Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
На листке он увидел такие записи.
«Костюм – серый чемодан.
Туфли и тапочки – черная спортивная сумка.
Лекарства – внутренний карман рюкзака…» и далее в том же духе. «Ерунда какая-то. Да и почерк не её. Наверное, кто-то из пассажиров обронил».
Женя снова пошел к проводнице.
- Извините, но вы мне не ту бумажку дали.
- А, ну, может и так. Кроме бумажек забот хватает.
- Может, посмотрите ещё? Пожалуйста.
- Ой, некогда. Смотри сам, а?
Проводница сунула руку в карман форменной куртки, вынула оттуда пачку бумажек и вручила Жене. Только здесь, не уходи.
Женя внимательно перебрал листочки, среди которых были записки, квитанции, чеки, этикетки. При этом листков с рукописными записями было всего четыре. И ни одного с почерком Лены, его или ее именем. Вернул пачку проводнице.
- Нашёл?
- Нет.
- Ну, извини, парень, могла и обронить. Два раза уж до начальника поезда бегала. И столько же в ресторан. Ты далёко едешь-то?
- В Питер, на соревнования.
- Так ведь вернешься же скоро. Сам и спросишь у свой девушки.
- А на словах она ничего не передавала?
- Сказала что-то про корзину. Так они корзину-то первую в вагон втащили. Что о ней переживать-то уже?
- Понятно. Спасибо вам.
- Не за что.
Женя поплелся на свое место. По дороге нашел ту бабулю, которой помогал нести вещи.
- Скажите, пожалуйста, вы девушку на перроне, случайно, не видели?
- Конечно, сынок, была девушка. Помогала мне все это добро нести.
Женя поглядывал на стоявшую под сиденьем корзину, тщательно закрытую белой тряпкой. Не будет же он крутить и с любопытством рассматривать ее. Да и вряд ли Лена могла в неё что-то положить.
- Она вам ничего не передавала, не говорила?
- Да нет, сынок. Вещи вот помогла до вагона донести. Да и всё.
«Вот теперь точно всё» - подумал Женя – «Записка утеряна. Ну и ладно. Проводница права. Вернусь и поговорю с ней».
Женя забрался на свою полку, вынул из сумки «Триумфальную арку» Ремарка и углубился в чтение. Через несколько минут монотонный стук колес погрузил его в приятную дремоту, а затем и в сон.
На следующий день чета пенсионеров выходила. Женя вызвался помочь. Схватил корзину и перевязанный шпагатом пакет, поволок поклажу к выходу. В полутемном тамбуре попытался повнимательней разглядеть тряпку, которой была завязана корзина. Ничего так и не увидел. Помог пенсионерам выгрузить багаж из вагона и после этого окончательно успокоился.
Это были, наверное, самые лучшие соревнования в его жизни. Умытый майскими дождями Санкт-Петербург, по которому команду возили на красивом удобном автобусе, экскурсии в Петергоф и Кронштадт, множество новых знакомств.
Они взяли третье место в командном зачете. В личном успехи были не столь впечатляющи, но на тот момент это было наивысшее его достижение.
Но самое важное известие ожидало Женю в родном городе. Пропала Лена. За три дня до его возвращения она просто не пришла утром в школу. У кого бы он ни спросил, никто не мог сказать ему, что произошло с девушкой. Одноклассники знали не больше, чем он. Домашний телефон не отвечал. Женя пришёл в ее подъезд и долго попеременно давил на кнопку звонка и прикладывал ухо к двери. Никаких признаков жизни. Счетчик не крутился. Одна из вечносидящих у двери подъезда бабушек сказала, что Шефталиевы уехали ранним утром, едва рассвело. Несколько чемоданов и коробок погрузили в «Газель», а вся семья разместилась в какой-то импортной легковушке. Куда уехали – не известно.
Это выглядело как катастрофа. Женя не знал, что и думать. Несколько недель он не мог сосредоточиться ни на чем. Через «не могу» сдал выпускные экзамены, благо, к нему отнеслись со всем мыслимым снисхождением и оценки он получил выше, чем мог рассчитывать.
Дни шли один за другим. Лена не звонила, не писала и никак не давала о себе знать. Женя предпринимал попытки ее найти, расспрашивал у знакомых. А потом решил, что если Лена не сообщила ему ничего о себе, значит, она просто не хочет его больше знать. Бросила. Как говорят: с глаз долой – из сердца вон. Наверное, так ей было надо.
Это казалось невероятным, но другого объяснения он не находил. И теперь в нем поселилась ревнивая злость.
«Ну и ладно. Бросила? Бросила. Имела право? Имела. Значит, пусть теперь наслаждается жизнью со своим богатеньким буратиной» - так он говорил себе, до изнеможения подтягиваясь на перекладине. Жизнь продолжается. И если она нашла себе другого, то и он горевать не будет. Просто нужно сделать все, чтобы забыть ее по-настоящему.
Женя стал готовиться к поступлению в архитектурно-строительный институт. Конкурс туда был вполне подъемный.
В это же время у него появилась «утешительница» - Ангелина из параллельного класса. Девушка целенаправленно и грамотно выстраивала стратегию сближения с Женей, как самолет, который плавно снижается, пока не коснется колесами взлетно-посадочной полосы.
Приземление произошло на даче родителей Ангелины. Женя уже не волновался, не спешил, был внимателен и аккуратен. Если бы за это самое выставляли оценки, получил бы «отлично», как за технику, так и за результат. Заранее позаботился о предохранении.
Теперь казалось само собой разумеющимся, что их с Ангелиной воспринимают как пару. Женя стал себя чувствовать увереннее и взрослее, что ли. Тем более, Ангелина любила смотреть на него снизу вверх полным обожания взглядом. Став студентом, Женя сменил манеру одеваться, отрастил волосы, чтобы собирать их в дерзкий хвост, и все чаще оставлял трехдневную щетину. Удивительно, но ему все это было к лицу. Ангелина с удовольствием включилась в процесс преображения Жени. Ходила с ним по магазинам, подбирала шмотки, когда появлялись деньги. Потом выставляла их фотографии в соцсетях. Называла его на австрийский манер «Ойген».
К третьему курсу ему весь этот маскарад надоел, он сделал короткую стрижку, перебрался обратно в свитера и джинсы. «Ойген» тоже постепенно сошёл на нет.
Так жизнь и катилась. Закончил институт, сходил в армию, женился. Родилась дочь. Стройтрест, в который он устроился на работу, несколько раз реорганизовывали, но не обанкротили и не разворовали. Объекты, в том числе, финансируемые из бюджета, были всегда. Построил дом для семьи. Каждый год жену с дочкой летом возил на море, зимой – на горнолыжный курорт. Маму с отчимом в санаторий отправлял. Вроде все как у людей...
А потом что-то случилось. Будто на полном ходу пробило колесо.
Продолжение следует.