Прощаясь, сестра Таня дала нам с собой две больших кассеты куриных яиц и десяток гусиных, огромных, красивых. В то время у них было двадцать кур и шесть гусей. Всех любили без памяти. Вася говорил, что после возвращения из Ундор, он перецеловал всех кур и гусей, так он по ним соскучился. Гуси у них жили на правах кур, гусыни несли большие, полезные яйца. Гуси у Тани с Васей были белые, красивые. Я попробовала яичницу из гусиного яйца. Ну, очень вкусная и большая! Можно объесться одним яйцом.
Яйца у Танюши были валютой. Врачам за визит на дом выдавалась кассета с десятью яичками, "чтобы ехали с удовольствием к ней".
Выгрузив половину своих даров природы и загрузившись яйцами, попрощавшись с гостеприимными Танечкой и Васей, мы тронулись в путь. Стояла Золотая осень. Ветер кружил по дороге опавшие листья. Они в медленном вальсе летали в воздухе, прилипали к стеклу машины. Мы ехали через села и любовались поздними цветами в палисадниках перед домиками: многолетними астрами- сентябринками, георгинами, золотыми шарами, яблоньками, усыпанным поздними прозрачными яблоками.
Останавливались около торговок, покупали и яблочки, и груши. Красота цветов в палисадниках контрастировала с откровенной нищетой жилищ. Я смотрела из окна на пробегающие тверские убогие деревеньки, на дома, крытые замшелой дранкой. Шифер был редкостью, не говоря уж о железе. Много домов стояли брошенными, с проваленными остовами крыш и пустыми глазницами окон. Жуткая картина разрухи. Какая огромная разница уровня жизни в разных регионах России! В самом начале нашего пути мы проезжали по Чувашии, по Татарстану. Как хорошо живут там, и как бедно в центральной России. В Буинске я не уставала восхищаться богатством домов под разноцветными крышами из профиля, кованными воротами, с подкладкой из металла, чтобы, наверное, не просвечивалось то, что находится во дворе.
У каждого дома - машина, просто выставка машин. На лужайке рядом возлежат сытые гуси, снуют куры, лапками разгребая траву и что-то выклевывая из нее. На лугах пасутся стада коров и овец. Так отрадно это было видеть. Но ни одной коровенки в Тверской, Новгородской, да и Ленинградской областях замечено не было. Вот такой сравнительный анализ получился.
Я придумала себе развлечение, воображала, что я могу проходить сквозь стены, залетать в дома и рассматривать их внутри. Какая там обстановка, атмосфера. Искала дом с историей, чтобы был не шикарной новостройкой, а старинным, видавшим не одно поколение жильцов, чтобы был с большими окнами, серой от времени древесиной на стенах и наличниках, с красивым палисадником, высоким крыльцом.
Мне казалось, что там все пропитано духовностью: книги в шкафах под потолок, поблескивающие золотом переплётов, старинная посуда в буфете, тяжёлые шторы на окнах, кресла и диван с кружевными салфетками на подголовниках. Я залетаю туда и смотрю старые альбомы, листаю книги. Такие вот фантазии!
Псковская область промелькнула, пока я разыскивала подходящие дома для своей забавы. Как я любила эти поездки! Мы высматривали кафе, около которых стояли фуры дальнобойщиков. Кто, кто, а они знали, где вкусно и безопасно можно пообедать. Умиляли названия некоторых таких заведений: "Сытый папа", "У Петровны", "Обжорка". В одном поселке под названием Умёт, было столько кафешек, сколько и домов. Все кормили шоферов, конкурируя друг с другом. Правда и грузовиками были заполнены все обочины. Говорят, что Умёт славился этим промыслом с царских времён.
Запомнилась мне красотой домов Старица, городок недалеко от Твери. В моих воспоминаниях остались белые двухэтажные узорчатые каменные домики, купола церквей, монастыри. Вот уж где все дышит стариной, купеческой Русью. Только ее мы проезжали раньше, до Нелидово.
Сейчас все города по пути в Питер смешались, так что уже не могу воспроизвести, какой город за каким следовал. Пересекли по диагонали всю европейскую часть России.
Запомнился в Новгородской области древний город Валдай на возвышенности, с которой открывался потрясающий вид на леса, поля и озера. Ширь, как говорится, безбрежная!
Вдоль дороги были сплошные торговые ряды. Самовары дымят, свежевыпеченными пирожками пахнет. Продают все, начиная с ягод и грибов, кончая плетёной мебелью из лозы (моя несбывшаяся мечта).
Когда началась Ленинградская область с дачами и болотистыми участками питерцев, поняли, что цель нашей поездки близка. Но, не дай Бог ехать там вечером в пятницу или в воскресенье! Не протолкнешься, машины дачников ползут сплошным потоком, никакой выдержки не хватает, особенно если НАДО кое-куда. Я, обнаглевши до крайней степени, когда муж съезжал на обочину, поставив машину немного по диагонали, открывала обе двери со своей стороны и усаживалась между ними, как в гнёздышко, никому невидимая. Когда отъезжали, оставалось мокрое пятно, только и всего. А что делать? Пока ищешь съезды, можно и умереть.
В Санкт-Петербург мы приехали поздно вечером, когда он сиял в сказочном свете фонарей.
Проехали по залитому огнями Московскому проспекту, нашли нужную улицу, дом в котором жил Монферан, позвонили Андрюше, он выбежал. Как мы с ним обнимались! Оторваться не было никакой возможности.
Слава поставил машину на просторной стоянке в закрытом дворе. Двор был уникальный, мощеный брусчаткой, со скамеечками, липами и рябинками, клумбой в середине двора. Не двор, а мечта. Окна однокомнатной квартиры, которую снимал сын, выходили во двор, на юг.