Взгляд Учителя
Освещение сумеречное, кто то уже успел выключить часть светильников. Алексей стоял посреди цеха готовой продукции. Стройные стеллажи блестели бессчётными сервизами, чайниками, чашками, блюдами. Белым фаянсом и невесомым фарфором. Яркими узорами убранная стояла посуда как в нарядных рубахах позвякивая, казалось тихо пела. Ничего этого Алексей не замечал, всё-таки он работал на фабрике уже несколько лет и видел всё в обычном свете.
День сегодня выдался плотный. Пришёл пораньше и сразу попал на «аврал». Срочно позвали принимать материалы, не хватало грузчиков, хотя мастеров и запрещено отвлекать от работы. Потом напарник попросил подменить, ему понадобилось отлучится. Димка и сам часто его выручал, поэтому Алексей с лёгкостью согласился, безропотно лишив себя обеда. Он проворно бегал от собственной работы к гипсовым моделям – Димкиной вотчине. Времени в обрез, но хватало. Но вот смена закончена и в полную силу заявил о себе голод, заурчало даже. И Алексей, уже направляясь к выходу, приостановился решая в какое кафе по дороге зайти, а значит через какую проходную ближе выйти. Надо было подкрепится. Друзья звали на концерт, вечер тоже обещал выдаться плотным.
Парень вздрогнул от неясного чувства. Послышался шелест тележки. По соседнему проходу между стеллажами, по-юношески стремительной походкой скользила фигура старика. Алексею ещё не было тридцати, а волосы уже тронула седина. Он невольно сравнил себя с этим юным душой стариком. Его все на заводе звали коротко по фамилии Ястреб. Он стоял у основания фабрики, всего промысла и сейчас, говорят, больше занимался историческими обобщениями, стандарты разрабатывал, правда ещё вёл детский кружок лепки. А на заводе его видели, когда кто ни-будь сталкивался с неразрешимой проблемой. Как хищная птица Ястреб накидывался на техническую задачу появившись как бы случайно. Решая затруднение с непринуждённостью опытного инженера, вдохновенностью художника. Видимо сегодня Ястреб взял на себя часть работы по отбраковке. Тележка была из цеха упаковки, её комплектовали лучшими образцами, первым сортом.
Алексей залюбовался отточенными движениями старого и одновременно молодого мастера. Создавалось странное впечатление, будто Ястреб голоден, жаждет коснуться искусства, росписей, изящных линий. Алексей стоял незамеченным, наблюдая плохо скрываемое нетерпение, которое уменьшалось по мере продвижения тележки, движения становились спокойнее. Алексей уже готов был отогнать странное сравнение, которому виной был видимо желудок, собирался уже поздороваться. Когда тележка выкатилась перед ним всего в паре метров впереди. Невысокий Ястреб в серых просторных штанах, клетчатой белое с коричневым рубахе закрытой спереди обязательным для всех рабочих льняным фартуком. Подошёл к очередной полке и торжественно поднял вазочку с цветочной росписью. С секунду он любовно смотрел на чудесную работу, а потом осторожно прижал к сердцу. Глаза их встретились. Ликующая радость хлынула на Алексея, как горный поток обдав свежестью, произведя потрясение всего существа. Ястреб медленно отвёл взгляд, чуть смущённо отстранил вазочку, ставя её на полку тележки.
-Весь день сегодня в бумагах, в печатях. Захотелось зайти полюбоваться. Марина Гавриловна наша цветы ростит, вот и пишет так живо!
Старик ушёл катя перед собой тележку в цех упаковки. Алексей пошёл к выходу. Что - то шевельнулось в его сердце. Ещё не ясное, но как птенчик хищной птицы бесконечно голодное, настоятельно требующее. Под ногами были серые пыльные плиты, на кирпичной стене чёрный кабель освещения… Алексей круто развернулся на ходу, забыв о физическом голоде. Он прошёл обратно, туда, где встретил Ястреба. Посуда словно бы преобразилась. Каждый завиток ручек гармоничных, выверенных. Каждый мазок кисти на белых боках, источали аромат травяных лугов, сочились мёдом по усам! Алексей отыскал тележку и удовлетворённо рассмотрел вазочку с цветами. И в правду, какие убедительно живые! Только детальное знание строения бутонов, листьев в сочетании с тонким вкусом художницы могли создать этот реалистичный, слегка недосказанный рисунок, нежный и живой.
Отойдя от завода на сотню шагов, Алексей тихо рассмеялся. Он понял, прислушиваясь к себе, что разбуженный к искусству голод, не даст ему покоя ни на один день. Питая жажду любоваться красотой, творить красоту.
А в темноте цеха, мягко светились волшебным светом те, кого коснулись руки восторженных зрителей. И чашки и блюдца знали теперь твёрдо свою высокую миссию радовать людей. Неся пищу для тела, воспитывать вкус души, став одновременно пищей для глаз.
© Copyright: Николай Попов 2, 2014
Свидетельство о публикации №214041002424