О чем говорил Егор с Иваном и Ульяной, осталось только между ними. Даже Лиза не знала о их разговоре. Егор пригласил падчерицу и зятя в горницу, а всех домочадцев отправил погулять во двор.
Начало.
Ульяна из подростка-девчонки превратилась в молоденькую женщину. Нежеланное замужество со временем она приняла, и стала жить дальше, растить детей. Иван хоть и был хмур и не разговорчив, но парень был великодушный, не злой, не ворчливый. Ни разу ни словом, ни взглядом дурным не обидел. Жили молодые Балабановы у родителей Ивана. С отцом, Никифором, девушка почти сразу нашла общий язык. Была с ним приветлива, а со временем и дружна. А вот со свекровью своей не получалось даже иной раз нормально поговорить. Варвара - женщина с характером, взбалмошная, на язык острая. Сколько слез пролила Ульяна из-за нее одному Богу известно. Но Иван не мог построить дом, идти было некуда, приходилось жить со свекрами.
С приходом советской власти все своевольные стройки были приостановлены. Лес был объявлен государственной ценностью и рубить его не разрешалось. Колхозы организовали и всех людей согнали в них. Теперь люди, когда-то работающие в своем хозяйстве, вынужденны были ходить в колхоз с самого раннего утра и до позднего вечера. Каждый день - трудодень, хотя в народе говорили "работать за палочки".
Новая власть принесла с собой полную реорганизацию сельской жизни. В селе быстро возвели начальную школу и теперь каждый двор, в котором были дети до 12 лет, должен быть отправлять ребятишек на обязательное обучение грамоте. Церковь была заколочена, а местного священника вместе с семьей за одну ночь вывезли. Никто не знал куда. Ульяна только услышала бабские сплетни и страшное слово "расход". Теперь в школе ввели светское обучение и преподавали грамматику, арифметику и другие нужные науки, чтобы вырастить новых советских людей.
В семье Ивана и Ульяны все шло своим чередом. На свет один за одним появлялись детки и родители души в них не чаяли. Но их счастье было скоротечно: два старших сына,не дожив и до 5 лет умерли от тифа, а младшая дочь прожив три месяца скончалась неизвестно от чего, вроде и не болела, и здоровенькая родилась. Ульяна очень тяжело переживала потерю детей. Хоть и в других семьях от разных болезней умирали детки, но женщине казалось , что над их семьей навис какой-то злой рок. В деревне каждый человек знает, что жизнь - это то, что дано свыше. И нужно принимать все обстоятельства как есть. Кому-то отмерена длинная жизнь, а кому-то три года. И ничего не поделать с этим. Нет еще таких всемогущих врачей, которые могли бы останавливать любые болезни. Знала это и Ульяна, но с болью в душе ничего не могла поделать. Когда Ульяне исполнилось тридцать лет, и ее многие уже считали теткой, родился в семье Балабановых мальчик, Шуркой назвали. Мальчик крепкий и крикливый. Иван с рук не спускал сына, боясь за каждый его шаг, а Ульяна напротив, старалась сторониться ребенка, не прикипеть к нему душой.
У государства были великие планы и даже деревни, затерявшиеся на карте в глухой тайге, в эти грандиозные планы входили. В селе появился свой фельдшер. Им оказался приезжий военный врач в отставке с большим багажом знания и опыта. Первым делом он пригласил всех женщин, имеющих детей в новенький деревянный клуб, отстроенный прошлой осенью. Сам лично обошел каждый двор, хотя мог и послать помощницу. Будто знал, что многие отмахнутся от его приглашения, ссылаясь на гору работы - на дворе стояло лето. Некоторым особо упертым, Семен Никодимович говорил одну фразу:
- Наша страна желает всем своим гражданам только здоровья, и вы , как мать, имеете обязанности перед своими детьми, в том числе и перед их здоровьем. Если на собрании я вас не увижу, имею полное право написать на вас жалобу.
Все эти новые правила коробили многих людей. Они не понимала, почему должны бросать все свои дела и посещать какие-то непонятные лекции, где будет выступать, пусть и военный врач, для них это остается пустой болтовней, ворующей бесценное время летних дней.
Когда вечером большая часть женского населения собралась в клубе, Семен Никодимович принялся рассказывать о людях, положивших свою жизнь служению народа, и среди них было много биологов, которые годами разрабатывали вакцины от страшных болезней. Военный врач немного и про иммунитет поведал, но большинство его слушающих особо не вникали и слушали в пол уха. А новые слова для них вообще не имели интереса, так как казались слишком сложными в понимании.
В зале сидела Ульяна. Она ловила каждое слово Семена Никодимовича и даже в облике ее читалось какое-то напряжение. Похоронив троих маленьких детей, она до дрожи в душе боялась за своего сына. А врач говорил о спасении от страшных болезней, унесших жизни ни в чем неповинных детей.
После лекции было объявлено о общей вакцинации всех ребятишек. Надо ли догадываться, что на следующий день самая первая к фельдшерскому пункту пришла Ульяна, крепко держа за руку небольшого мальчика, которому от роду пошел второй год.
От всех нововведений у многих крестьян появлялось недовольство. Их вытаскивали из привычной жизни и заставляли жить по новому. Находились и недовольные, которые старались держать язык за зубами, так как в нынешнее время было опасно высказывать свое мнение и поэтому они роптали тихо в своем доме, только при своих родных.
Еще в памяти людей была свежа картина о том, как Андрея Крупцева арестовали за антисоветские публичные рассуждения. Крупцев разругался с председателем колхоза, по какому случаю многие и не знали, но поговаривали что не впервой. Председатель озлобился на мужика давно, а та ссора стала последней каплей. Андрей, стоя во дворе скотника, зло высказал свое мнение о всей советской власти, на что председатель пригрозил ему. Но Крупцева было не остановить и он крикнул:
- Да я ваш весь колхоз на своей старой кобыле увезу!
Председатель донес, нашел и свидетелей, закрутилась машина и поехал Андрейка на Калыму, расплачиваться за свои слова, аж на двадцать пять лет!
Ульяна равнодушно приняла такую новость. Или крепкие нервы были у бабы, или правда за дальностью лет разлюбила она мечту о своем несостоявшемся женихе, да только ни один мускул не дрогнул на ее лице, а глаза так и остались безразличными. Не до этого ей было - дети любимые, ушедшие, не отпускали ее мыслей ни на минутку.
Шурке первому поставили прививку. И стала Ульяна по каждому чиху сына бегать к фельдшеру, отвлекая того от непосредственной, порой трудной работы. Семен Никодимович, устав от посещений женщины, часто беспричинных, успокоил ее и заверил, что мальчик хороший, крепкий, и благодаря прививкам ему ничего не грозит.
Ульяна немного успокоилась. А в скором времени на свет в их небольшом семействе появилась девочка, Валюшка. Счастливые родители нарадоваться не могли на доченьку. Но счастье их было недолгим. На всю страну прогремело страшное слово "Война!", и полетели повестки о призвании к воинской службе во все дома, словно птицы. Мужикам велено было в трехдневный срок, взяв необходимые теплые вещи и провизию на несколько дней, явиться к сельсовету. Откуда все будущие защитники Родины отправлялись в неизвестность. Многие хорохорились и шутили, что фрица разобьют в два счета. Женщины, провожающие своих мужей, сыновей, братьев плакали, не скрывая слез. Ребятишки кто помладше жались к материнским юбкам в страхе от гомона, происходящего вокруг, а кто постарше из мальчишек просились с отцами на фронт защищать страну, людей, Родину.
Шурка стоял подле матери и хмуро смотрел на весь происходящий вокруг балаган. Ульяна держала на руках дочь, которой едва исполнилось три года. Шурка уже был взросленький, многое понимал - девять лет исполнилось парнишке.
- Сашка, - обратился Иван к сыну. - Ты остаешься главным в семье. Слушай мать и не обижай сестренку, ты теперь за них в ответе. Дай Бог вернусь и будем с тобой баню новую ставить.
Балабанову Ивану только как год колхоз выделил старый дом священника, которого когда-то увезли со всей семьей в неизвестном направлении. Дом большой, крепкий. Бани только хорошей не было. Старая превратилась в покосившуюся избушку.
- Подними на меня глаза. - Иван смотрел очень внимательно на своего хмурого сына, сдвинувшего к переносице свои густые черные брови. - Никогда не забывай чему я тебя учил и помни, что семья - это самое важное что есть у человека. Обещай, если так выйдет и я не вернусь, что вырастишь человеком и никогда не оставишь мать одну.
Шурка всхлипнул вдруг, не ожидая от самого себя, и невнятно буркнул:
- Батя, я обещаю, только ты возвращайся поскорее!
Ульяна не выдержала и горячие слезы покатились по щекам.
-Ну, будет, будет, не разводи сырости, при возможности буду весточки вам слать. Береги детей.
После этих слов Иван обнял детей по очереди, вдохнул еще детский запах дочки, обнял жену и посмотрел ей в глаза, своими прожигающим насквозь взглядом. А затем тихо произнес:
- Береги детей, Ульяша. И знай, что если не вернусь я, то даю тебе свое согласие: если повстречаешь ты достойного человека - выходи за него замуж и живи счастливо.
Ульяна пуще прежнего залилась слезами и перекрестила спину, уходящего мужа, который отправился к телегам, где уже вовсю началась посадка.
- До свидания, Ванечка. - одними губами прошептала женщина.
Иван стал ее новой семьей, много и радости, и горя вместе прожили они. А теперь он уезжает на другой край страны, в самое пекло.
Иван уже сидел на краю телеги и молча смотрел на свою жену и детей, стоявших в толпе женщин, завывающих на все голоса. Щемящее чувство тоски накатывало на него волнами. Самый страх сидел глубоко в груди - страх за свою семью. Что ждет его впереди? Одному Господу Богу известно.
Ульяна приобняла за плечи сына и тихо сказала:
-Пойдемте домой, дети. Дай Бог свидимся с отцом, и жизнь наладится.
Но не суждено было больше встретится Ульяне со своим мужем. Погиб он в первый же год войны под Москвой. Ранней зимой получила женщина похоронку из рук почтальонши Веры и повалилась без чувств на только, что выпавший еще совсем белый-белый пушистый снег.