Причин, почему писатель решает подписывать творения псевдонимом, множество.
Кому-то хочется красивости. Кто-то пытается скрыть не только имя, но даже истинное лицо. Это придает интригу, неплохо продается, да и вообще при случае можно сказать: «я не я и книжка не моя».
Литературные мистификации – отдельная тема. Достаточно назвать Черубину де Габриак, чтобы понять, насколько захватывающей может быть случайная выдумка. Напомню.
Поэтесса Лиля Дмитриева вместе с поэтом Максимилианом Волошиным «создали» испанскую затворницу и принялись бомбардировать журналы её стихами. Успех де Габриак был оглушительным! Николай Гумилев даже влюбился в неизвестную поэтессу. А когда выяснилось, что он обменивался страстными письмами не с Черубиной, а с другом своим Волошиным, при этом ухаживая за реальной Лилечкой, то справедливо вызвал Волошина на дуэль. На Черную речку! К счастью, все остались живы.
Бравый матрос Новиков добавил к фамилии слово Прибой и «родился» неплохой маринист Новиков-Прибой. Александр Гриневский приспособил школьную кличку «Грин». Николай Корнейчуков для псевдонима остроумно порезал фамилию, стал навечно Корнеем Чуковским, и даже дети его официально значились Корнеевичи и Чуковские))
Примеров врастания вымышленной подписи в судьбу автора не счесть. Тут и Максим Горький (А. Пешков), Демьян Бедный (А. Придворов), Анна Ахматова (А. Горенко), Рюрик Ивнев (М.Ковалев), многие другие.
Придворову «нацепили» Бедного практически насильно, после публикации бездарного стихотворения «О Демьяне Бедном, мужике вредном». Там долго рассказывалось, как у Демьяна заросла крапивой земля, как разнылись в дому дети и прочее, в результате вредный мужик попёр на власть и стал смутьяном. Каждая строфа заканчивалась обращением «брат Демьян». Придворов быстро смекнул, куда дует ветер и уже сам себя назвал Демьяном Бедным.
Далеко, кстати, пошел! Добрался не только до власти (литературной), но даже город имел в свою честь! «Как родная меня мать провожала» тоже его авторства.
Наша любимая Ахматова фамилию прабабки взяла от испуга: вдруг её стихи никому не понравятся?
Рада Гейнике поменяла "обозначение" на имя первого мужа, такой и осталась в истории русской литературы.
А поэту Ковалеву, готовившему первый сборник, псевдоним приснился.
«Ночью мне приснилась моя книга. Я взял её, перевернул и увидел название «Самосожжение», а выше фамилию автора «Рюрикъ Ивневъ». Утром я сообщил эти данные в типографию». Миша Ковалев исчез навсегда…
Литературный псевдоним это не принятый нынче ник. И всё же он – завеса. Парадокс, не так ли? Человек ищет известности и при этом скрывается за фальшивым именем.
Подписывайтесь, и я много еще чего расскажу!