Наш донской край славится не только местами, которые хочется посетить, чтобы просто поглазеть, но и местами, в которые человека приводит вера. Народная тропа к ним никогда не зарастает, здесь чувствуется удивительная атмосфера, способная зарядить человека энергией, дать силы, укрепить дух и открыть для него новую дверь.
Стоит храм в рощице. Проходит где-то в стороне дорога на Вешенскую. Вся окрестная обитаемая земля - поселок Верхняя Макеевка, который не умирает лишь потому, что вложены в него в стародавние времена могучие соки. А недавно еще монастырек появился. Не видны далеко его скромные купола, о нем не пишут в прессе, не является он известным паломническим местом. Но те, кто побывал здесь, чувствуют и потом силу маленького храма, греющего верующих теплом хранящейся здесь благодати.
Сон полковника Иловайского
Говорят местные, что в середине 18 века приобрел полковник Василий Иванович Иловайский участок земли на берегу реки Яблоневой. Основал здесь поселение и назвал в честь своего деда Макея, участника подавления Булавинского восстания. Разрослось село, заполнились его улицы саманными хатами, а кое-где и домами покрепче — жилищами купцов, лавочников, зажиточных крестьян. Два раза в год проходили в молодой слободе двухнедельные ярмарки.
А через несколько лет заложили в слободе деревянный храм. Идея строительства, по преданию, пришла Иловайскому во сне. Во время закладки фундамента забили в Макеевке родники. Один из них сохранился до наших дней. Остальные со временем заглохли, а те, что сами не исчезли, добивали в недавнем прошлом воинствующие атеисты. То камнями забрасывали, то мазутом заливали. Убивали источники самой жизни, чтобы только ненароком не вспомнить о Боге.
Сто лет шли в богатое село на молебен люди верующие. Но, видимо, был для этой церкви особый промысел Божий. В 1894 году, после пасхальной службы, сгорел храм. А после того происшествия отстроили на старом фундаменте новый Свято-Покровский храм, он-то и служил прихожанам своими сводами и стенами до самой гражданской смуты в 1917 году. По слухам, был под церковными полами еще и подземный ход, соединял храм с домом священника, но после революции скрылось это место от глаз и внимания местного. А вскоре, говорят местные, и вся благодать Божья отошла от села.
Как богохульник язык прикусил
Про то, как в Верхней Макеевке проходило богоборчество, ходят легенды. Был здесь, вспоминают прихожане, шофер, который, когда иконы увозил, смеялся: «Буду святых на своей машине везти-трясти, они-то языки и прикусят». И на беду — у самого потом болезнь языка и случилась. Перестал говорить вообще.
Еще одна учительница из священнических риз шила костюмы для школьных праздников. «Хорошо шила, - приговаривали, - но только ноги и руки у нее потом отнялись. Неспроста это: грех-то — ризы на танцы пустить!»
Ходит промеж селян и байка про человека, дела которого понять трудно. Когда в 1930-е годы срывали купола, директор школы сразу заявил в администрации: у нас нет спортзала, а чем церковь не спортзал? Нет мастерских, чем караулка — не мастерские? Услышали его, отдали помещения школе.
Сразу злые языки заговорили: сладились директор и новая власть, как два пирога в печи, дело богохульное замутили. А другие, наоборот, поговаривали: хотел тот таким образом деревянное здание от смерти спасти. То ли ценил старину, то ли верил втайне... Короче говоря, так и прошли эти здания через все советские годы. Правда, уже в другом качестве, но главное, что сохранились.
Цена храма - полтинник
Были у церкви и другие случаи, когда могла она просто так сгинуть. Во время войны устроили немцы на подворье гаражи, стояли здесь техника и машины.
Когда наши стремительно наступали, бросили фашисты свое добро и побежали без оглядки. А кое-кто из селян спрятал несколько снарядов в дырке цоколя здания, - чтоб затем печку тем порохом растапливать. Лежала опасная заначка под полами «спортзала», и хорошо, что ничего с ней за эти годы не случилось. Однажды на уроке физкультуры закатился туда теннисный шарик. В поисках его один ученик проник в подвал — и там обнаружил те самые снаряды. Сразу вызвали саперов.
Время шло. Решили однажды в местной администрации так: старая церковь в поселке, как бельмо на глазу. Надобности в ней мало, здание старое, а дрова — благо экономическое. Оценили довесок к местному бюджету аж в двадцать пять рублей! И уже почти разбирать стали…
Но вот нашелся у бывшей будущей церкви спаситель — местный пчеловод. Он купил храм, и еще за пятьдесят рублей - здание караулки. Завел на этом месте пасеку, из построек старых омшаники сделал. Когда в 1990-м году заговорили о восстановлении церкви, то без раздумий отдал он здание верующим. Был этот пчеловод, купивший церковь, одним из небольших людей, с которого началась жизнь нового храма. А затем подоспели и другие.
По завету Феодосия Кавказского
Возрождение храма связывают здесь с интересным человеком. Приехал в девяностые годы назад на малую родину уроженец Макеевки Николай Сорокин. Ходили про него разные слухи. Что в них правда, а что вымысел, теперь сказать сложно, - умер самый известный прихожанин в 2006 году. Оставил он после себя лишь кровать, да и то в чужом доме, а главное - славу зачинателя новой жизни храма.
Про себя рассказывал, что жил в монастыре на юге Италии. Общался с Феодосием Кавказским. И тот, мол, благословил его восстановить храм. По тому, как Николай Михайлович убеждал людей взяться за работу и как горели его глаза, можно было сказать: кто-то его благословил. Молитвы знал он только самые основные, а читал их, как говорят, с пламенным сердцем.
Именно с ним на селе пошло дело. Стали расчищать прихожане церковную территорию, заделывать прорехи в кровле, красить стены, заводить хозяйство. За разрешением восстановить макеевский храм Сорокин ездил в Московскую патриархию.
Пришла пора первых служб во вновь обретенном храме. Какое благодатное время было. Сколько народу потянулось в церковь! Местные вспоминают, что воскресные богослужения всегда завершались общими трапезами, а людей влекли в храм простые службы и тепло человеческого общения.
В сельском храме - монашеский дух
В 1995 году здесь поселились три монаха — Алим, Викентий и Серафим. Следом за этим сельский приход переименовали в скит. Стали местные поговаривать: скит — это вроде как закрытое место, для мирян он как бы чужое и как раньше, туда не зайдешь. Другие успокаивали: монашеская молитва к Богу быстрее доходит, призрит Бог на монахов, да на нас заодно, так что пусть лучше будет монастырь, чем сельская церковь.
Стал отстраиваться скит и все больше приобретать монастырские черты: появился здесь братский корпус, построили каменный фундамент для ограды, воцарился дух монашеский на всей территории скита. Пошли к монахам за духовным воспитанием и окормлением паломники.
В 2004 году побывал в Верхней Макеевке архиепископ Ростовский и Новочеркасский Пантелеимон и благословил строительство монастыря. А через несколько месяцев стал скит именоваться Свято-Покровским мужским монастырем.
Вырос в роще монастырь
Был еще один человек, о котором, как о Николае Сорокине, помнят старые прихожане — первый наместник монастыря иеромонах Алипий. При нем выросли краснокирпичная трапезная, настоятельский корпус, келейная. Появилась на месте разобранной караулки церковь святого Пантелеимона.
Но вокруг богомолья кружатся и вороны. Кто-то стал говорить об игумене неодобрительно, мол, собираются в обители «левые» люди, монахи, мол, только и думают о деньгах и приобретениях. Не тайна, что отец Алипий обладал способностью излечивать от алкоголизма и наркомании, вот и тянулись сюда люди со всего Дона. Правда или нет, но пошли об иеромонахе злые слухи: мол, со временем дорогих машин у ворот — все больше, что сначала батюшка бесплатно всех лечил, а затем с безденежными и не разговаривал. А на посошок еще и такой случай произошел. Когда живущий при монастыре Николай Сорокин по болезни уже работать не мог, попросил его отец Алипий уйти из монастыря. Доживал свой век Сорокин в доме каких-то местных — сам-то он бездомный был. А вскоре там и умер. После этого вроде бы охладели прихожане к Алипию.
А в 2008 году его сменил иеромонах Софроний. Запомнили его здесь крепким, склонным к доброму юмору, музыкально одаренным человеком.
Где находятся родники веры
Нынешний наместник монастыря — тот самый иеромонах Алим из числа первых монахов, прибывших в обитель в уже далеком 1995 году. Вместе с ним - подкрепляющая сила, монастырская братия и трудники. Сложно за короткое время, пока находишься в монастыре, найти встречу с теми, кто отрекся от мира. Но если такое получилось, то не откажут они в рассказах о жизни обители.
Например, говорят, что, скорее всего, разберут новую Пантелеимоновскую церковь, а быть может, приспособят ее под братский корпус. Не подумали при закладке громадины про особенности грунта, и вот появились в ней трещины.
- А еще сад и огород трудов просят, пасеку заводим, будем на своем хозяйстве держаться. - говорят насельники.
Набирает путник воды в святом источнике при монастыре. Медленно наполняется канистра, словно специально задумано так, чтоб подольше оставались люди в необычном месте. Построен над колодцем небольшой сруб. А когда этот источник освящали, воссияла над рощей огромная радуга. Так гласит местная легенда.
Когда речь заходит о духовных традициях страны, о возрождении религиозной жизни, мы говорим, в основном, о великих подвижниках, о больших соборах, о лаврах и монастырях. Но нельзя забывать силу, их питающую, — маленькие обители, которых множество разбросано по всей России. Обогащают они духовную жизнь. Люди искренние устремляются в такие укромные места за новыми силами, а уезжая оттуда, оставляют в них свои сердца навсегда. Шелестит лес, словно молитву говорит. Тихо журчит вода. В этом месте — настоящая благодать...