, потом ее. А он ведь убьет хоть бы что, на волка один ходит, ружье у него есть.
Лариса ночью убежала в Выселки в чем была. Не знаю уж, документы у нее в сумочке были, или домой тихонько заходила. Только видела баба Нюра, на рассвете, прямо через поле пошагали двое в сторону станции.
Она Ларису признала. Говорит, шла фельдшер с одной сумочкой в руках, с ней был мужчина, крупный такой, с большим чемоданом. Куда уехали, никто не знает. Сына бросила, не пожалела. Вон, видишь замок на дверях медпункта? Без фельдшера мы теперь.
А ты, милая, не переживай! Еще молодая, замуж выйдешь. Вон, какая ты гладкая, мужики таких любят. Найдется кто и на твою долю. Меня мужик бросил через месяц после свадьбы. Вот уж я поревела!
Да недолго пришлось горевать-то. Серега из армии пришел, стал к тяте захаживать, о политике поговорить, да что да. Будто к тяте ходит, а сам на меня поглядывает. Подойти, смелости не хватает. Ты не смотри, что я теперь такая, толстая и в очках. А тогда я была, как картиночка с лубка.
Подкараулила я его возле сарая, будто за дровами пошла. Темнело уже, я как ойкну, а он ко мне. Я говорю, мол боюсь, там мышь. Ловили мы эту мышку пол ночи. Ой, даже вспоминать жарко. Пришел он утром к тяте, так мол и так, женюсь на Ираиде. До сих пор живем, любит он меня.
И ты не горюй. Работать начнешь, с народом познакомишься. Есть у меня на примете один мужичок, жена недавно умерла.
- Ираида Сергеевна! Не надо мне никакого мужика, был уж у меня один, у которого недавно жена умерла. Спасибо, что рассказала. Теперь я все знаю. Надо идти, пойду я.
- Что-то ты, девушка моя, больно бледная. Дайка, я тебе капель накапаю, а то еще не дойдешь до своих Выселок.
- Не надо, это я просто плохо спала. Выйду на улицу, пройдет.
Каждый шаг давался с трудом. Земля проваливалась под ногами. Дома то плавно поднимались вверх, то так же медленно опускались. Фарида шла, стараясь не шататься, чувствуя любопытные взгляды из всех окон. Дойдя до дома подружки дочери, постучала в окно.
Продолжение читайте здесь: Глава 36.
Ссылка на "Бронзовую осень" https://dzen.ru/profile/editor/id/6369eee24df7a176f52e0432