Разговор с Мартыновым
Хочу сказать тебе от грусти и от боли,
Что ты не просто стал убийцей поневоле
Под гром грозы, рубившей наповал –
Не в человека ты тогда стрелял.
Простить его ведь мог ты многократно.
За что стрелялись – это же понятно.
Он шутки над тобой свои шутил –
Мартынов, ты зачем его убил?
**
Потом ты бросился к нему: - Прости, Маёшка!..
Ну мог же раньше ты подумать хоть немножко:
Таким, как он, мы все прощать должны –
Они ведь с миссией нездешней рождены.
А кто, как ты, их к гибели толкает,
Проклятье Каина навеки обретает.
Ведь он еще творил бы и творил –
Мартынов, ты зачем его убил?
**
И что теперь? В России стало глухо
Для вольной мысли, для родного духа.
Отчаянье на все сердца ползет,
И с тем гроза отчаянно ревет.
По стези Пушкина опять кровавый след:
Того, кто знамя взял его, уж больше нет.
Надежду русскую ты в землю уложил –
Мартынов, ты зачем его убил?
Стук
Холодом жутким пришла та война,
Души как льдом заковала она,
Даже и летом – сосульки у крыш,
Вижу, не спит ночью чей-то малыш,
Плачет - ему не уняться теперь.
- Папа стучит!.. Хоть открыта та дверь.
**
Столько тот холод затронул сердец,
Словно не кровь там, уже холодец.
Не пережить всем мороза в ночи,
Боль лишь пылает огнем, хоть кричи.
Вскинется кто-то рукой на постель.
- Милый стучит!.. Хоть открыта та дверь.
**
Светится чье-то окно угольком.
Будто бы отблеск луны подо льдом.
Но никакой здесь не властен мороз,
Сердце растоплено мукой до слез.
Вскрикнет – так слух обострен от потерь..
- Сын мой стучит!.. Хоть открыта та дверь.
**
Сколько снегов время вывело с ниш,
Сколько сосулек сорвалось с тех крыш.
Но как фантомом тех пламенных мук
Всюду немолкнущий слышится стук.
В эти сердца с дымной раной потерь
Снова стучат… Хоть открыта та дверь.
**
В эти сердца, что сорвались с петель,
Павшие ночью стучат словно в дверь.