Сегодня вы можете познакомиться с третьей – и последней – частью научного труда одного из наших преподавателей Владислава Валентиновича Медведева, который был написана в соавторстве с преподавателем Магнитогорского государственного технического университета. Здесь подробно рассматриваются памятники как инструмент проявления этничности и самоидентификации человека в городском пространстве.
Приятного чтения!
Часть 3
Репрезентация этничности может быть представлена в городских парках и других рекреационных зонах. Например, в случае города Сургута – наличие элементов орнаментации обских угров в конструкции скамей или визуализация этничности (не обязательно соотносящейся с индигенными сообществами региона) в декоре и дизайне городских надписей и вывесок. К ним можно отнести названия торговых центров и магазинов, но в данном случае становится ясным, что продемонстрирована не только этничность и составляющие традиционной культуры, но и маркеры национальной, территориальной и региональной идентичности. Этничность в городском пространстве может исходит не только от горожан, но и являться продуктом осознанной урбанистики, зависимой от концепции градостроительства: парки, арт-объекты, памятники, скульптурные экспозиции, включённые в ландшафт и др.
Памятники как объект городского пространства всесторонне охарактеризованы в работе Е.В. Хлыщевой, где автор высказывается о назначении памятника как символе истории и культуры конкретной этнической группы: «Это должно служить формированию коллективной идентичности через общие воспоминания и гордость за свой народ». В эмпирической части исследования продемонстрирована вариативность памятников г. Астрахани как отражение этнического многообразия её горожан. Установка памятников и их интегрирование в пространственную организацию города становится необходимым условием для развития «мест памяти», в целом акцентирующих внимание на значимости памятников «в городской политике памяти».
Являясь семантическим местом пространства, памятник привлекает к себе внимание не только как самостоятельное монументальное сооружение, но и, одновременно, как неотделимая часть рядом находящихся объектов. Приведём пример г. Сургута и постараемся проанализировать подобные объекты в городском пространстве. Памятники городов Ханты-Мансийского автономного округа – Югры уже становились предметом исследований, в том числе, рассматривавших данные объекты с позиции возможности конструирования идентичности, не только этнической, но и общероссийской гражданской, региональной, конфессиональной, профессиональной и других, а также исторической памяти. Естественно, для северного города характерен акцент на индигенных сообществах, прежде всего, на ханты как автохтонных жителях Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Одним из таковых объектов является сквер «Старожилов Сургута», открытый в 2003 году и по результатам последней реконструкции получивший помимо новых фонарей, скамей, клумб и световые короба, символизирующие собой декоративные ворота в сквер. Световые короба, активно применяющиеся в наружной и интерьерной рекламе, в данном случае демонстрируют посетителям сквера и проезжающим автомобилистам традиционные орнаменты ханты (см.фото 1). Короба разделены на три части, каждая из которых содержит орнамент: верхний фрагмент изображает «солнце», центральный – «лебедя», а нижний – образ «дома». Пограничье трёх фрагментов светового короба заполнены орнаментом «заячьи ушки». Как и другие орнаменты ханты данные изображения отражают как реальный мир, так и религиозные воззрения и в таком случае выступают в роли йем хор (священного образа). Конечно, это не наивная народная орнаментация ханты, а переосмысленные и профессионально воспроизведённые узоры.
Подобная отсылка к традиционной культуре ханты отображает один из её компонентов – орнамент и искусство орнаментации одежды, предметов повседневности, вооружения, но не соотносится с названием сквера и представляет своеобразный эклектизм. Маркер этнической культуры индигенного населения округа и образ старожильческого населения, проживающего на определённой территории длительный срок, а возможно и на протяжении нескольких поколений, не совсем соотносятся между собой, но, очевидно, автор проекта об этом не задумался и руководствовался собственными видением подобного сочетания.
Индигенность и этничность выражает и скульптурная группа «Легенды Севера», воссоздающая территорию традиционного природопользования – родовое угодье ханты, включающее в себя семью, остов чума, нарты, медведицу с медвежонком и оленей (см. фото 2). Композиция установлена в «Парке Газовиков» на берегу р. Саймы и насчитывает двенадцать фигур. Люди изображены в стилизованной одежде ханты, медведи символизируют наиболее почитаемое и сакральное у обских угров животное, а олени – основу жизнедеятельности и важнейший компонент хозяйства. Каркас чума пользуется особым вниманием отдыхающих в парке и прохожих, поскольку среди горожан бытует поверье, что прошедший сквозь него осуществит свои самые сокровенные желания.
К категории «этнических» стоит соотнести и памятник «Дружба народов» (авторское название скульптора Володи Саргсяна – «Вместе навеки»), открытый в г. Сургуте в 2015 году и посвящённый взаимоотношениям России и Армении. Бронзовый крест – символ единства веры и истории, объединяет стелы, увенчанные гербами обоих государств. Каждая из стел дополнена надписями на мраморе: «Благословенна дружба народов России и Армении» на русском и армянском языках. Открытие памятника было широко освещено в городских и региональных средствах массовой информации, подчёркивавших межэтническое согласие в отношениях России и Армении.
Примером скульптурной композиции как «героизации» локальной истории, является памятник основателям Сургута, состоящий из четырёх фигур: князя, воеводы, казака-плотника и священника. Прототипами для скульптур композиции, воплощающих концепт государственности и военной силы, стали реальные исторические личности: князь Фёдор Борятинский и воевода Владимир Оничков. Образ казака-плотника – покорителя Сибири и градостроителя носит собирательный характер, как и образ священника, олицетворяющий христианизацию индигенного населения и шире, – духовное становление региона.
Этничность и историческая память переплетены между собой и достаточно часто подобную связь отображают памятники. Наиболее выразительно это представлено в городах национальных субъектов Российской Федерации, когда памятники посвящены конкретной исторической личности или же воплощают собирательный образ. Персоналиям, например, посвящены памятники Салавату Юлаеву в Башкортостане, национальному герою и соратнику Емельяна Пугачева в Крестьянской войне 1773–1775 годов, а в Чеченской Республике увековечена память о Мовлиде Висаитове – участнике Великой Отечественной войны, герое Советского Союза. Аналогичны и памятник Акпатыру в Кировской области, герою, целителю и для марийцев – святому, и памятник герою народного эпоса Гэсэру в Бурятии. Перечень можно дополнить наименованиями очень многих скульптурных экспозиций.
К собирательным образам, запечатлённым в памятниках, можно отнести памятник «Кадарчы» – памятник животноводам Тывы, что вполне обосновано, поскольку данная отрасль хозяйственной деятельности является неотъемлемой составляющей традиционной культуры тувинцев. Памятник «Башкирским полкам – участникам Отечественной войны 1812 года» в г. Сибай Республики Башкортостан (см. фото 3) – пример увековечивания памяти о башкирских войнах, принимавших участие в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе русской армии 1813–1814 годов. Пресс-релиз открытия скульптурной экспозиции уточняет, что именно на данной территории – в месте слияния рек Карагайлы и Туяляс – были сформированы и прошли военную подготовку три полка башкирских всадников. К подобным памятникам также можно отнести скульптуру «Кама-река», установленную в г. Перми; на столбах, орнаментированных символами, позаимствованными в скифской культуре, размещена ладья, олицетворяющая Каму, и начало истории края.
Думается, что примеры подобных памятников можно найти во всех субъектах Российской Федерации. Скульптурные композиции способствуют конструированию исторической памяти о культурном наследии конкретной этнической группы или об историческом событии. В подобном контексте памятник как объект направлен на формирование или же развитие уже имеющегося чувства этнического самосознания и самоидентификации с конкретным сообществом. De facto, «создавая и преобразуя социально-культурное пространство города, общество не только обустраивает его в интересах комфортного и безопасного проживания, но и эстетизирует место обитания, вкладывает в его облик базовые символы и смысловые ориентиры, позволяющие жителю и гостю получить представление о наиболее ценных и предпочтительных качествах конкретной культурной среды, воплощающей характер, судьбу и идентичность народа в её постоянном развитии», – цитата из публикации Д.А. Аманжоловой, обобщающей опыт анализа городской скульптуры как практики конструирования этнической и гражданской идентичности.
Памятники становятся своеобразным «инструментом» проектирования не только этничности, но и иных видов идентичностей. Например, рассматривая факторы формирования и развития гражданской идентичности, В.А. Тишков в рамках десятого заседания Совета при Президенте по межнациональным отношениям, среди условий создания единой общероссийской идентичности подчеркнул в своём выступлении необходимость становления данного вида идентичности как результата деятельности интеллектуального сообщества, политиков и представителей общественных движений, а также, что особо важно, «через окружающую нас среду». Именно «окружающая нас среда» и будет соотноситься, в том числе, со скульптурными композициями, арт-объектами, инсталляциями и прочими вариантами городской скульптуры, наполняющими пространство.
Таким образом, проблематика этничности и самоидентификации в городском пространстве актуальна и востребована среди горожан. Мы наблюдаем это в практике вегикулярного маркирования, а также в организации пространственной среды: скульптурные экспозиции и памятники, воспроизводящие этничность и обращённые к исторической памяти конкретной этнической группы. В инокультурном пространстве этничность может стать неактуальной и подвергнуться размыванию, а может приобрести большую значимость и для самосознания человека стать основополагающей. Если «украшение» автомобиля – это проявление личности автовладельца, как и музыка, из него доносящаяся [Дэвид Моррис интерпретирует трансформацию аудиосистемы автомобильного звука как еще одно из проявлений идентичности автовладельца], то памятники представляют собой пример спланированного и утверждённого проекта по конструированию сознания горожан и гостей города, знакомящихся с его скульптурными экспозициями и объектами. Городское пространство содержит разнообразные маркеры этничности, в которых представлено самосознание его горожан, их идентичность / идентичности. Этничность как неотъемлемая часть самосознания, с одной стороны, неотделима от человека, а с другой – «нуждается» в поддержании, что наглядно показывают приведенные нами выше примеры городской скульптуры и памятников. Этническое разнообразие города заставляет задуматься о собственном происхождении, актуализирует проблематику этничности для самосознания, подталкивая человека к её публичной демонстрации.
Медведев В.В., кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-гуманитарного образования Сургутского государственного педагогического университета
Попов М.В., кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова