В середине мая моя буровая бригада закончила работы в верховьях Куранаха и переместилась вниз по течению реки. Бригадир Маркус был доволен: бригада спустилась с гор без аварий и потерь техники. Всё складывалось удачно. Маркус выполнил задание начальника партии, отбурил скважины в горах и получил за это в награду спокойную работу на двух глубоких разведочных линиях, на которых он планировал работать всё лето и осень. Бригада не спеша занималась ремонтом. И в это замечательное время открывается дверь в мой балок, и в неё заходит обросший человек в очках.
Он представляется геологом Ленской экспедиции, которая будет заниматься геологической съёмкой этого района. Александр, так звали геолога, попросил воспользоваться нашей рацией, чтобы выйти на связь с базой своей экспедиции. Он рассказал мне, что уже несколько дней живёт один в тундре и сторожит лагерь, ружьё у него есть, но патроны закончились. Надо сказать, что в геологии съёмщики пользовались всеобщим уважением, и каждый хотел поработать с ними хотя бы сезон. Сезон у них начинается в середине апреля и заканчивается когда в тундре ляжет снег. Конечно же, я предоставил ему возможность выйти на связь, дал патронов, накормил, напоил чаем и оставил ночевать. Хотелось сделать человеку приятное, чтобы он хоть одну ночь печку не топил. Балок у нас был большой, двухкомнатный, а посередине была печка с умывальником.
Печка очень сильно трещала дровами всю ночь и под утро вода в умывальнике была очень горячая. Все мы, чтобы комфортно умыться бросали в него снег или лёд, но забыли сказать об этом Саше. Утром , пытаясь умыться, он чуть не обжёгся, и выйдя из балка умылся снегом. Недели через две мы с ним встретились на базе участка Терехтях и пошли вместе, так как его балок стоял по пути к моей буровой. В посёлке зимник закрылся, и снега почти не было, а у нас в предгорьях он таять не спешил. По дороге мы были свидетелями охоты двух молодых охотников-эвенков. Они выехали из-за сопки на своих «Буранах» - снегоходах , зажали стадо с двух сторон и стреляли до тех пор, пока на снегу не осталось лежать пятнадцать голов.
После этого они быстро и ловко начали разделывать туши оленей, а разделанные туши складывать на нарты. Проходя мимо, мы предложили им свою помощь. Эвенки переглянулись и согласно кивнули. Часа два мы помогали им, за что и получили оленью ногу и свежую шкуру в качестве благодарности. Я связал её в трубочку и мы двинулись в путь. Когда мы дошли до Саниного балка, была полночь, и он любезно предложил остаться на ночлег. Я согласился и наколол дров. Саня поставил на печку чайник и хотел было жарить мясо, но я остановил его : «Терпеть не могу сладкой жареной оленины. Мясо надо остудить или заморозить. Положи его так, чтобы зверьё не утащило». Потом расстелил шкуру в углу балка и заснул. Наутро я проснулся и спросил Александра:
- Где у тебя умывальник ?
- Я умываюсь снегом, - с плохо скрываемым сарказмом ответил он.
Я вышел из балка, выбрал сугроб почище, умылся и обтёрся снегом до пояса. Почувствовал себя бодро , но надо было как-то отреагировать и зайдя в балок я сказал : « Эвенки дети тундры, вы съёмщики - гости, а нас разведчиков «злые языки» называют хозяевами тундры. Можем себе позволить умываться по утрам тёплой водой».
Александр промолчал. Мы сухо простились, и я продолжил свой путь.
С.Шишов