Совсем недавно я занимался с ученицей, Пелагеей. Её папа почему-то её называет "Петей". Хотя это имя мальчика, а не девочки.
Когда я с ней познакомился, ей было 12 лет. Но казалась она 8-9-летней. Дома она носила одежду со всякими смешными "детскими штучками": заячьями ушками и пр. Голос у неё был как у маленькой девочки.
Пелагея оказалась ужасно апатичной, вялой, ничего её не интересовало. А заниматься я с ней должен был развитием речи. Она родилась в Москве, но незадолго до нашего знакомства переехала с папой в Швецию.
Почему-то, когда её родители развелись, она осталась с папой. Мама живёт в Москве, а папа решил уехать и дочь взял с собой. Так Пелагея стала эмигранткой.
В Швеции она ходила в шведскую школу.
Пелагея милая, умная, но тихая, застенчивая девочка. Ей, конечно, было тяжело вдруг потерять всё, чем она жила раньше, оказаться в чужой стране. Но она способная и быстро выучилась говорить по-шведски. Пошла в шведскую школу.
И папа решил, что ей нужен репетитор по русскому. Так мы с ней познакомились.
Довольно долго мне казалось, что ничего у нас с ней не получится. В любом обучении нужно делать какие-то усилия, нужен хоть какой-то интерес, нужно желание. Пелагея ничего не хотела.
Но мне она почему-то понравилась. И в конце концов, почти через полгода после начала занятий, она ожила. И оказалась очень способной.
Она сочиняла описания природы - по фото. Вот одно из них:
"Предчувствие весны
Конец февраля. Стоя в глубине ледяного каньона, мы видим лёд, под которым течёт тоненькая струйка реки. Сосульки, свисающие с каменных и ледяных стен, похожи на гирлянды, висящие на ёлке с игрушками на концах. В конце тонких сосулек – куски льда, напоминающие кулаки. В других местах лёд похож на хрустальные колонны.
Камни сизого цвета, но места, покрытые льдом, кажутся светлее. В некоторых освещённых местах лёд – солнечного оттенка.
Весна совсем близко. Пока что этот каньон напоминает новогоднюю ёлку, увешанную хрустальными украшениями. Но ледяное покрывало речки начинает трескаться и подтаивать.
Вся эта картина имеет две стороны: светлую и тёмную. Как будто ты выходишь из тёмной грустной зимы в радостную светлую весну.
Сразу видно: скоро весна!"
Это написала 13-летняя девочка. Никакого участия я тут не принимал.
Вот фото, которое она описывала.
Она также писала рассказы по комиксам Херлуфа Бидструпа.
Опять же - без моего участия.
Вот один такой рассказ:
"Зубоскал
В один прекрасный день мистер Бом увидел генерала, который был расфуфырен, как петух. Генерал шёл с важным видом, как будто на бой. Увидев генерала, мистер Бом засмеялся во всё горло. Когда генерал остановился и скорчил рожу, мистеру Бому стало ещё смешнее, так что рот у него стал больше лица. Шляпа у него улетела: видимо, она оглохла от хохота и решила лечь в больницу. К тому же, к голосу мистера Бома прибавился крик генерала. В конце концов, м-ра Бома, который чуть не упал в обморок от смеха, отвели в суд.
Когда его представили суду, судьи смотрели на него, как тигры на свою добычу, которая оказалась слишком маленькой. Увидев судей, м-р Бом засмеялся пуще прежнего, так что в этот раз увеличился в размерах не только его рот, но и его голова. Но от этого он не поумнел, поэтому пришлось м-ра Бома отправить в камеру смертников местной тюрьмы.
Там очень серьёзный священник с очень серьёзным лицом читал м-ру Бому очень серьёзную лекцию, от которой м-р Бом продолжал хихикать.
Так как всем это надоело, его отправили на казнь поскорей.
Но мне кажется, что его даже не успели казнить, потому что он лопнул от смеха, увидев эшафот.
К великому моему удивлению, несмотря на всю ту ненависть, которую некоторые испытывали к м-ру Бому, он получил кучу цветов на могилу. Только там не было креста. Видимо, м-ра Бома каждый раз выгоняли, когда он смеялся в храме, поэтому его не смогли посчитать христианином, потому что до причастия он не выдерживал.
Через много-много лет очень интеллигентный могильщик откопал кости м-ра Бома. Достал его череп. Но череп м-ра Бома всё ещё продолжал развивать свой талант – скалил зубы – и поэтому он стал символом оптимизма.
Его отправили в музей Всех Смешных."
В конце концов мы вместе с Пелагеей стали сочинять художественные тексты для детей и литературные пародии. Мы даже написали огромный рассказ-пародию на произведения о Шерлоке Холмсе, и почти все диалоги Холмса и Ватсона сочиняла она.
Но её папа-бизнесмен вдруг решил ехать дальше. Не знаю, это такой зуд - охота к перемене мест - или ему что-то не нравилось в Швеции. Может, высокие налоги? Но они переехали на Кипр.
Снова разрыв всех связей. Снова нужно привыкать к новой стране. Но Кипр ещё хуже Швеции. Это курорт. Местные там совсем не общаются с приезжими, к тому же они - грекоязычные. Пелагея почти полиглот. Но, конечно, не знает ни слова по-гречески.
В Швеции у неё была подруга-филиппинка.
Теперь она снова осталась совсем одна.
Пелагея, как многие русские девочки, очень покорная, послушная.
На Кипре её эмоциональное состояние резко ухудшилось. В шведской школе было что-то живое: например, зимой их постоянно водили на каток. Тут английская школа - и ничего, кроме учёбы.
Заниматься со мной она уже не могла.
Никаких человеческих отношений с папой у неё нет. Её папа - типичный современный потребитель: он умеет зарабатывать деньги - и всё. Потребителю ведь больше ничего уметь и не нужно. Дочь он обеспечивает. Но не умеет её любить, не умеет с ней общаться.
Тем более, Пелагея человек непростой. Она закрытая, замкнутая, ранимая.
И она стала духовно умирать. Это прямо чувствовалось.
У неё отняли родину. Отняли маму. Отняли всех родных. Отняли подругу. Ничего не осталось, чем можно было бы жить и дышать.
В то же время папа хорошо зарабатывает, и она живёт на всём готовом.
Я много раз писал её папе о ней, очень откровенно, даже резко, но он всегда умело уходил от ответа - и ничего не делал.
За 3 года, что я знал Пелагею, я видел её эмоционально благополучной и счастливой только один раз: летом 2021 г. Она тогда жила в Москве, не с папой.
Она не умеет бороться. Нет у неё такого сильного характера. И она приняла это, смирилась, стала заполнять своё время обычной суетой: ходить на всякие секции, как сейчас принято, - она довольно спортивная девочка.
Состояние её всё ухудшалось.
Заниматься у нас больше не выходило.
И нам пришлось попрощаться.
Мне было её мучительно жалко. Но ничего нельзя было сделать.
* * *
Я наблюдал такое медленное удушение детей собственными родителями много-много раз.
В безумном бесчеловечном Обществе Потребления это обычно и считается нормальным.
Никому из этих бедных детей нельзя помочь. Никого нельзя спасти.
Они погибают, а потом становятся Потребителями. Они уже не живут. Но функционируют, уже мёртвые. Чтобы безумная мегамашина Потребления могла бесперебойно крутиться, чтобы прибыль всё росла и росла, ей нужны мёртвые послушные винтики.
Это страшнее любой войны, даже ядерной.
Кто-то сказал: "Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас".
Когда моя мама умирала от рака, а она умирала очень медленно и мучительно, она сказала: "Я хочу, чтобы это поскорее кончилось!" Она знала, что умирает. Она не имела в виду, что хочет выздороветь: она понимала, что это невозможно - ей было 83 года. Она хотела сказать, что хочет поскорее умереть, перестать мучиться.
Лучше, чтобы это безумное, калечащее людей общество поскорее исчезло. Чтобы люди перестали мучиться от одиночества, бессмысленности, безысходности. Они духовно мертвы, так пусть их физическое состояние соответствует духовному.
Как будет уничтожено Общество Потребления, неважно. Только бы это случилось поскорее.
Самое страшное - если этот бред в яви просуществует ещё долго.
Вот почему я не боюсь ядерной войны.
Такой "мир" страшнее любой войны.