Этот рассказ написал Юрий Мартынов в 1982-м году. Возможно, что подобных институтов и НИИ уже и не осталось... но, ведь есть сейчас и другие учреждения и органы государственной власти, которые решают, возможно, подобные вопросы сейчас...
Центр по изучению сверхновых проблем моховедения буксовал. От учреждения, набитого современными приборами и аппаратурой, в течение долгого времени не поступало открытий и разработок, которых ждали заинтересованные министерства и ведомства. Идеи не возникали, опыты не давали результатов, вопросы не получали ответов.
Обеспокоенный директор Центра доктор наук и непременный участник международных симпозиумов В. П. Проничкин призвал на помощь коллег из Центра универсальных социологических исследований. Дело происходило в восьмидесятых годах XX столетия, обошлось без бумажной волокиты, по одному звонку. Социологи, душевный народ, откликнулись с охотой и вскоре прибыли к Проничкину с проектом анкеты на сорок четыре пункта. С помощью анкетирования и обработки материалов на вычислительных машинах предстояло установить причины творческого застоя и наметить пути ренессанса, то есть, проще говоря, подъема моховедения.
Учитывая значимость предстоящего разговора, директор вызвал к себе заместителей по научной части и по кадрам. Началось совещание. Вопросник, предложенный социологами, осмыслялся с трудом. Пункты вроде: «В чьем окружении Вы предпочитаете работать—в мужском, женском или наедине с собой?», или «Все ли в порядке у Вас дома?», или «Предпочитаемые Вами цвета интерьера?»—составителям пришлось разъяснять с присущей их профессии скрупулезностью.
Взять хотя бы роль цвета. Если сотрудник работает на стенде, установленном на фоне мрачной коричневой стены, через полчаса жизнь ему начинает казаться подобием этого унылого фона, и эффективность труда неминуемо падает. Администрация, обнаружив это, навешивает на стену декоративную композицию в жизнерадостных Желто-голубых тонах, напоминающих морской пляж. И что же? Вопреки ожиданиям трудовые показатели не стремятся вверх. Пестрота красок отвлекает сотрудника, он уже в иной сфере, мечтает об иных материях и охладевает к поставленной задаче. Таким образом, резюмировали социологи, роль цвета переоценить трудно. Всякий раз надобно подобрать единственно верный вариант: цвет должен стимулировать, но не отвлекать, успокаивать, но не тянуть ко сну, внушать оптимизм, но не превращать работника в несерьезного бодрячка...
На третьем часу совещания дверь директорского кабинета открылась, и на ковровую дорожку вступила гардеробщица тетя Нина. «Очень вовремя»,—подумал Проничкин: он был утомлен новизной вопроса и жаждал паузы.
— Здравствуйте, товарищи!—бодро произнесла она, степенно приблизилась к столу Проничкина и, протягивая ему лист бумаги, сказала:
— Уж извините, Валентин Павлович, но и вас пришлось побеспокоите, от кадров мне одни отказы идут...
— Ради бога, ради бога! — воскликнул Проничкин, подал ей стул и, попросив извинения у социологов, приготовился слушать незваную посетительницу.
— Прошу перевести в уборщицы по собственному желанию.
— А у нас вы, простите, кем?
— В гардеробе я, левая сторона.
— Левая сторона... Так, так. А почему, собственно, решили уйти? Что вас не устраивает?
— Носить тяжело, Валентин Павлович. Мне ведь шестьдесят пятый. А здесь целыми днями взад-вперед, взад-вперед. Никакой передышки...
— Это почему же взад-вперед?—изумился заместитель по кадрам.
— А как же,—удивилась, в свою очередь, тетя Нина.—Некоторые сотрудники не успеют в кабинет зайти, как тотчас обратно. Мало ли какие дела находятся. У нас—промтовары, химчистка рядом, в молочную творог привозят отличный... Я вот тут таблицу приложила за двадцать первое число. Взгляните, если нетрудно. Пятеро выходили за день по четыре раза, пятнадцать номеров по три раза, а сорок по два... Ну и так далее.
— Интересно, интересно! — Проничкин придвинул таблицу поближе.
— Так сколько же у нас получается выходов в неположенное время?—попросил уточнить заместитель по научной части.
— Вы уж сами посчитайте,—обиделась тетя Нина, будто ее упрекнули в недоработке.
— А посчитать нетрудно!—оживился Проничкин и погрузился в цифры.—У меня получилось двести сорок два!
— Некоторые, вероятно, в счет обеда,—попытался подрессорить результат заместитель по кадрам.
— Не понимаю,—возразил директор.—А в столовую когда? В Центре неплохая столовая. Надеюсь, голодом себя наши товарищи не морят...
Возникла пауза.
— В Центре два гардероба,—продолжал Проничкин.— Если помножить результаты, кои мы имеем здесь, на два, выходит... Число впечатляющее — 484! Предположим, каждый покинувший пределы Центра товарищ отсутствует в среднем один час. 484 рабочих часа. У нас, если память мне не изменяет, восьмичасовой рабочий день. Делим на восемь, и выходит, что, по самым радужным подсчетам, более шестидесяти человек, или каждый пятый, ежедневно выключаются из деятельности Центра!
Поистине впечатляюще! Я поздравляю нашу коллегу из гардероба! Это на грани открытия» не правда ли, товарищи? Возникла продолжительная пауза.
— Нужна авторитетная проверка,—прервал молчание заместитель по кадрам.— Кроме того» хотелось бы знать мнение наших гостей.
— Гм... Названные цифры, безусловно, заслуживают интереса, но концептуально... Я позволил бы себе напомнить вам о концепции предложенных исследований. Психологический настрой коллектива, как известно, есть совокупность индивидуальных состояний...
Опасаясь, что за серьезным разговором забудут про резолюцию насчет перевода на другую должность, тетя Нина встала и бесшумно, но решительно придвинулась к Проничкину.
— Извиняюсь, Валентин Павлович, а резолюция мне будет?
— Конечно, конечно!—сказал директор.— Против вашей аргументации возразить трудно.
Тетя Нина степенно, как и вошла, удалилась с заявлением в руке. Заседание продолжалось...
Юрий Мартынов "Совещательный голос", 1982 г.
Посмотрите ещё:
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ВЫ НЕ ПРОПУСТИТЕ НОВЫХ ВЫПУСКОВ
СМОТРИТЕ ДРУГИЕ НАШИ МАТЕРИАЛЫ
ОБЯЗАТЕЛЬНО СТАВЬТЕ ЛАЙКИ И КОММЕНТИРУЙТЕ НАШИ ПОСТЫ, ДЕЛАЙТЕ РЕПОСТЫ, ПИШИТЕ ВАШИ ВОСПОМИНАНИЯ И ДЕЛИТЕСЬ СВОИМИ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ - ЭТО ВАЖНО ДЛЯ НАС!