В этом году исполняется 45 лет со дня гибели драматурга, сценариста, барда Александра Галича, его не стало в 1977 году. Около двадцати лет он жил в доме на улице Черняховского, у метро «Аэропорт». Отсюда в 1974 году уезжал в изгнание. О своем отце рассказала дочь поэта, заслуженная артистка России Алёна Галич.
Сценарий успеха
В трехкомнатную квартиру на втором этаже кирпичного кооператива на 2-й Аэропортовской улице – такой адрес был у этого дома раньше - Александр Галич въехал со второй женой Ангелиной и ее дочкой Галей в 1957 году. Вышедший незадолго до этого фильм по его сценарию «Верные друзья» посмотрели в кинотеатрах более 30 млн зрителей. На подходе были новые сценарии: «На семи ветрах», «Государственный преступник», «Дайте жалобную книгу». В театрах по всей стране шла комедия «Вас вызывает Таймыр», которая скоро тоже станет фильмом.
Иркутские гастроли
- Отец и моя мама, артистка Валентина Архангельская, познакомились в конце 1930-х годов в студии Арбузова, они вместе играли в спектакле «Город за заре», - рассказывает Алёна Галич. - Это был юношеский роман, в письмах они называли себя Ассоль и Грей. Потом они поженились и родилась я. А через год с небольшим мама уехала в Иркутск, где стала примой Иркутского драматического театра. Планировалось, что через некоторое время папа тоже поедет в Иркутск. Но этого не произошло. В середине 40-х родители развелись. Мама вернулась в Москву в начале 50-х, она вышла замуж за артиста Юрия Аверина, они работали в Малом театре, он был замечательный человек.
Безумно боялась кошек
До 14 лет Алёна с отцом и бабушкой жила на Малой Бронной.
- Папа воспитывал меня очень интеллигентно, никогда не кричал, а если делал замечание, то просто объяснял, что не надо так делать.
Когда Алене исполнилось три года, Александр Аркадьевич начал знакомить дочь с литературой.
- Сказок у меня не было. Первой моей книжкой стала «Всемирная история искусств» Гнедича. Второй - «Майская ночь, или Утопленница», после чего я безумно боялась кошек. Потом папа дал мне «Лавку древностей» Диккенса. Дедушка возмутился: зачем ребенку такие сложные книги? Папа ответил: «Я хочу, чтобы она росла на добре» - «Тогда дай ей «Оливера Твиста».
«Валя, не волнуйся, Алёна у меня»
Галич купил кооператив на «Аэропорте», когда Алёне было 14 лет. Год она жила у мамы, в актерском доме, за МХАТом, сейчас это Леонтьевский переулок.
- Но у нас с мамой часто возникали конфликты, и я уезжала к папе на Черняховского. А однажды, где-то через год, я пришла к нему и сказала, что обратно больше не пойду. Папа тут же позвонил маме и сказал «Валя, не волнуйся, Алёна у меня». Она ответила «Замечательно, я как раз еду на гастроли в Ленинград».
Начинал под фортепиано
В детстве будущего барда учили играть на скрипке, потом было фортепиано.
- Он ведь и свои песни первое время исполнял под фортепиано, гитарой еще не владел - «Леночка», «Закон природы», «Мы поехали за город, а за городом дожди». Но его друг Леонид Аграновский сказал: «Нет, не годится под фортепьяно, давай возьмем гитару, я тебя быстро научу, ты же музыкальный!»
«Можешь выйти на площадь…»
Казалось бы, все шло хорошо. Фильмы, сценарии, спектакли, всеобщее признание. Как получилось, что известный советский драматург - популярный, благополучный, востребованный - вдруг начал писать сатирические песни, обличать режим и стал диссидентом? Такой вопрос задал Галичу в 1968 году Валерий Лебедев, его, как теперь сказали бы, фанат, молодой преподаватель философии из Минска.
Ответ Галича приводится в книге воспоминаний Лебедева: «Я к пятидесяти годам уже все видел, имел все, что положено человеку моего круга, был выездным, - сказал Галич. - Одним словом, был благополучным советским холуем. (Здесь мы вздрогнули – все-таки одно дело фрондерские разговоры, а другое - такие термины, как "советский холуй"). Но постепенно я все сильнее чувствовал - так жить больше не могу. Внутри что-то зрело, требовало выхода наружу. И я решил - настало мое время говорить правду. У вас есть гитара? Только что написал…»
И Галич заиграл и запел "Петербургский романс": "Можешь выйти на площадь, Смеешь выйти на площадь В тот назначенный час...»
«И мой глуховатый голос войдет в незнакомый дом»
Официальное выступление было у Галича только одно – в Новосибирском Академгородке. Он исполнил песню памяти Бориса Пастернака: «Разобрали венки на веники, На полчасика погрустнели…».
После этого все концерты Галича были запрещены. Он выступал только на квартирниках. Но все выступления записывались гостями на магнитофон, голос Галича звучал по всей стране.
Реакция не замедлила сказаться. Театры по всей стране сняли с репертуара его пьесы, киностудии заморозили производство фильмов по его сценариям.
В мягких шлепанцах, чтобы не услышали
В конце декабря 1971 года Алёна Александровна была с театром на гастролях в Нижнем Новгороде.
- Звоню вечером домой, никто не подходит. Звоню бабушке «Что случилось?» - «Папу исключили из Союза писателей, завтра общее собрание».
Второе исключение – из Союза кинематографистов – состоялось в феврале.
– Отец был очень наивным человеком. Среди киношников у него было много друзей, он не верил, что они проголосуют за его исключение. Но они проголосовали. Единогласно. И перестали с ним общаться. Не звонили и не приходили те, кто раньше звонил чуть ли не каждый день, кто откликался на призыв «Приходите, ребята, сельдя заколем», кто занимал деньги.
Соседи по дому старались незаметно прошмыгнуть мимо его квартиры. Единственный из тех, кто по-прежнему заходил – писатель Борис Ласкин, который жил несколькими этажами выше. Он спускался по лестнице в мягких шлёпанцах, чтобы никто не услышал.
«Они боятся, их надо понять»
Алёна очень переживала и пыталась научить отца быть жестче. Но это было невозможно.
- Вот мы выходим во двор, навстречу кто-то из бывших друзей. Отец здоровается – ему не отвечают. Идем дальше, к метро, он снова кого-то приветствует – и в ответ снова молчание. Я чуть не реву: «Ну, зачем ты с ними здороваешься?» «Алён, они боятся, надо их понять».
В апреле 1972 у 52-летего поэта случается третий по счету инфаркт.
«Где вы сидели?»
На концертах и встречах Галича часто спрашивали, за что он сидел. Обычно поэт отвечал, что не сидел, не довелось. Но однажды среди слушателей оказался чрезвычайно настойчивый человек. Вопрос «Александр Аркадьевич, а где вы сидели?» он задавал после каждой песни.
- Отец сначала, как обычно, объяснял, что в лагере не был. А потом не выдержал: «Где я сидел? Знаете, был такой большой лагерь, назывался – Москва».
Есть люди, которые понимают чужую боль, чувствуют ее, но это происходит как бы по касательной. А есть те, кто принимают чужую боль, как свою – и она в них входит, в плоть, в кровь, во всё. Это - о Галиче.
По системе Станиславского
В 1974 году Галича пригласили в Норвегию на семинар по системе Станиславского – Александр Аркадьевич был одним из последних его учеников. В ОВИРе ему сначала отказали в выездной визе, а потом открыто предложили: «Уезжайте насовсем. С документами проблем не будет».
Галич улетал 25 июня 1974 года. Провожало его множество людей, в том числе Андрей Дмитриевич Сахаров. На таможне возникла заминка: Галича попросили снять и оставить у кого-нибудь из провожавших нательный крест с цепочкой. Он отказался:
- Нет, я не сниму.
- Ну, тогда вы не уедете.
- А я и не хочу.
Посадка закончилась. Все пассажиры, включая Ангелину, жену Галича, уже в самолете. А его самого не выпускают.
- В помещение таможни пошел Алик Мирзоян, он тоже был среди провожающих, через минуту его вышвырнули, как котенка, - говорит Алёна Галич. - Тогда пошел Сахаров. И тут буквально стал слышен треск – набор телефонных дисков, переговоры, а потом крик «Выпускай к чёртовой матери, как есть». У меня была фотография – отец идет один по длинному стеклянному переходу в поднятой руке - гитара.
Удар током
Александр Галич погиб 15 декабря 1977 года в Париже от удара током при не до конца выясненных обстоятельствах. По одной версии это был несчастный случай, по другой - спланированное убийство. На могильной плите на православном кладбище в Сент-Женевьев де Буа выгравирована надпись из Нагорной проповеди: "Блаженны изгнанные правды ради".
Стихотворение "Уезжаю из дома, которого нет" Александр Галич написал 14 июня 1974 года
Здесь в окне, по утрам, просыпается свет,
Здесь мне все, как слепому, на ощупь знакомо...
Уезжаю из дома!
Уезжаю из дома!
Уезжаю из дома, которого нет.
Это дом и не дом. Это дым без огня.
Это пыльный мираж или Фата-Моргана.
Здесь Добро в сапогах, рукояткой нагана
В дверь стучало мою, надзирая меня.
А со мной кочевало беспечное Зло,
Отражало вторженья любые попытки,
И кофейник с кастрюлькой на газовой плитке
Не дурили и знали свое ремесло.
Все смешалось - Добро, Равнодушие, Зло.
Пел сверчок деревенский в московской квартире.
Целый год благодати в безрадостном мире -
Кто из смертных не скажет, что мне повезло?!
И пою, что хочу, и кричу, что хочу,
И хожу в благодати, как нищий в обновке.
Пусть движенья мои в этом платье неловки -
Я себе его сам выбирал по плечу!
Но Добро, как известно, на то и Добро,
Чтоб уметь притвориться и добрым, и смелым,
И назначить, при случае, черное - белым,
И веселую ртуть превращать в серебро.
Все причастно Добру,
Все подвластно Добру.
Только с этим Добрынею взятки не гладки.
И готов я бежать от него без оглядки
И забиться, зарыться в любую нору!..
Первым сдался кофейник :
Его разнесло,
Заливая конфорки и воздух поганя...
И Добро прокричало, гремя сапогами,
Что во всем виновато беспечное Зло!
Представитель Добра к нам пришел поутру,
В милицейской (почудилось мне) плащ-палатке...
От такого, попробуй - сбеги без оглядки,
От такого, поди-ка, заройся в нору!
И сказал Представитель,почтительно строг,
Что дела выездные решают в ОВИРе,
Но что Зло не прописано в нашей квартире,
И что сутки на сборы - достаточный срок!
Что ж, прощай, мое Зло!
Мое доброе Зло!
Ярым воском закапаны строчки в псалтыри.
Целый год благодати в безрадостном мире -
Кто из смертных не скажет, что мне повезло!
Что ж, прощай и - прости!
Набухает зерно.
Корабельщики ладят смоленые доски.
И страницы псалтыри - в слезах, а не в воске,
И прощальное в кружках гуляет вино!
Я растил эту ниву две тысячи лет -
Не пора ль поспешить к своему урожаю?!
Не грусти!
Я всего лишь навек уезжаю
От Добра и из дома -
Которого нет!
<14 июня 1974>