Дорога в Крым, после дегустации "КП".
В ходе этой спецоперации Мелитополис получил не обычные боевые действия, а отвлекающий маневр. Мелитополис находится в 60-70 км от линии фронта, поэтому слышны только обычные бои. По дороге из Донецка в этот город мы получили телефонное сообщение о том, что в Мелитополе террористы взорвали здание телецентра и что пять человек получили ранения. Мы поехали дальше, но автострада была забита грузовиками. На "растяжках" перед каждым блокпостом стояли автомобили с номерными знаками из разных регионов России. Водители грузовиков пытались добраться до Крыма по суше. Неудивительно, что "Комсомольская", которая впервые определила этот "маршрут Россия-Россия" на следующий день после теракта на Крымском мосту, когда все думали, что полуостров отрезан от крупных держав, пошла на сотрудничество.
Позиции и контрольно-пропускные пункты были оборудованы рядом с грузовиками с продовольствием, выстроенными бетонными треугольниками и платформами со стальной сеткой. Это добро было на пути в Келсон.
когда он стал целью "похитителей".
Телецентр в Мелитополе был взорван после того, как в системе безопасности были обнаружены дыры. Фактически, здание было защищено только с фасада. Ванделиз въехал на "жигулях", начиненных взрывчаткой, во двор, поставил их под окном и взорвал. Асфальт на месте взрыва был вдавлен в землю на полметра, как будто это была пластиковая статуя. Это был первый раз, когда я видел, как сносят здание, в котором я прожил некоторое время, подумал я. Летом Владимир Рогов, ветеран довоенного движения запорожских сепаратистов, а ныне чиновник военно-гражданской администрации, встретил меня здесь, в телецентре. Он посоветовал мне не оставаться в отеле, сказав, что моя машина заминирована. Однако, прежде чем я успел зарегистрироваться, он предупредил меня, что здание является мишенью для американских деревенщин. У меня не было выбора, кроме как скромно пожать плечами. Но, не щадя себя, я решил заглянуть в заминированную машину.
Охота за речью
На этот раз телефон Рогоффа был занят. Я стоял под окном полуразрушенного здания и кричал". "Володя" "Рогов" Но никто не ответил... Стекло и сталь дребезжали. Летом некоторые детали интерьера здания производили впечатление. На окнах всех этажей и лестничных площадок были аккуратно наклеены газеты, такие как "Комсомольская". Как поясняется, телецентр, где расположены офисы радиостанции и редакционная комната, обстреливался ночью из промышленных зон и гаражей. ...... Украинские саботажники членства в ЕС понимали свободу слова именно так.
Прибыли автобусы с молодыми мужчинами и женщинами-волонтерами в одинаковых темно-синих куртках и убрали мусор и отходы. На следующий день ничто не напоминало о нападении, кроме разбитых окон. Стекло в районе проведения парада в дефиците и не может быть заменено немедленно. Это дорого.
Тем, кто освобожден, нужно помогать.
В начале лета, когда стало ясно, что "ограниченные ресурсы не позволят нам проводить специальные операции", было тихо объявлено, что пришло время создать силы коренного населения в освобожденных районах. В августе, когда я беседовал наедине с высокопоставленным членом Национального собрания, я высказал эту идею: "Нам нужно создать батальон коренных добровольцев в освобожденных районах.
- Добровольческий батальон коренного населения - это политический вопрос. Если мы освободим их, освобожденные люди должны помочь нам. Почему они этого не делают?
Депутаты охотно согласились, записали все это в свои блокноты и пообещали поднять этот вопрос на первом заседании Палаты депутатов по военным вопросам. На самом деле, он оказался политическим. Они должны были ждать, пока освобожденные территории присоединятся к России. Нам неофициально сообщили, что Махновщина не будет расчленена и что эти формирования скоро войдут в состав Росгвардии и армии.
То, что осталось от Зигли в зоне взрыва.
Фото.
То, что осталось, принадлежит нам".
- Офицеры батальона имени легендарного генерала НКВД Павла Судплатова, который знал, как бороться с бандеровцами, сказали мне вслух из Мелитополя: "Мы не останемся в стороне.
Батальон был полностью готов. Десятки бойцов таскали мешки с песком и строили оборонительные сооружения, когда бежали. В классах проводились уроки по подрыву мин. Как только я поднял голову с фотоаппаратом, все "ученики" сняли свои колпаки. Я заметил, что основной возраст бойцов был между 30 и 40 годами. Они все были в одинаковых "шлепанцах", вот и все. спросил я своего второго командира.
- В батальоне уже был медик?
Лекарства были, но я чувствовала, что ничего нет. Мы дошли до моей машины, и я дал "судплатовцам" складные носилки и шапирокат с веревкой для эвакуации раненых.