Обогнув гору, мы увидели большой обвал. Нам показалось, что там могут быть люди. Подошли ближе и обнаружили только одного человека, который был привален камнями. К сожалению, он погиб. По облику это был европеец. Он обеими руками прижимал к себе сумку. Я достал её. Там было немного денег и бумаги. Вместе с Саидом осмотрели всё вокруг, надеясь помочь кому – нибудь, но больше никого не нашли. Мы похоронили несчастного. Так, нечаянно, мы оказались виновны в гибели этого человека, а может быть и его спутников, вызвав камнепад. Захватив его сумку с собой, двинулись к границе. Вечером, когда вдалеке показались советские пограничные столбы, мы остановились и решили набраться сил перед переходом.
- Хаким, давай посмотрим, что в сумке, может быть, поймём, что это были за люди, - обратился Саид.
Внимательно осмотрели содержимое сумки. Деньги сразу поделили поровну. Записная книжка в кожаном переплёте была на непонятном нам языке. Карта также была помечена иностранными словами. Но к тому времени, мы немного разбирались в картах, поэтому местность показалась мне знакомой.
- Смотри, Саид, вот идут три ущелья, вот река. Так мы как раз и проходили недалеко от этих мест, когда нашли иностранца, - сказал я.
- А что это за крестик в ущелье? – указав на карту, спросил Саид.
Действительно, одно из ущелий было помечено крестиком, а внизу стояла запись и цифры, указывающие на координаты. Это было ущелье Пангархан. Мы долго рассматривали карту, цифры словно фотография, запечатлелись у меня в голове.
- Так что там может быть? – спросил Саид, – Может склад оружия?
- Чтобы ответить, нужно найти это место, или перевести записи, - ответил ему я.
У Саида загорелись глаза.
- А может быть, посмотрим, что там находится? – возбуждённо сказал он.
- Не знаю как тебе, но мне больше всего хочется домой. Хватит нам испытывать судьбу, - ответил я.
- Возможно, ты прав, - сказал Саид, но блеск у него в глазах остался.
Границу решили перейти на рассвете.
Проснулись затемно и двинусь вперёд. Погода стояла ясная, уходящая луна ещё давала достаточно света. Если в прошлую ночь он помогал, то теперь он мог выдать нас. Мы тихо крались к заветному рубежу. Последние несколько десятков метров ползли.
Вот и заветный столб, за которым нет бая Нури, за которым другая жизнь, за которым Родина. Помню, я погладил столб, от которого шёл сосновый запах. Верил, что буду счастлив на родной земле. Мы перевели дыхание, и двинулись вперёд. Затем проползли ещё несколько десятков метров. Переходя границу, мы планировали выйти в ущелье, которое должно было укрыть нас. Начнётся рассвет, а здесь ещё долго будет темно. Осмотревшись, поднялись с земли и двинулись вперёд.
- Стой, не двигаться, – прозвучал окрик впереди с правого склона, который для нас был громче выстрела.
- Руки вверх, бросай оружие,- раздался сзади хриплый басок.
Если бы в это время разверзлось небо, и ударил гром, нас бы это поразило значительно меньше, чем эти голоса советских пограничников. Мы на мгновение застыли, а затем Саид, пригнувшись, выстрелил вперёд на звук голоса. В ответ раздалось три выстрела, Саид вскрикнул и упал.
- Бросайте оружие или перестреляем всех, - раздался из темноты новый голос.
- Саид, что с тобой? - спросил я товарища, подползая к нему.
- Меня ранили в ногу, уходи, не то и тебя убьют, - простонал он в ответ.
Раздался новый выстрел, пуля просвистела над нами.
- Поднимайте руки и выходите, или перестреляем, - торопили пограничники.
- Держись за меня, будем уходить, - прошептал я Саиду.
- Нет, Хаким, двоим нам не уйти, беги, – сказал он.
Я попытался обхватить его. В это время ударили выстрелы. Пограничники били метко. Две пули просвистели рядом, а третья обожгла мне руку. Саид безвольно поник, видимо потеряв сознание. После этого залпа, солдаты стали стрелять по очереди, не давая нам опомниться. Я взял карабин Саида и с двух стволов выстрелил в сторону пограничника, который был сзади. Стрелял вверх. Пусть думают, что мы решили уходить назад за кордон. Сразу после выстрела я метнулся вперёд и затих. Быстро достав из халата платок, я перетянул рану на руке. Моя хитрость удалась, пограничники сдвинулись к границе, надеясь перекрыть нам путь к отступлению. Я рванулся вперёд, и тут передо мною в тающей тьме появился пограничник.
- Руки вверх, - скомандовал он.
Видимо это был молодой солдатик, который недавно начал службу. Я не раздумывая, выбил у него винтовку и ударил его прикладом карабина в живот. Парнишка, охнув, упал на землю. Я не стал убивать пограничника, потому что он не был мне врагом. Выстрелы затихли, наверное, они уже нашли Саида. Эта мысль, как змея, сверлила меня. Я почувствовал слабость. Вскоре впереди послышался шум реки. Я напился, и, превозмогая боль, промыл и перевязал рану. Аллах хранил меня, рана была поверхностной. Мне удалось немного оторваться от преследователей, однако я понимал, что скоро к ним подойдут новые наряды, они найдут солдатика, и тогда займутся мной всерьёз. Я побежал дальше. Вдруг земля ушла из под моих ног, и я полетел вниз.
Открыв глаза, долго не мог понять, где нахожусь. Вокруг было темно. Постепенно вспомнил всё, что произошло. Пошевелил руками и ногами – работают. Попробовал подняться, сел, отряхнул с себя землю. Я свалился в подземный провал, и это спасло меня от преследователей. Немного пришёл в себя, но голова гудела. Не помню, как я забылся в тревожном сне. Когда вновь проснулся, наступил день. Посмотрев вверх, я различил кусочек неба. Здесь выбраться наверх шансов не было. Двинулся по подземным лабиринтам, чтобы выбраться на поверхность. Около часа, пробираясь порой в кромешной тьме наугад, я искал выход. Наконец, впереди, забрезжил свет, который становился ярче по мере моего приближения.
День был солнечным и ярким, он словно символизировал начало моей новой жизни. Во время бегства, а затем падения, я потерял карабин, хурджум (сумка) с припасами и небольшими пожитками. Единственно, что осталось у меня – это записная книжка и карта незнакомца.
Я двинулся налегке вниз, подальше от границы. В родной кишлак я не мог вернуться, ведь там многие знали, что мы ушли в Афганистан. О том, как новая власть карает своих врагов, был наслышан, а тут ещё вооружённый прорыв через границу. Поэтому я добрался до первого кишлака, где поведал приютившей меня семье историю о том, что меня ограбили лихие люди, а мне ещё предстоит долгий путь. Люди обработали мне рану, дали несколько лепёшек, и я ушёл.
Почти три года в разных местах я нанимался на работу, жил, а затем уходил. Хотел запутать следы. Удалось выправить документы. После скитаний, я остался в нашем городе. В одном из колхозов, где мне довелось работать, русский электрик из Воронежа, обучил меня некоторым хитростям этой редкой в то время профессии. Мой живой ум словно требовал нагрузок после многих лет бездействия. Я схватывал всё на лету, чему мой учитель несказанно удивлялся. Поэтому здесь меня встретили хорошо, работы хватало. Затем пришлось подучиться, и я стал настоящим квалифицированным специалистом.
Однажды, работая в школе, познакомился с молодой учительницей. Понравились мы друг другу. Встречались долго мы с твоей бабушкой, прежде чем сыграть свадьбу. Так получилось, что у неё тоже не было никого из родных. Поэтому наша встреча была для нас подарком свыше. Когда появился на свет твой отец – Амир, наше счастье стало полным, как весенний арык.
Но вскоре началась война с немцами. Я ушёл на фронт добровольцем, хотя у меня была бронь, потому что считал себя в долгу перед своим народом. На фронте воевал без оглядки, трусом не был. С июля 41 – го по май 45 – го. Всё довелось увидеть: отступления, атаки на немецкие позиции с одной обоймой патронов и криком Ура. Морозы лютые в Подмосковье. Сон на ходу. Марши по бездорожью. Окопы с водой, в которых спали и от немцев отбивались. Вот как погнали фашистов, то какая – то радость, спокойствие что – ли стало вселяться, что уходит война от дома родного. Ещё вспоминаю, как встречали нас в освобождённых городах, сёлах и деревнях. Бывало сами тощие, в основном женщины, дети и старики, а нас куском хлеба, картошкой варёной угощали. Ещё букеты цветов вспоминаю. Разные были и полевые и с клумб – огородов. Но такие душистые всегда, что приятно было. Потом по Европе пошли. Тоже хорошо встречали повсюду. В Германии, конечно, радости от нашего наступления не испытывали. Боялись нас очень сильно. Только немцев особо не обижали. Даже подкармливали везде. Поставят полевую кухню и раздают кашу всем. Вот так и воевали, потом мирную жизнь налаживали.
В том, что дед воевал достойно, Рустам не сомневался. Орден Славы, два ордена Красной Звезды, и семь боевых медалей украшали гимнастёрку с погонами старшего сержанта, которую дед одевал в День Победы.
После войны мне пришлось ещё полгода служить на территории Германии в оккупационных войсках. Повидал, конечно, я мир. Когда Европу освобождали, прошли через Чехословакию, Австрию, вошли в Германию. Да и потом, после войны, много интересного довелось мне открыть в жизни немцев. И культура у них богатая, а в техническом и бытовом плане они даже нас теперешних превосходили. Когда домой возвращался, так не поверишь, словно на другую планету перелетал. Только на вокзале встречала меня жена с маленьким сыном. Вот это была радость, которая все бытовые неудобства закрыла.
Знаешь, Рустам, такого счастья я не испытывал больше никогда, как в те трудные послевоенные годы. Победили в такой тяжёлой войне, жив остался, дома жена, сын растёт, работать начал. Да и честно скажу тебе, посчитал, что искупил свою вину. Так сам для себя решил. Словно вторая юность началась – не ходил, а на крыльях летал. Счастье отодвинуло на время все вопросы и загадки. Только они терпеливо ждали своего часа.
Афганский клад 6 часть https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/afganskii-klad-6-chast-63595cff89b9ba589935bf1e
Афганский клад 8 часть https://dzen.ru/media/id/5ff5caee4b7e4d35ed1bf0f5/afganskii-klad-8-chast-635e4a78a9af8d5538a4da8e