В 80-е годы прошлого века я работал профессором на кафедре «Автомобили» Московского Индустриального Университета. На той же кафедре работал доцент Туровский, с которым мы постоянно «обменивались» шуточками. И однажды я устроил ему такой «розыгрыш», от которого слабонервные преподаватели чуть не попадали в обморок.
Пищевая соль хранилась у нас в химической баночке, на которой шутник-Туровский стеклографом написал её формулу: 'NaCl'. Я стёр одну букву - 'l', написал вместо неё 'N' и получилось 'NaCN' - цианистый натрий, смертельный яд, которого, кстати, много на нашем базовом заводе-ЗИЛе, находившемся через улицу. Он там используется для цианирования - упрочнения стальных поверхностей.
Как-то во время какого-то общего ужина на кафедре, люди не обращая внимания на маленькое изменение в надписи на баночке, спокойно солили себе пищу. А немного погодя, я, как бы невзначай, беру баночку и читаю: 'Натрий це эн' - что это такое? - спрашиваю я у Туровского.
- Не 'це эн', а 'хлор'! - досадливо пояснил Туровский, но профессор Владимир Оттович Шмидт (между прочим, сын известного учёного и путешественника Отто Юльевича Шмидта) уже выскочил из-за стола.
- Дайте сюда банку! - вскричал он, бледнея, - всем прекратить есть! - скомандовал Шмидт, увидев надпись на банке, - Ира - срочно вызывайте скорую!
Кому-то за столом стало плохо. Назревал большой скандал. Я тут же подхватил банку, и, высыпав порошок на ладонь, лизнул его.
- Да это же соль, обыкновенная поваренная соль, а шутник Туровский вместо 'l' написал 'N'! Цианистый натрий имеет совсем другой вкус! - пошутил я, но шутки никто не заметил. Все ополчились на Туровского, обвиняя его чуть ли ни в терроризме.
Я думаю, что если сейчас мои коллеги узнают, кто в действительности написал это, они могут меня побить. Но я так просто не дамся!
Всё закончилось погоней Шмидта, держащего в руках блюдце с куском торта, за мной, но я как более молодой догнать меня не дал. Шмидт с досадой выбросил свой кусок торта на мой кусок на блюдце, и весь «в ударе» сел всё-таки на своё место. Но я с ужасом представил себе что было бы с нами, если бы «исправленная» мной формула оказалась истинной!
— Спасибо, Владимир Оттович, теперь у меня уже два куска торта! — пошутил я и принялся есть эти куски…