Когда я жил в общежитии МИИТа у меня появилась любимая женщина — студентка Настя. Но как-то, пока я был в командировке, у неё завёлся любовник — студент Шурик. Он как-то по-пьянке сказал, что убьёт меня, если я не оставлю Настю.
- А что, Шурик, ты смелый и решительный человек, но готов ли ты действительно убить меня, ведь я буду обороняться?
- Остроумный план уже созрел в моей голове. - А я человек не слабый, и потом - грузин, а мы, грузины, с финками ходим!
Шурик вскочил с кровати и замахал руками.
- Было бы старое время, я вызвал бы тебя на дуэль и убил бы как собаку! - махая перед собой руками, разглагольствовал Шурик. - Да в тюрьму из-за такого чмура идти неохота!
Настя смотрела на Шурика с нескрываемым презреньем. Я встал и серьезно спросил Шурика:
- Значит, если бы у тебя была возможность убить меня так, чтобы про это никто никогда не узнал, но с равным риском, что убью тебя я, ты пошел бы на это? - завлекал я Шурика в хитрые сети, но он не понимал этого.
- Конечно, но все равно - убью тебя я! – как-то быстро согласился Шурик.
- Все, - подытожил я, - завтра я хочу предложить способ, как одному из нас остаться вдвоем с Настей и чтобы все было тихо и по закону. Настя, это и тебя касается, а я зайду сюда ровно в семь! – и я вежливо поклонившись, вышел.
"Лишь бы не сорвалось, лишь бы Шурик не передумал!" - лихорадочно думал я, идя к себе в комнату, где я жил уже с тремя ребятами из Тбилиси.
Когда я зашел к своим товарищам, очередная выпивка уже кончалась. Но у меня в чемодане, разумеется, была бутылочка отменной чачи. Ребята восприняли ее с энтузиазмом, я налил чачи и предложил тост:
- За успех безнадежного дела!
Все выпили и похвалили мой тост - они такого не слыхали раньше.
На следующий день я походил по аптекам, приобрел кое-что, затем купил бутылку "Старки", бутылку шампанского и пошел домой - в общежитие. Там я немного "поколдовал" в одиночестве в пустой комнате, а потом прилег отдохнуть. К семи часам вечера я цивильно оделся, взял с собой портфель и, не торопясь, поднялся в знакомую - "заветную" комнату. Там уже сидели за столом Настя и Шурик, лица у них были серьезные.
"Слава Богу, - подумал я, - они все восприняли всерьез!"
Я спокойно, с достоинством зашел и попросил Настю запереть дверь на ключ, что она и сделала. Затем поставил на стол бутылку "Старки" и предложил выпить за любовь, что и было выполнено с охотой.
Я попросил у Насти блюдечко, достал из кармана пробирку и вытряхнул из неё две серо-белые горошины из тройной дозы нитроглицерина с сахаром. Смерти эта таблетка вызвать не может, но вызовет страшнейший «колотун» в голове, который неспециалист примет за кровоизлияние в мозг. Я-то знал об этом, а Шурик — конечно же, нет. Но я сказал, что ядовита только одна из двух таблеток. И мы проглотили каждый по таблетке.
Все произошло так, как и планировалось. Настя, казалось, была шокирована происходящим настолько, что, раскрыв рот и вытаращив глаза, просто молча наблюдала за происходящим.
Мы с Шуриком уставились друг на друга, ожидая исхода, а Настя - со страхом смотрела то на одного, то на другого. И тут я со злорадством увидел, как расширяются от ужаса глаза Шурика. Он хватается за голову, вскакивает с места и начинает метаться по комнате.
- Я, кажется, съел эту гадость! - стуча зубами, сказал он мне. - Что, я умру сейчас? А если я откажусь от нее, - он пальцем указал на Настю, - ты можешь спасти меня? Ну, сделай же что-нибудь!
Я понял, что "кувалда" заколотила Шурика по голове. Он начал плеваться, совал два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту, но ничего не получалось. Он рухнул на колени передо мной и обнял меня за ноги.
- Помоги, умоляю, у тебя должно быть лекарство! Рабом твоим буду всю жизнь, спаси! - Шурик бился в истерике. Вслед за ним рухнула на колени Настя и принялась умолять меня спасти Шурика, целовала мне колени и гладила по бедрам.
"Не помер бы от испуга, - подумал я, - бывает и так!"
- Ну, хорошо, - произнес я, вставая, - ты проиграл! - театральным жестом я указал пальцем на поверженного и плачущего Шурика. - Так неужели тебе захочется жить, если я заберу себе Настю?
- Да, да, захочется, забирай ее себе, только спаси меня как-нибудь! - причитал Шурик. Опасаясь, что действие нитроглицерина может закончиться, я быстро спросил у Насти:
- Так ты - моя?
Она быстро закивала, не в силах произнести слова от страха. Тогда я достал из портфеля огромную трехграммовую таблетку чистой аскорбинки для витаминизации пищи и протянул ее Шурику.
- Грызи и глотай ее быстрее - может, и спасешься!
Постепенно Шурику стало лучше, я налил ему "Старки", и он, шатаясь, вышел из комнаты. Вся сцена японской дуэли заняла около получаса.
Я поставил на стол шампанское, мы выпили его гранеными стаканами; я слышал, как зубы Насти лязгали по стеклу - ее охватила нервическая дрожь. Я приказал ей раздеться и лечь, чему она повиновалась, как зомби. Степенно, как хозяин, раздевшись, я потушил свет и лег с Настей. Зубы ее продолжали стучать, пока я своими поцелуями не укротил эту дрожь.
И совсем несвоевременно я стал размышлять о том, правильно ли я поступил, так жестоко разыграв Шурика и Настю. Но потом решил, что если даже поступил я неправильно, то, по крайней мере, на всю жизнь запомню эту маленькую, но насыщенную действием пьесу.