Глава 1, 2. Мальтийское начало
Глава 17. Винни Пух и день забот
Часть 2. Охота на бегемота.
С десяток больших домов типа бунгало стояли за отдельной изгородью из колючки. Въехав в открытые ворота, Семён заглушил мотор микроавтобуса в тени огромного дерева.
- Выходи, Иван. Конечная остановка – поселок Бекон, место обители наладчиков и свободных художников. Пошли, я тебя сдам на поруки его хозяйке. Старшая по хате Дина, жена наладчика, очень приличная женщина и человек хороший.
Название поселка удивило, но большие дома, и у каждого стоял внешний накопитель для воды, навели меня на мысль, что жить тут неплохо, тем более до Нового города был примерно километр по хорошему асфальту.
В самом начале поселка поперек двух линий домов стоял самый большой, который был практически без фундамента, фундамент заменила огромная бетонная плита, которая перед домом образовала достаточно большую бетонную площадку. На стене этого дома я увидел родной большевистский красный пожарный щит и огромный железный шкаф с амбарным замком, на котором на русском было написано: «Огнетушители», а рядом был, бесполезный тут в краю песков, ящик для него родимого.
Про себя я усмехнулся, тупость привычки жить без здравого смысла приехала в Африку весьма издалека.
Повеяло чем-то родным. Домик был похож на поселковый клуб с танцульками в деревне Гадюкино из глубинки России.
Мы с Семеном обошли этот дом, с дальней стороны от ворот оказалось крыльцо с полметра высотой и дверь. Рядом в тени дома сидели на корточках черненькие дети лет по шесть. Когда они увидели нас, то радостно завели хором песню: « Маста, гив ми самфинг, гив ми презент….». Семен сделал шутливое страшное лицо, и сказал «кыш-кыш!». Детишки с визгом и смехом разбежались, пропуская нас за дверь.
За дверью оказался микроскопический бар–магазин.
В зале стояло два барных столика, морозилка с чем-то мороженным, шкаф-витрина-холодильник с Кока-Колой, Спрайтом, Швепсом и просто бутилированной водой. Стены были без окон, только под потолком шли узкие фрамуги, в проеме одной из которых тихо гудел мощный кондиционер. За высокой стойкой стояли и болтали две наших женщины лет под сорок. На стойке стоял телефон и такая же как у Семена и Паши рация Моторола, поднос с мелочевкой вроде жвачки, спичек, маленьких пачек печенья по четыре штуки, чай Липтон в одиноких пакетиках и два блока дешевых местных сигарет, дорогие сигареты торчали из открытой пачки, точно их продавали поштучно. За стойкой бара была длинная полка, которую украшало две бутылки Длинного Джонни рэд лейбл за совершенно немыслимую цену, даже дороже, чем в магазине на заправке. Это унылое разнообразие украшали две открытых цветастых коробки со Сникерсами и Баунти.
Высокая брюнетка за стойкой увидела нас и сразу приветливо заулыбалась, сверкая золотой фиксой. Стоящая перед стойкой блондинка-толстушка безразличным голосом выдавила из себя: «Привет».
Семен поздоровался:
- Здорово девчата! Привез вам нового постояльца. Дина, я тебе утром звонил, надо посмотреть для него дом, а пока там будут наводить порядок, на пару ночей его надо пристроить к кому-нибудь из семейных, у кого нет детей сейчас, - Семен, пока говорил, вытащил из холодильника-витрины две бутылки колы, одну сунул мне и положил на стойку пятерку.
- Привет мальчики! Вот ключи. Сейчас пейте колу и пойдем глянем хату, – брюнетка выложила на стойку связку ключей.
- Люся! У тебя ребенок на каникулах в Союзе, приютишь хлопчика на две ночи? – Лицо блондинки было не очень доброе и приветливое.
- Хорошо! Только пусть не курит в доме и не пьет много пива, я это не люблю, - блондинка с недовольным видом отвернулась и ушла по своим делам.
Семен посмотрел с загадочным видом на Дину:
- А почему мадам Люда на меня злится? Дина, просвети начальника, - Семён сосредоточенно ждал ответ. Я не очень понял, что происходит, но понял, что это будет занятно, все, кого я тут встретил за утро кроме Юли, почему-то обсуждали проблемы, которые так или иначе упирались в деньги.
Дина улыбнулась и поведала:
- Знаешь, Семен, опять эту бабу обуяла жадность. Когда они отправили на каникулы ребенка в Союз, ему оплатили дорогу, как положено по контракту один раз, но честно предупредили родителей, что вернуться обратно ребенок сможет только за счет семьи. Ей теперь жалко отдать штуку баксов с зарплаты Сереги за билет для своего школьника. Вот и вся проблема, почему Люда такая сердитая. Она думала, что ты Сереге сможешь компенсировать билет для ребенка премией, а ты ему сказал, что лишних денег нет и предложил кредит на полгода.
Мне было удивительно слушать про такие проблемы, ради штуки баксов можно было ребенка никуда не посылать. С другой стороны, я уже знал, что женам оплачивают дорогу в отпуск раз в год, а тут вместо жены в Союз отправился их ребенок, по идее ему должны были оплатить дорогу, но в этом я был не очень уверен. Если бы у меня возникла такая проблема, то я точно бы легко расстался со штукой баксов, которую всегда можно заработать.
Мне стало скучно ждать окончания разговора, я взял у Дины большую пачку печенья за три найры и пошел на улицу курить и кормить местных чумазиков печеньем. Когда я уже выходил в двери, Дина мне сказала, что печенье надо раздавать детям по одной штуке.
На улице, пока я прикуривал, детвора вела себя очень агрессивно и шумно, они толкали друг друга от крыльца подальше, орали и тянули ко мне ручки, некоторые дергали мои джинсы за штанины, чтобы я быстрее начал раздавать халяву. Поняв, что дело идет к драке и слезам, я посчитал печенюшки в пачке и раздал по две штуки.
Дальше началось что-то странное, детишки попрятали печеньки по карманам шорт, а то и просто за пазухой под футболку, и хором опять стали требовать с меня подарок или вкусняшку.
Спас меня от детского гвалта Семен, он выглянул из-за двери и буркнул страшным голосом «кыш-кыш», и дети исчезли.
- Иван, ты сделал первую ошибку, как это делают все. Теперь эта банда попрошаек будет тебя встречать и провожать с утра до вечера, стучать тебе в двери, пока с тебя не выбьют халяву. Готовься, это не прекратить дней пять.
Я тактично промолчал, хотя они с Диной могли бы мне это подсказать, когда покупал печенье.
Я допил колу и поставил пустую бутылку на верхнюю ступеньку. Только мы с Семёном отошли от крыльца метров на пять, раздался топот босых ног, прибежала опять свора детей и устроили битву за пустую бутылку. Битва была жаркой и короткой, свалка была похожа на регби, счастливый пацан, захвативший бутылку, резво исчез за углом ближайшего дома, а детвора, опять уставившись на меня голодными глазенками, двинулась в нашу сторону.
Их остановил грозный голос Семена:
- Нак-нак! - И дети тут же исчезли, отбежав от нас подальше, они явно стали корчить Семену морды и орать хором: « Эвил аибу!».
Пока мы шли в сторону моего будущего дома, детишки так и орали нам в след что-то, видимо, не очень хорошее.
Через пару домов мы встретили уличную торговку, которая на крыльцо положила большую стопку ячеек с яйцами и хозяйке дома отвешивала безменом помидоры. Она что-то цыкнула детям и те заткнулись.
В хозяйке дома я узнал жену Вадима, которая улыбнулась мне и пригласила зайти в гости на чай. Я сказал, что пока занят и зайду позже.
Мой дом был похож на соседский и на все остальные в нашей маленькой отдельной деревушке. Метровой высоты фундамент, высокое крыльцо и заезд в гараж по длинной аппарели. Окна, двери и ворота закрывали железные решетки на рамах из толстого уголка. Решетка в рамах была сделана из толстой полосы металла. В клетку этой решетки даже не влезла бы детская голова. Дом был похож на тюрьму.
Семен открыл входную дверь, побренчал железом, огромным гаечным ключом освободил шпильку от гайки, которая не давала открыть внешнюю решетку. Решетка открылась наружу и мы зашли в дом.
Белые бетонные крашеные стены огромной гостиной метров под двадцать были затянуты пыльной паутиной, под потолком из потолочного бордюра торчали провода без арматуры. Розеток и выключателей не было в помине. Огромный как аэродром трехметровый стол из красного дерева покрыт пылью на палец. Три продавленных кресла из красного дерева с драной обивкой за журнальным столиком меня не очень порадовали. Кондиционер отсутствовал.
Прошел по коридору и открыл дверь в спальню: огромная кровать, платяной шкаф без зеркала, несгораемый шкаф с засовом изнутри без ключей с распахнутыми дверцами.
В следующей комнате весь пол был усеян шелухой от крылышек и лапок каких-то тварей, которыми кто-то пообедал.
В санузле белый унитаз с бачком компакт был слава богу на месте, но вместо душевой из стены торчали голые трубы, раковина умывальника отсутствовала, вместо кондиционера - дырка, прикрытая фанеркой.
Две гостевых спальни, кабинет и гостевая душевая с туалетом оказались в таком же разоренном виде, правда кровати без матрасов были на месте и нашлось еще одно кресло и пара стульев.
На большой кухне был порядок, только кроме грязи и корпуса газовой плиты без горелок там ничего не было.
Семен смахнул пыль с угла стола и присел на столешницу со скучающим лицом, ожидая, когда я вернусь с обхода дома:
- Ну, как хата, нравится? Принимай и живи.
Я посмотрел на него, он, вроде, не смеялся.
- Хата зашибись! Только кто ее приведет в порядок? Может, ты сам? –
Семён ухмыльнулся:
- Прикинь, тут всех кроме блатных пустые стены так встречают. Всё лишнее из пустующих домов хранится на складе, чтобы не украли. Сейчас составь подробный список, чего не хватает. Идешь к Дине, что-то у нее лежит на складе, остальное в понедельник привезут с центральных складов, технику возьмут в мастерской после капиталки. Приедет бригада на ремонт, на работу можешь не ходить, поработаешь с пацанами отремонтируешь электрику, они соберут тебе сантехнику. Мебель придется ремонтировать самому, все хорошее уносят соседи после отъезда хозяев домой. Просить вернуть обратно, только испортить себе и им настроение, они хотят жить как на Западе, а на остальных им плевать. В список добавь шурупы, гвозди и клей для ремонта мебели. Можешь еще кабель и монтажное железо. Полки можно сделать, если нужно. Материал на перетяжку придется самому покупать, он стоит копейки. Пойдем, заберешь свои вещи, и я тебе покажу Люсин дом, где пока будешь ночевать, а мне надо ехать по делам.
Я забрал свои вещи из машины и Семен уехал, так и не показав Люсин дом. Я пошел опять в бар, но дверь была закрыта. Присев на крыльцо я закурил. В голове появилась мысль, что мне придется, как Робинзону создавать свой африканский мир для выживания и дела самому.
Из оцепенения и дум меня вывела толпа чумазых детей, которая, взбивая пыль, неслась, как стадо бизонов, в сторону одинокого глупого Аибу.
Продолжение следует.
Тридцатый. Редактировал Bond Voyage.
Ставьте лайки. Подписывайтесь на канал.