В российский прокат 10 ноября вышел фильм «По-мужски» – это дебютный полнометражный опыт режиссера Максима Кулагина, снимавшего короткометражки «Холодильник» с тогда еще не самым известным Александром Петровым и «Угонщик» с Дмитрием Чеботаревым и Антоном Филиппенко. Там же одну из ролей исполнил Антон Лапенко, впоследствии прославившийся с комедийным веб-сериалом «Внутри Лапенко». Именно он в «По-мужски» сыграл главную роль, и это его первая большая драматическая работа. Лента «По-мужски» отличается от короткого формата, в котором зарекомендовал себя Кулагин, – это своего рода бытовая трагедия об успешном 35-летнем мужчине, жизнь которого резко меняется после того, как он не смог дать отпор обидчику своей жены. Мы поговорили с Максимом Кулагиным о том, как в России снять полнометражный дебют без государственной поддержки, заманить на главную роль Антона Лапенко и все-таки понять, что же в наше время скрывается для каждого за фразой «по-мужски».
Ваш полнометражный дебют кажется совершенно не похожим на короткометражки, которые вы снимали и с успехом показывали на «Кинотавре». Расскажите, как появилась эта история? Как раз после «Кинотавра», где я был с «Угонщиком», открылись двери для нашей с братом, автором сценариев моих фильмов, Денисом Кулагиным карьеры. Мы были уверены, что полнометражный дебют случится намного раньше, но в итоге прошло почти семь лет. У нас было свое видение того, как должна развиваться наша карьера, и это привело к столь сложному, тернистому пути. Мы долгое время пытались написать сценарий, с которым хотели дебютировать. Это был хоррор, так как мы искушенные зрители этого жанра и хотели создать в нем нечто необычное. Написали несколько сценариев, и для одного у нас уже были подписаны актеры Саша Кузнецов и Даниил Воробьев. Казалось, что мы подошли к тому, чтобы наконец запустить полнометражное кино, но случилась пандемия, а вместе с ней непонимание по поводу государственного финансирования со стороны Минкультуры и Фонда кино. В итоге все встало на паузу, а мы практически впали в отчаяние: я понимал, что годы идут, про нас уже все забыли, и это было неприятное чувство. Но выяснилось, что продюсер Михаил Маризов, с которым мы дружим и который привел меня в рекламный бизнес, тоже хочет сделать полный метр. Он предложил деньги, чтобы снять маленькую инди-драму. Я сначала не воспринял это всерьез, но поделился предложением с братом, и у него буквально за вечер возникла идея «По-мужски». Она основана на реальных событиях – когда мой брат был на даче с женой и ее подругами, им на участок прилетел пакет с мусором от какого-то синебола, проходившего мимо. И брат потом долго рефлексировал на тему, как ему нужно было тогда поступить. Собственно это и стало основой развернутого синопсиса, который уже при первом прочтении вызвал у меня мурашки, я понимал, что держу в руках невероятный материал. Настолько все было тонко прописано, настолько Денис залез внутрь себя и честно рассказал историю в совершенно натуралистичном стиле. Михаилу сценарий тоже понравился. В какой-то момент брат еще спросил: «Тебе не кажется, что наш главный герой Глеб – это Антон Лапенко?». Мы с ним дружим уже лет десять, я подумал, что такое вполне вероятно, но переживал, потому что не знал, какой он драматический актер. Тут же набрал Антону и предложил эту роль, а то присылают же ему, в основном, комедийные балалайки. Буквально через день Антон перезвонил и сказал, что хочет сниматься в фильме и его финансировать. Так всё и закрутилось, причем настолько быстро, что можно было упасть от головокружения. Но в итоге мы все аккуратно сложили, понимая, что мы дебютанты, которые мечтали делать независимое кино, и это наконец стало сбываться. Получается, что, если бы вы не собрали средства на фильм своими усилиями, вы бы все равно не пошли за господдержкой? Когда мы два года мучились с тем, чтобы получить финансирование на другой проект, мы очень много встречались с разными продюсерами, и часто это были просто разговоры, дальше которых ничего не идет. Много обещаний, вроде бы, всё нравится, но что-то всегда стопорится. Наверное, когда ты дебютант, к тебе еще нет доверия, при этом продюсеров пугают авторы, режиссеры, которые очень четко понимают, что они хотят сделать, как и на каких условиях. Обычно как происходит? Пришел с трясущимися руками со сценарием – вот, пожалуйста, дайте денежек. И тебе говорят, давай запустимся, но тут будет играть этот, тут вот эта, тут так сделаем. А для меня это было неприемлемо, что, наверное, и стало камнем преткновения. Когда мы решили снимать «По-мужски», у нас была задача не брать никаких сторонних денег от больших компаний. Михаил убеждал, что надо делать маленькие кино. Конечно же, мы раздухарились, и бюджет вырос в три раза, но так случилось не потому, что мы не укладывались в сроки – мы сняли все очень четко, у нас не было ни одной переработки, – просто изначально этот сценарий был просчитан неправильно, и это были лишь наши мечты снять кино за такие маленькие деньги. Фильм я смонтировал сам и могу сказать, что 95% сценария есть в фильме. Ничего не вырезалось, не выбрасывалось – настолько все плотно сшито. И именно так хочется продолжать делать кино.
Это же учит еще и режиссерской ответственности, дисциплине, чтобы не снимать лишнего. Конечно! Ты готовишься, обязательно расписываешь каждую сцену, как ее нужно снимать. И я не понимаю, как можно просто прийти на площадку и импровизировать. У меня даже в коротких формах был подготовительный период и четкое видение того, как должно получиться на выходе. Все-таки кинобизнес – это не игрушка, люди вкладывают в него порой большие деньги, и ты не имеешь права распоряжаться ими неграмотно. С такой установкой я всегда работал и, надеюсь, это как-то отразится на моей будущей карьере. Часто режиссеры все-таки отказываются от самостоятельного монтажа, чтобы был некий свежий взгляд на материал. То, что вы сами монтировали фильм, продиктовано экономическими соображениями или как раз тем, что вы от и до прорабатываете фильм? Действительно, изначально я не хотел сам собирать фильм, хотя я монтажер с большим опытом и долго зарабатывал именно этим. Но в тот период, когда я ушел снимать «По-мужски», я ничего не брал, у меня заканчивались деньги, к тому же, лучше меня этот фильм не знал никто, и лучше я сам тихо, спокойно сяду и соберу его. У меня каждая сцена была раскадрована ровно монтажно – я в принципе так мыслю. Я понимал, что не хочу сейчас проходить через жернова другого монтажера и объяснять, как я вижу каждую сцену, ну и что-то заработать на жизнь, потому что у меня не было режиссерского гонорара. Актерский ансамбль – при этом из мало знакомых зрителям лиц – у вас складывается вокруг Антона Лапенко. Не хотелось ли пригласить, так скажем, побольше медийных артистов? И как вы считаете, вообще влияет ли это на прокатный потенциал фильмов? Как у режиссера, у меня никогда нет мысли, что нужно взять определенного актера, что обеспечит нам такое-то количество зрителей в кино. Возможно, с точки зрения кинобизнеса, это большое упущение. Антона Лапенко, как я уже говорил, мы давно и хорошо знали и понимали, что его внутренняя пластика позволяет сделать эту роль. К тому же, он как раз тогда стал медийным, и мы подумали, что это не помешает фильму, а наоборот даст возможность окупиться – естественно, экономику никто не отменяет, никто не хочет просто снимать кино для мамы, папы и друзей, все хотят зарабатывать этим делом, и я не исключение. Но мыслю я все-таки, исходя из творческих задач. И я хотел привлечь в фильм максимально свежие лица, чтобы зритель поверил, что он находится в реальном мире, а не в каком-то мире звезд и узнаваемых персонажей. Плюс мы понимали, что, так как у нас кино маленькое, очень сложно было бы разводить графики более медийных актеров.
Российскую индустрию многие обвиняют в том, что одного актера тиражируют из фильма в фильм, из сериала в сериал, и ты смотришь какую-то бесконечную русскую вселенную с одними и теми же лицами. Как находят таких актеров, понятно. А как вы находили актеров? Это дружеские связи, походы в театр, бесконечный поиск на профессиональных сайтах? В общем, как попасть в кино неизвестному артисту? В индустрии есть штамп работы по подбору персонажей, и из-за этого, как вы правильно сказали, многое превращается в какой-то один большой фильм про одних и тех же героев. Такого я точно не хотел! Я искренне верю, что у нас много крутых актеров, которые ждут своего звездного часа, и очень хочу, чтобы у тех актеров, которые у меня сыграли, что-то изменилось в карьере, каждый из них достоин этого. Артистов мы искали не супероригинально. Исполнительный продюсер Андрей Дементьев привел кастинг-директора Карину Морозову, я обрисовал ей определенные характеры героев, которых ищу, но не давал конкретных установок – тут мне нужна блондинка, тут вот такой парень. Я понимал, что в таком случае буду заложником определенных шаблонов. Единственное, что у меня были условные возрастные рамки героев. Карина присылала много разных изумрудов и не только. Но у меня было четкое ощущение, что нужно дать возможность широкому кастингу. Например, Владимир Гориславец, который сыграл Костю, друга героя Лапенко, – достаточно юморной парень, а у меня было совершенно иное видение визуального образа, но когда я увидел его пробу, то влюбился и понял, что это и есть наш Костя. Сергея Васина, который сыграл антагониста Артура, я знал по рекламным проектам и попробовал его самого первого. Но пробы мне не понравились. Я отсмотрел почти сотню ребят на эту роль, но в итоге вернулся к Сереге и ничуть не жалею. Ему удалось воплотить на экране не только чудовище, ты видишь, что за его героем таится нечто большее, за что его можно пожалеть и ему посочувствовать. Кстати, именно Сергей привел Полину Синильникову, которая сыграла жену Артура. Она просто, как свет, ворвалась, и я моментально ее утвердил. У вас, кстати, в каждом герое чувствуется своя надломленность. Как вы прорабатывали с актерами их персонажей? Перед тем как приступить к репетициям, мы с братом пропесочили весь сценарий: задавали друг другу сотни вопросов по каждой сцене – что движет героем, какие у него обиды прошлого. На репетициях в первые дни ничего не играли, а просто садились в круг и говорили о каждом герое, я давал возможность ребятам интерпретировать своего персонажа. Мы пытались глубоко залезть в каждого, но в какой-то момент понял, что мы уходим слишком далеко. Если честно, я не люблю всю эту высоколобую фигню, когда начинается уже какое-то словоблудие, которое никак не помогает кино. У нас были четко выстроены сцены, но мы все были очень свободны в том, как видим каждого персонажа.
Денису в этой истории, наверное, ближе Глеб? А вам кто из героев? Естественно, Денис проживал каждого персонажа и наделял их отчасти своим характером – желаемым или имеющимся, но, наверное, в Глебе от него больше. Особенно рефлексия по поводу того, чего он не сделал в отчасти подобной ситуации, когда условный «пацанский кодекс» должен был выйти наружу, и, вроде, каждый мужчина считает, что нужно было поступить именно так, но не каждый бы так поступил. Я, наверное, более энергичный или даже наглый, чем мой брат, но я очень хорошо понимаю дилемму, с которой столкнулся Глеб, именно поэтому во мне так и отозвался сценарий. Я человек рациональный и самый большой страх в моей жизни – это то, что можно натворить дел, совершив необдуманный эмоциональный поступок, и перечеркнуть им всю свою жизнь. Условно, один кого-то ударил, тот упал, и вот человек уже сидит в тюрьме восемь лет за непреднамеренное убийство – я знаю такие случаи. И я за то, чтобы мы были движимы не эмоциями, а все-таки рацио внутри нас. У нас была промо-кампания, где осужденные, посмотрев наш фильм, говорили, что если бы смогли отмотать время назад, то поступили бы иначе, подумали головой, прежде чем что-то совершить. И многое бытовое дерьмо, которое с нами случается, происходит именно на эмоциональных всплесках. В фильме при этом еще поднимается вопрос общественного давления на мужчин, что в нашем кино пока редкость – разве что не так давно вышел сериал «Люся», где вводная ситуация чем-то напоминает «По-мужски». Вы сами чувствуете на себе это давление, штамп, что, как у вас говорят в фильме, мужику «лучше пойти кому-то в морду дать, чем признаться в собственной проблеме»? Конечно, мы с братом обсуждали эту тему, причем, когда рождается материал, ты как раз эмоционально рассказываешь историю, а только потом начинаешь находить темы, которые поднимаются в фильме. Дэн мне как-то сказал: «Заметь, сколько сейчас фильмов на тему феминизма, но на самом деле мы одинаковые, и у нас тоже есть куча проблем, о которых не говорят, потому что мы сильный пол». Я все-таки верю в то, что миром правят женщины и стоят где-то в тени за известными мужчинами. Но у мужчин тоже куча комплексов, страхов, предрассудков, связанных с тем, чего от них ждут, когда с детства навязывают определенную модель поведения и говорят про «мужские поступки». Ты постоянно живешь в загоне, где шаг влево и вправо осуждается или как минимум не поощряется обществом. И мне кажется, в этом есть большое лицемерие, потому что каждый испытывает определенные чувства, либо врет, что их не испытывает и не ведет откровенный диалог на тему маскулинности. Наш фильм вскрывает эту проблему, потому что я считаю, что об этом нужно говорить открыто. Я сейчас имею в виду не крайности, которые возможны у любого гендера, а, скорее, простую человеческую адекватность, которой всем нам не хватает. Мы всё время играем в какую-то игру, и искусство как раз способно расположить к открытому диалогу, проработке тех или иных травм. Вот у нас в центре истории Глеб, который не понимает, как ему поступить в данной ситуации. Он никогда с ней не сталкивался, но общество говорит, что он должен поступить именно так. Но он не понимает, почему, ищет выход, но не может его найти, потому что не может и с самим собой, и с женой открыто поговорить. Мне кажется, наша самая большая проблема в том, что мы не умеем нормально разговаривать, слушаем, но не слышим. Я верю, что честный диалог между людьми решает многие проблемы.
Эта проблема тотального молчания и неумения вести диалог актуальна только для России? Думаю, она понятна во всем мире. Я не считаю нас уникальными и никогда не верил в какую-то нашу особенность. Да, люди из разных стран говорят на разных языках и воспитываются в разной культуре и социальных контекстах, но глубинные психологические паттерны поведения абсолютно одинаковы. Единственное отличие, что в некоторых странах уже проработали или пытаются проработать определенные вещи, а у нас пока что все находится на примитивном, пацанском уровне. Но я показывал «По-мужски» за границей – причем и людям, которым не чуждо искусство, книги, которые копаются в себе, и, условно, «спортсменам», которые считают, что эта проблема яйца выеденного не стоит. Последние, кстати, не сочувствовали, а, скорее, презирали нашего героя, потому что он тряпка, но потом еще два часа обсуждали, как бы они поступили на его месте. Мы с братом сразу понимали, что Глеба часть зрителей будет ненавидеть, другая – ему сочувствовать, третья – хорошо его понимать. В общем, он будет у всех вызывать свои эмоции. Для вас лично что такое по-мужски? Наверное, нести ответственность за свои поступки. Это не из области эмоций, а интеллекта. Я считаю, что по-мужски – это когда каждое твое действие продумано наперед. И если где-то нужно проявить слабость, но ты понимаешь, для чего ты это делаешь, то это и есть сильный поступок. Не обращая внимания на общественные устои, внутри себя ты должен четко понимать, кто ты есть и что есть твое нутро, и что «по-мужски» для тебя может отличаться от «по-мужски» твоего соседа. Чего вам лично не хватает в российском кино? И как зрителю, и как режиссеру-дебютанту? Я, скорее, как зритель скажу, потому что так будет честнее. Мне не хватает честных историй, честного диалога со зрителем. Я терпеть не могу, когда зрителей держат за дебилов и дураков, и все-таки верю в то, что кино не только для того, чтобы развлекать, оно еще о чем-то поговорить, подумать. У нас часто фильмы либо слишком заняты тем, чтобы развлечь, и это не очень хорошо получается, либо занимаются морализаторством, от чего тоже не легче. И не хватает как раз баланса хорошего жанрового кино с авторским взглядом. И еще бы поменьше в индустрию соваться случайным людям, потому что, на мой взгляд, огромная проблема, что даже хорошие замыслы и сценарии не доходят до зрителей в том виде, в котором были задуманы, и портятся на пути создания. Но это я уже, наверное, как режиссер говорю. С этой стороны не хватает грамотного продюсирования и оригинальных проектов. У нас часто бывает, что запрыгнут на какую-то нишу, которая приносит какие-то деньги, и ее елозят – надгрызут каждый жанр, как яблоко, и бросят. Я, например, считаю, что в России нет хорроров. До сих пор никто не создал достойный фильм в этом жанре, который мог бы поконкурировать в мире. Все делают копирку, а нужно найти наши ментальные страхи, то, что стало бы уникальным и было бы интересно во всем мире. Другие страны доказывают, что так можно делать. Страх универсален, но форма и атмосфера у каждого своя. И я мечтаю что-то сделать в таком жанре. Но пока у меня не будет достойной идеи, даже за это не возьмусь. Фильм «По-мужски» в кинотеатрах с 10 ноября.