Автор сюжета: Алексей Шейдеров
Дело было до революции, в период между первой мировой и гражданской войнами. Прадед мой служил в царской армии боевым трубачом, был ранен, награжден орденом Святого Георгия и списан на гражданку ввиду ранения, из-за которого больше не мог выполнять свой воинский долг. Звали прадеда Егор.
Дед Егор был человеком глубоко верующим. Он регулярно посещал храм и старался по возможности особо не грешить. После войны устроился он ночным сторожем на кладбище. В то не совсем спокойное время людей хоронили десятками в день. Народ жил в большинстве своем, мягко говоря, не богато, поэтому охотников порыться в свежих могилах было предостаточно. Но дед Егор за месяц навел на кладбище порядок. Порядок наводил он, так сказать, с индивидуальным подходом к каждому: кому-то словами, а кому-то прикладом старой трехлинейки отбивал охоту за сокровищами надолго.
И вот, в один из вечеров обнаружил мой дед вопиющее несоответствие в своем внешнем облике: на его сапоге оторвалась подошва. Побурчав пару минут о том, что сапоги почти новые, прошли всего от Боснии до Франции и уже оторвались, решил, что нужно их отремонтировать. При кладбище имелась не то церквушка, не то часовня, куда дед и направился с целью разжиться необходимыми инструментами для починки сапога. Встретив там молодого дьячка, взял у того кусок дратвы и некое подобие шила, сделанное, по всей видимости, из серебра. Где в церковных делах применялся этот инструмент, осталось неведомым.
Ближе к полуночи дед Егор совершил обход территории и вернулся в сторожку. Он решил, что теперь самое время привести в порядок обувь. Кроме него в сторожке жила еще и маленькая собачка по кличке Жуля, прозванная так за неуемную тягу к воровству. Поужинав сам и накормив собаку, прадед взялся таки за починку сапог.
Керосиновая лампа была одна, она висела, прибитая гвоздём, недалеко от входа в сторожку. Егор подвинул табурет поближе к свету, натёр воском кусок дратвы и принялся чинить сапог. Сколько прошло времени, не скажет уже никто, но не более получаса, как вдруг Жулька повела себя неспокойно. Бьющая обычно через край в присутствии хозяина смелость и отвага куда-то подевались и перепуганная собачка забилась под лежак, тихонько поскуливая. Бедное животное словно плакало от ужаса.
Егор, прошедший реальную войну и даже сбежавший из плена, не оставлял такие вещи без внимания. Он знал, что животные порой чувствуют опасность, когда люди о ней даже не догадываются. Егор вышел из сторожки, обошел ее вокруг, но не найдя ничего, что могло потревожить собаку, решил вернуться и продолжить начатое.
Едва переступив порог сторожки, дед Егор чуть не лишился чувств: посредине сторожки стояла молодая девушка в белом саване с иссиня-черными волосами до пола и исподлобья смотрела на деда, не отрывая взгляда красных светящихся глаз. При этом она что-то бормотала хриплым басом, не разжимая губ.
Постояв и побормотав что то несколько секунд, нежить двинулась к Егору, вытянув руки, при этом не касаясь ногами пола. Судя по тому, как она плыла по воздуху, дед Егор догадался, что это призрак.
Когда прадед выходил из сторожки, серебряное шило так и осталось у него в руке. Ноги как будто приросли от ужаса к полу, но, собрав все силы, дед Егор вытянул руку и воткнул шило в дверной косяк, после чего сначала мысленно, а потом вслух начал читать молитвы. Привидение словно натолкнулось на невидимую стену, не в силах двинуться с места.
Некоторое время раздавалось нечеловеческое шипение, сквозь которое при желании можно было разобрать слоги, а то и слова, но Егору было не до этого. Все таки решив идти до конца, дед спросил, что ей тут нужно. Неожиданно четким хриплым басовитым голосом нежить произнесла:
- Вина... Жертва... Покой... Выпусти...
Дед знал, что нечисть может выйти только через ту дверь или окно, через которое она вошла. Насильно отогнав страх, Егор потребовал сказать ему, где похоронено её тело.
- Кладка....гранит... - услышал он в ответ.
Гранитной кладкой фундамента мог похвастать в городке только один дом, бывший дом купца Горового, иммигрировавшего в Германию ещё до войны.
- Иди, но поклянись вечной жизнью, что не вернёшься! - вскричал дед.
Призрачная девушка дико завизжала, так, что заложило уши, но проскрипела:
- Клянусь!...
- Ну что, иди тогда, эту клятву даже вы, неживые, не нарушаете, - и с этими словами он выдернул шило из двери.
Надо заметить, нет лучшего замка от нечисти, чём острый предмет в дверном косяке... Сжавшись в комок, призрак стремглав вырвался на улицу, захохотал дико, потом раздался младенческий плач и наконец всё стихло...
Присев на табуретку, Егор впал в ступор и просидел так до рассвета... Утром дед рассказал обо всём, что случилось, батюшке, а потом и полиции повторил все события той ночи.
Он не видел, как разбили гранит на доме купца, как достали кости крестьянки, зверски убитой строителями, не видел ничего. О жуткой находке деду рассказал приятель, который работал в полиции. А дед Егор после того случая стал совершенно седой в свои неполные тридцать лет.
Желающим выразить автору материальное спасибо:
Карта Сбербанк:
5469 6100 1290 1160
Номер кошелька Юмани:
4100112007733929
Почитать ещё: